пояснения и подробности некоторых деталей
Мой взгляд, наверное, предвзят, но не могу же я вам рассказывать о том, во что не верю или о том, что на мой взгляд не может быть истинным. Поэтому если вы имеете другое видение всего этого, то попробуйте создать свою картину. Может быть, это получится лучше, но пока вот что получается у меня.
Это может быть интересно для людей, незнакомых с Библией, но кто не против немного познакомиться с ней, также для тех, кому лень читать такие серьёзные вещи, как Библия. Хотя её изложение тоже не самое лёгкое чтение из-за возможного обилия деталей, но для тех, кто чувствует себя неискушённым в тонкостях религий это изложение библейских фактов поможет им войти в этот обширный мир и познакомиться с восприятием человека, хорошо знающего Библию и видеть, что там видят те, кто живут ею, немного войти в курс дела. Это изложение не рассчитано заменять чтение самой Библии, также не претендует быть всеобъемлющим обзором и преследует цель лишь дать некоторое представление о предмете, хотя и стремящееся к объёмности.
Насколько глубоко я хочу углубляться в
библейское повествование и в каком ключе вообще подхожу к
прочтению Библии? – данное изложение Библии будет
впечатлениями обычного человека, который в этой области
более или менее продвинулся. О
результате судить вам. Чего здесь не будет, это
мистического подхода, который ищет информацию не в в том,
что непосредственно говориться, а в числовых значениях слов
или некоем порядке букв в строках или
шифрах. Автор оперирует только тем, что сказано
прямо или что можно вывести обычным размышлением,
вооружённым знаниями истории и
науки, до которых может дотянуться
непрофессионал. В общем, достаточно умеренный подход, свойственный
христианам, находящимися во многих церквях, которые
ориентируются на то, что называют "спасением души". А
значит, всё описываемое в Библии будет восприниматься и
подаваться как реальное, будь то чудеса или присутствие Бога
среди людей, без попыток интерпретировать всё это
иносказательно. Однако же этого вполне
достаточно…
Бытиё
Если считать, что Он должен был всё создавать сразу в готовом виде, то есть что Он не хотел видеть последовательное, осуществление Своих расчётов, то мы слабо понимаем Его радость созидания, как Ему было интересно воплощать всё шаг за шагом. Часто нетерпеливые люди от задачи сразу перепрыгивают к ответу в конце учебника, не желая иметь дела ни с чем из того, что находится между замыслом и его готовым воплощением. Но Бог более понятен тем, кто любит не только результат, но и работу по его осуществлению. В этом Бог мало похож на мага, хотя владеет силами и возможностями намного большими.
Доводилось ли вам устанавливать операционную систему на диск, на котором ничего ещё нет, только возможность отформатировать поверхность, создав на ней файловую систему? Хотя это, казалось бы, сухая чисто техническая рутина, но у меня в те первые годы взаимодействие с компьютером это имело оттенок общения, и установка системы, форматирование, подготовка к работе было чем-то родственным появлению нового живого существа. Наверное, я мог даже зациклиться на установке системы, утеряв смысл работы на ней, как с некоторыми новичками случалось, но у меня были и замыслы о том, что надо сделать на установленной системе, так что установка и последующая настройка всё же были в гармонии друг с другом. Но торжественность начала всё же завораживает до сих пор. И как раз на нашей планете происходило нечто подобное – форматирование планеты под будущую жизнь для белковых существ, проводимое Специалистом по обустройству жизни. Кстати, разум человека, мозг – аппарат, в котором действует тоже своя операционная система, позволяющая мыслить, радоваться, чувствовать и ощущать, принимать решения и действовать – всё это тоже было когда-то разработано в проекте "человек", и теперь готовилось к запуску на нашей планете.
Обычно планируется одна установка и дальнейшая работа должна бы идти без перебоев и отказов. В нашем мире такого добиться трудно, но у Бога с Его возможностями мысли ошибок не наблюдается. Да, на уровне использования Его изделия можно портить, направлять не туда, куда надо, это всё отражает как раз богатство возможностей, почти неисчерпаемое; да, имеется наличие слабых мест у живых систем или какие-то механизмы даже неживых систем планеты имеют хрупкость конструкции, но это показывает скорее невозможность сделать иначе, чем недоработки Творца. И ещё один момент – хрупкость живого показывает, что мироздание не было рассчитано на действие в режиме зла… Нам с одной стороны не повезло быть ареной борьбы между добром и злом перед всей Вселенной (нечего было сдавать планету Люциферу, поддаваясь на его уловки, это я про Адама и Еву, после них уже ничего невозможно изменить в условиях жизни, кроме как ждать времени восстановления), но с другой нам доведётся увидеть настоящее переформатирование планеты и её биосферы, подобное описанному Моисеем в начале Библии. Откровение говорит о "новом небе" и "новой Земле", после того, как планета, осквернённая злом, будет разрушена в последних наказаниях над злом и его сторонниками и снова восстановлена. И люди, похоже, смогут это увидеть своими глазами.
"Да будет свет" – день первый
Однако и без включения нашей звезды по имени Солнце у Бога было достаточно возможностей по освещению планеты в этот первый день Творения. Искусственное освещение от каких-то устройств до сияния от Самого Себя…
В этот первый день ничего не было создано, кроме дня и ночи, и их смены – утра и вечера на границах. Наверное, этот свет достигал поверхности, хотя пылевая атмосфера его заглушала. Но тем, кто видел нашу планету со стороны, это было интересно. Бог отметил Себе, что освещённая планета, хотя и с неразличимой простым зрением поверхностью и пылью в атмосфере, выглядела всё же красиво. Свет был хорош. И ещё, сначала, похоже, что освещено было всё, но потом "Бог отделил свет от тьмы", то есть осветил планету с одной стороны, оставив тень. Ночь ведь тоже красива и хороша сама по себе.
Атмосфера – день второй
Вот только какие воды она разделяет? Внизу на тот момент суши ещё не показано, вода как будто преобладает, и напрашивается вывод, что планета пока ещё довольно плоская. В общем – мелководный океан с островками отдельных возвышений, как и говорит наука о днях зарождения жизни, относя их, правда, к гораздо более отдалённым временам. Но выше атмосферы тоже какие-то воды – что это? Думаю, что Библия описывает те воды, которые вылились при потопе, и теперь тех вод уже нет вокруг Земли. Могло ли быть вокруг планеты кольцо, подобное тому, что у Сатурна? Один человек в сети меня очень критиковал за такое воззрение, говоря, что он учёный и что он точно знает, что такого не могло быть, так как это коренным образом меняло бы уравнение движения Земли и вообще невозможно из-за физических ограничений. И если я бы знал физику, то никогда бы такого не сказал. Увы, я не физик и не учёный, а школьный курс (или даже колледжа) абсолютно не даёт оснований для подобных выводов. Он же, хотя называл себя учёным, но ведь тоже совсем не физик. Из того, что об этом предмете я знаю, я даже не догадываюсь ни о каких принципиальных ограничениях для того, чтобы у Земли могла быть подобная дополнительная оболочка. Даже если бы там были очень значительные массы воды (общая масса ведь не менялась), это всё равно как будто никак не "запрещено" наукой, как не "запрещены" кольца Юпитера и Сатурна или Луна у нашей планеты. Я его очень просил просветить меня, хотя бы подсказать, в каком разделе физики это описывается, чтобы поискать там то, о чём он говорил, но он не снизошёл. Тролль-обломист, наверное. В конечном итоге, не дав мне никакой информации и даже намёка, он лишь укрепил меня в моём предположении, тем более не я автор такого представления о "водах выше Земли".
Суша и моря – день третий. И растения
До этого момента ничего живого на Земле ещё не было, не считая, правда, "невидимую" жизнь – микроорганизмы, которые перерабатывали "грубые" неорганические материалы в более сложные формы, которые могли бы питать растения нужными веществами. Осадочные породы, связанный кальций, высвобожденный кислород и красные породы с окислами железа – всё это результат деятельности невидимой армии мелких живых существ, выполнявших роль роботов-служителей и совершивших гигантскую работу планетарных масштабов. Их работа началась задолго до дней творения, это о их создании и управлении их работой Богом говорят слова "Дух Божий носился (или "вибрировал", что очень похоже на "излучал") над водой", что означало, что работа подготовки происходила активно и Бог уже тогда производил нужные воздействия на те или иные процессы, в том числе создал и некие живые, или же преджизненные формы для переработки неорганической материи. Впрочем, живой микромир до сих пор принимает непосредственное участи в регуляции жизни на планете и круговороте веществ, только этот микромир несколько не тот, что был до семи дней творения, поскольку тогда произошло добавление многих и многих более сложных жизненных форм в микробиоте.
И в этот же день, когда появилась суша, Бог запускает проект растительного мира. Все замыслы оформлены и рассчитаны, и теперь лишь говориться слово "да произрастит земля зелень" – травы, деревья и все прочие формы растений. От этого слова произошли зародыши разных растений. Не знаю, были ли это единичные зародыши на большие участки или же вся почва была засеяна ими в обилии – не говорится. Однако же, как указано во второй главе, всё это не росло ещё, то есть они начали расти естественным образом, постепенно, и только в одной области, называемой Эденом, или по синодальному переводу Едемом, известном как Рай, там все эти растения были выращены очень быстро, наверное даже мгновенно – "Бог насадил сад в Едеме на востоке". К моменту появления там человека в нём уже были деревья во вполне зрелом виде, дающие плоды для питания человека и прочих его обитателей.
День четвёртый – светила
Итак, в четвёртый день для наблюдателя с поверхности Земли появились светила – Луна с Солнцем, звёзды и планеты. Версии: первая – созданы только что вдобавок к Земле (самое нелогичное, так как при этом отрицается наличие жизни во Вселенной до Земли, вместе с самой Вселенной, если до Земли не было ничего, за Вселенной также исчезают ангелы, которые как раз сейчас наблюдают, по Иову, за созданием жизни и обустройством планеты…). Другая – Земля создана в одном месте космоса, и сейчас "вставлена" или встроена в Солнечную систему (как будто более логично, для технологий Бога вроде не является слишком трудным делом). Третья – созданы раньше и находились на своих места, а теперь лишь "проявились" на небосводе, когда Бог обустроил атмосферу, устранив пыль и облака влаги после действий второго дня либо устранив какой-либо фактор, закрывающий внешний обзор с планеты, тот же фактор прозрачности. По Луне есть немало предположений о искусственном добавлении её в какой-то момент времени, но скорее всего находится с Землёй уже давно.
Каким подходом пользоваться при толковании Библии и слов Бога и пророков? Для начала нужно анализировать слова в ближайшем смысле, привычном и обыденном. Если в этом слое смыслов прочитать значение или послание не удаётся, то надо переходить к следующему уровню осознания – искать переносный, небуквальный смысл, обычно близко связанный с функциональностью слова. Например, Христос говорит ученикам о Лазаре, что тот "заснул". Ученики восприняли это в простейшем смысле, однако ошиблись. Хотя могли бы и подумать, с чего бы это Мастер, находясь вдали от Лазаря, говорит о его сне. Да, они знали, что Он может это знать, будучи пророком, однако же как-то в данной ситуации говорить о сне "обыкновенном" чуть-чуть нелогично. Только недавно они узнали, что Лазарь болен, а Учитель не спешил ему на помощь. И вдруг говорит, что надо идти, поскольку тот "уснул". Если бы, как они и подумали, он просто уснул, пройдя кризис, то это означало бы, что он уже начал выздоравливать, и зачем тогда идти, ведь помогать уже не надо? Так что у учеников была зацепка для правильного понимания слов Учителя, но они не воспользовались ею, хотя мудрецы всех времён и народов постоянно так и норовят высказаться непрямо, смутить простодушных и слишком прямых простаков. Слегка перефразируя хоббитскую поговорку от Толкина, можно сказать – "у мудреца и ветра не спрашивай совета, оба дадут ответ – что да, то и нет". Но они это не со зла, задача у них такая – подтягивать остальных до своего уровня, вытаскивать из болота упрощённого бытия.
В принципе, второго уровня анализа достаточно для понимания большинства мест Библии, об остальном будем говорить, когда встретимся с такими случаями. В данном же месте со "знаками", кажется, достаточно уже самого первого подхода, потому что слово "знак" уже означает, что происходит переход на непрямые значения вещей. Если планеты и звезды являются символами, то значит, они что-то символизируют, показывают связь того, что мы видим с чем-то ещё, с подобным по характеру. Выглядит, что за этими знаками что-то есть, но является ли это знакомой нам астрологией, или же настоящая наука о знаках есть нечто иное, с чем мы ещё незнакомы? Почему-то мне кажется, что второе, что астрология ушла куда-то не в ту сторону, из-за чего древняя астрология была запрещаема Богом.
Рыбы, водные животные и птицы – день пятый
Млекопитающие и человек – день шестой.
Седьмой день
Так было окончено обустройство нашей планеты за эти семь дней, которые называют днями Творения. С этого времени отсчитывается время жизни на Земле, и понятно, что эти шесть тысяч лет (приблизительно, можно позже посчитать их) не являются возрастом самой планеты, этот счёт идёт только со времени появления на ней высокоорганизованной жизни.
Реки Едема
Получается, из рая на все четыре стороны света выходили реки. Правда, прежнего Едема сейчас на Земле нет. Он был либо уничтожен потопом, что проще всего предположить, либо, вероятнее, забран с планеты куда-то на время, после которого вновь вернётся сюда, как, собственно, Откровение и описывает, когда говорит о Новом Иерусалиме, спускающемся на Землю с неба в конце тысячи лет после Второго Пришествия. То, что будет тогда, после тысячи лет запустения на Земле, можно назвать Третьим пришествием, хотя то время уже имеет другое название – Страшный Суд. Но и он закончится, и с ним закончится эпоха зла, начатая когда-то Люцифером, и вот после него этот город вместе с почвой и землёй, со всей своей территорией вернётся туда, откуда был взят когда-то перед Потопом. И снова будет стоять Дерево Жизни и река Жизни из-под его корней потечёт как когда-то, давая начало снова тем рекам. Можно, наверное, думать и о новом положении и рек и материков и гор, но я пока склонен считать, что Бог будет восстанавливать "как было", по крайней мере Едемский сад остаётся тем же, каким и был, разве только теперь в нём будет расположен город.
Жизнь. Расстановка и конфигурация
Падение – советы постороннего
Но она почему-то не подумала об этом. Наверное, когда она увидела, кто к ней обращается с вопросом, она отметила для себя необычность речи этого летающего змея, который не умел говорить подобно людям, хотя и есть какое-то подобие слов в животном мире, и человек может, используя тон голоса и подражая звукам животных, сообщать им нечто в пределах их понимания, как и те могут сообщить человеку о своём состоянии и желаниях. И вдруг речь оказалась на уровне человеческой! Однако же её зацепил вопрос, она возмутилась искажением фактов, оттеснив на задний план необычность ситуации. Чуть позже к недоумению речью бессловесного земноводного прибавилось соображение, что, возможно, данное Дерево Познания наделило змея новым уровнем разумности. И что для человека это было бы шагом в ещё более высокую продвинутость. Люцифер и без слов умело расставил обстоятельства, ведущие к недвусмысленным намёкам на то, что Бог скрыл от людей некие высочайшие возможности, ключ к которым положил в этом Дереве, и овладение этим ключом даст человеку нечто. Однако всё здесь было обманом, и слова и намёки.
Впрочем, здесь она ещё не была побеждена, хотя её водили вокруг пальца. Она не сделала выбора, который бы поставил её на сторону врага. Пока что она стала объяснять этому летающему змею, который раньше не умел говорить (да и после тоже), что он неправ, что они имеют право есть с любого дерева, и что есть только одно дерево, с которого им есть нельзя. Как раз того, на котором этот дракончик сидит, и к которому ей бы не стоило подходить, раз она не собиралась там ничего брать.
И враг сделал следующий ход. Когда Ева сказала, что им запрещено прикасаться к этим плодам, Люцифер изобразил из себя доброго дядюшку, благодетеля человеческого рода – "не-е-ет, ребята, не умрёте, это вовсе не так… Бог знает, что когда вы это попробуете, вы сравняетесь с Ними, с Отцом и Сыном, станете знать добро и зло". Так он сказал о Создателе и их Отце. Люцифер рисковал, потому что не знал точно, погибнут ли люди сразу от плодов дерева или будет некий временной зазор. Но у него были всё же веские соображения по этому поводу, основанные на собственном опыте нарушения правил. Лично он был всё ещё жив после всех безобразий, учинённых им в обитаемой вселенной, и именно на этом строилось его "откровение", что Ева не умрёт в тот же день, как нарушит правила. И его расчёт оказался верным, хотя и не полностью так, как он думал. Но для него и это было победой.
Откуда он знает, что думает Бог? Почему он Его представляет таким – скрытным и не совсем позитивным отцом, который скрывает благо от детей? Значит, дракон этот уже знаком с Богом, если знает такое? И знаком явно не с лучшей стороны – тогда уж не тот ли это, который возмущает всю вселенную против Сына Бога? И скрывал ли Бог от Своих детей действительно что-либо? Разве только лишь добро и зло отличает Бога от созданных существ? Может быть отличий гораздо больше и они посерьёзнее и повесомее? Почему он не говорит, что вы станете всемогущими, сильными, как Бог? Почему не всезнающими, не создателями, не всепроникающими провидцами? Однако же Люцифер в качестве свойства Бога приводит лишь малейшее из Его свойств, что опять же является мошенничеством, из всех способностей Божества выделил только знание добра и зла. Это как если бы вам продавали под видом именитого качественного бренда некое изделие, а из признаков этого бренда имелись бы лишь коробка или этикетка. Хотя здесь это скорее грубо намалёванное подобие фирменного знака. Но Ева почему-то не на все слова змея обратила внимание. Она просто не успевала. Могла бы, если бы взяла паузу и подумала. Но Люцифер не собирался давать ей такое преимущество, ему нужен был успех, поэтому он продолжал напор, не давая времени на осмысление. И это была самая лёгкая и беспроигрышная часть его плана, самое сложное было начать, чтобы захватить её внимание и разговорить, но с этим он преуспел.
До сих пор ему удавалось всё, однако на этом этапе дело могло застопориться. Ева пыталась взвесить и за и против, хотя не могла взвесить всего за столь короткое время, особенно когда попытки разобраться обрывались чужеродным влиянием. Надо было срочно отсюда убегать, но она стояла в нерешительности, её интуиция была очень сильно заглушена враждебным влиянием, рассуждая – "вроде бы дерево может неслабо продвинуть", а это она ценила высоко. Что странно – на приманку высшего развития безгрешная Ева клюнула, а вот люди уже в павшем состоянии далеко не все способны оценить эти высшие возможности, им слишком безразлично, им гораздо ближе удовольствия, в смысле простые, примитивные удовольствия тела, чем высшие возможности. То, что произошло – грех – он обесценивает человека и лишает возможностей, которые ждали Адама и Еву в будущем, когда придёт время и они разовьются до нужных ступеней, и лишает даже жажды высшего. Не всех, к счастью, но слишком многих. Уже из этого можно понять, что Люцифер даже в этом обманул, а не продвинул человека.
Но Ева пока ещё не спешила брать эти плоды, к чему змей старался её подвигнуть. Видя, что сама она, чем больше идёт времени, тем вероятнее откажется или пойдёт за Адамом, чтобы вместе с ним разобраться не спеша с заманчивым предложением, змей сунул ей в руки один из плодов. Написано, что она не сорвала с дерева, а "взяла", то есть протянутое ей. Этим Люцифер как бы говорил – видишь, ничего с тобой не сделалось, а ты боялась! Ты же жива? Впрочем, умри она при этом, он бы не переживал о ней, его переживания были бы о его собственных планах, но получилось всё же так, как он и предполагал, что Ева не должна умереть в момент прикосновения или употребления плода с Дерева, также иначе и Адам бы остался недоступен для его происков из-за переживаний о погибшей жене. Люцифер понимал, что он очень многого лишился, оставив своё прежнее положение верховного Архангела, нарушив многое за время своего бунта и подрывной деятельности, однако же, хотя за всё это его ожидала расплата в некоем будущем, он до сих пор был жив и здоров. А до окончательной расплаты ещё дожить надо, и к тому же он рассчитывал, что имеет определённые шансы победить. Или скорее, выиграть. Разумно или нет, но рассчитывал, в его планах и действиях можно найти глубокие расчёты и знание характера Бога. Наверное, он знал, что против Его силы у него нет шансов, но можно действовать и не силой, используя против противника его же силу, введя Творца в противоречие с творением – разрушить доверие, разрушить связь с созданными существами, обманув их и держа как можно дольше в недоверии к Богу, разрушить сердце Бога, Его любовь и гармонию в творении… и потом чтобы Творец разочаровался в творении, которое не может быть в гармонии с Ним постоянно (если всё время что-то портить и разрушать, настраивать, лгать, то всегда будет кто-то этому верить…). Где-то во всём этом было немало безумия. Но свои предполагаемые шансы он видел ясно и не собирался упускать их. А если и проиграет, то с большим скандалом, так что даже после его гибели семена его дела будут разрушать замыслы Бога. Он немало понял о Боге, но всё же далеко не всё, потому что начал судить Его по себе…
Когда Ева не умерла, ощутив в своих руках плод запретного Дерева, она ощутила себя уже за гранью, что она уже нарушила запрет, и поэтому подумала, что уже всё равно, и теперь можно и попробовать… Если не умерла коснувшись, то ничего не должно произойти и если съесть. И она попробовала то, что ей дали. Многие на этом моменте всё равно бы проявили принципиальность, воздерживаясь от последующих шагов по нарушению, понимая хотя бы, что главное правило "не есть" не нарушено, но обычная тактика дьявола направлена на то, что "теперь тебе уже всё равно", пускайся во все тяжкие. Заставить человека коснуться запретного путём когда не сам человек касается, а другой вводит его в контакт с запретным, и убедить, что ты уже нарушил. Хотя до тех пор, пока она не съела от него, у неё были шансы выйти из проблемы, потому что то, что было до этого, было насилием и мошенничеством. Но её убедили, что она уже переступила грань, и этим она была деморализована. "И она ела"…
Ева направилась к Адаму. Она была наполнена новыми, прежде небывалыми ощущениями, которые подтверждали слова змея, что они уподобятся богам. Люциферу нетрудно было устроить ей эти ощущения, поскольку его знания природы были велики и сам он до сих пор является одним из первых по силе и уму существ во Вселенной. И увы, она пошла не одна, теперь она сама служила инструментом влияния Обманщика, была проводником его силы, змей был больше не нужен и его отправили на отдых. Она принесла Адаму плоды с запретного Дерева и рассказала всё, что говорил змей и что испытывает она сама после поедания их. Она проявила немалый натиск и убедительность, и сама она светилась возбуждением, представляя для Адама привлекательную приманку. Она теперь хотела и его поднять до той высоты бытия, на которой оказалась она, точнее, ощущала себя.
Не было того, что Ева дала плоды Адаму без информирования его о том, откуда эти плоды. Если бы было так, то Адам бы говорил совсем иначе, и у него были бы серьёзные претензии к Еве. Богу он бы сказал, что не знал, что нарушает Его запрет, да и было ли бы это нарушением? По справедливости, такое надо считать дополнительным преступлением для Евы и Адам здесь был бы жертвой, а не преступником. Нет, здесь явно то, что она агитировала его, уговаривая присоединиться к ней и к змею в нарушении запрета на дерево Познания.
Библия не говорит, что Адам ей поверил. Нет ни слова, что он стал сомневаться, выспрашивать что-либо, как она в разговоре со змеем. Нет, ему было ясно, что случилось то, о чём их предупреждали ангелы и Бог (о том, что Бог посещал их часто, говорит сама Библия буквально в следующих стихах, и ясно, что визиты из-за пределов планеты были постоянным, регулярным явлением), что в их уютный мир явился Обманщик и что он только что преуспел и разрушил их жизнь. Вопрос для него был только в том, что делать теперь ему, когда Ева обречена на смерть. Она была очень дорога ему, и именно на этом играл теперь Люцифер. И выиграл. В какой-то мере Адам совершил подвиг, решившись умереть вместе с Евой, разделить её участь. Благородно? Не знаю. Потому что его выбор был обусловлен не помощью ей, а его восприятием, что ему без неё не жить, а также жалостью и состраданием. Но, с другой стороны, этим он предавал Бога, Который создал его и Еву (и мог, да и обязательно через какое-то время дал бы ему другую жену), Которому он был обязан жизнью, бытиём и всеми чувствами и ощущениями, да и самой Евой, кстати говоря, тоже. Предать Отца ради жены? Не самое лучшее решение. Да и не выход это вовсе, а самоубийство. В какой-то мере это навеяно таким же мятежным самоубийственным духом самого Люцифера (со времени, когда он поднял своих сторонников на бунт, он шёл на риск, понимая это, но был готов на многое ради "попробовать, что выйдет", чтобы проверить и себя, и насколько будет уступать Бог), так как тот в этот момент не стоял в стороне, а активно пытался воздействовать на эмоции Адама.
Правда, Адам мог ещё подумать и о том, что сразу обоих Бог, может быть, ещё и не станет убивать, то есть вообще не станет, так как можно уничтожить одного из них и создать позже другого, а если уничтожить их обоих, то план Творца о Земле будет разрушен, и вряд ли Бог пойдёт на такое. Люцифер тоже рассчитывал именно на это, что люди останутся жить, и тогда вся планета перейдёт в его руки. Если Адам, властитель планеты Земля, покоряется ему, Люциферу, князю неба в изгнании, то эта подвластность князя Земли передаёт ему в руки планету, на которой он тогда становится полновластным хозяином. В общем, Адам подумал, что одна Ева точно погибнет, а если он рискнёт, то либо погибнет вместе с ней, а от мысли о разлуке с ней он впадал в отчаяние, либо Бог пощадит их как-то, потому что не зря же Он столько возился с планетой, и зачем-то Ему они нужны. Это было уже фактически шантажом Бога (не в глаза, но всё же, а вдруг хозяин такой добрый…), хотя и большим риском тоже. И вышло, что риск Адама и расчёт Люцифера оправдались. Не полностью, и не так, как они хотели, но в отношении продолжения жизни у них получилось. Зато с рекламным проектом "Земля под управлением Люцифера" – не вышло. И с привлекательностью его стиля жизни в космическом масштабе тоже.
И вот Адам сознательно берёт у Евы из её рук эти плоды и съедает. Он как бы говорит ей – я с тобой. Ты, хотя сейчас такая увлечённая и энергичная, но тебя уже почти нет, однако я не хочу без тебя жить, и я хочу умереть с тобой. Правда, она этого тогда не понимала, совсем другое, мессианское настроение владело ею. А потом уже не было времени оценить, совершенно другие думы пришли… Может быть много позже, когда всё успокоилось и прошли потрясения от всех перемен, когда устоялась другая, не славная жизнь. Если бы рядом в это время был Создатель (а люди были связаны с Ним достаточно тесно и были от Него в восторге, понимая величину, мощь и Его доброту и чуткое, обаятельное отношение к созданному Им), то Адаму было бы очень неловко. Он бы более чётко ощутил, что и без Бога он тоже бы не хотел жить. Что Бог по своему дорог и желанен, и вообще является источником даже самих чувств человека, и самой той любви, что Адам чувствовал к Еве, да и самой Евы тоже. Впрочем, он ощущал и раздвоение – к кому бы он не обратил свою верность, в обоих случаях кого-то было жаль оставлять. Он вполне мог остаться на стороне Создателя, но ему казалось, что этим бы он как бы предаёт Еву, Бог сильнее и переживёт как-нибудь… Позже, став отцом множества людей, когда он видел количество страданий на планете, и не только среди людей, но и в остальном живом мире, то тысячи раз понял, что был неправ, выбрав Еву, и недооценив поначалу переживания Отца. Впрочем, помочь это уже не могло, разве только добавить терпения в долгом пути к утраченному дому.
После того, как Адам съел принесённое женой, во время чего он вряд ли испытал хоть малейшее удовольствие, разве только от вкуса плодов. Да и то, когда делаешь не то, что надо, редко душа способна наслаждаться чем-либо. Он чётко ощущал, что делает что-то лишнее и напрасное, что то, что он делает, не есть помощь. Однако начав, бросать? – есть ли смысл…? Тут уже действительно, зайдя за грань, назад прыгать поздно, нарушение уже было. Во многих других случаях, например, как в поговорке "война на половине остановится – и то хорошо" – остановиться на пути нарушения есть смысл. Там, где речь идёт о количестве зла, там это всегда имеет смысл, но там, где есть только чёрное и белое, или-или – нет. Где-то встречалась шутка об "открытиях британских учёных" – нечто типа "быстро поднятое не считается упавшим", или "вставленное и быстро вытащенное не считается вставленным", но это всего лишь приколы, и мало где это годится для описания реальных вещей. Мы можем пытаться "не засчитать" себе что-то сделанное не так, но как будут считать зрители, перед которыми вся эта драма-трагедия проходит? Ни их, ни Бога не обмануть, даже с собственной совестью это сделать довольно трудно.
Ева тоже недолго наслаждалась необычным приливом сил и повышенными ощущениями. После того, как Адам уныло дожевал фрукт или орех, принесённый ею, у неё начался откат, порождённый отсутствием эффекта, какой испытала она. То ли рассердилась, что Адам не в восторге от нарушения заповеди, то ли Люцифер оставил их, поскольку больше ему сейчас было нечего делать по причине полного успеха и подогрев эмоций от постороннего огонька исчез. Ощутив упадок она заподозрила, что её жестоко обманули. Сердиться, пугаться, бежать? И то сияние света, которое было излучаемо их кожей, исчезло. Их тела предстали им в том свете, в каком видим их мы сегодня у нас, перешедшей грань породы людей – мы не несём вины за то, что делали прародители, но последствия всё равно есть, все мы рождены в том, что имели они. Не так уж и плохо в отдельных ситуациях для нашего взгляда на вещи, но для них это оказалось непривычно. Вместе с уязвлённой совестью это было очень неприятно. Это было явным знаком их вины и потери чего-то очень важного. И они стали искать, чем прикрыться, чтобы почувствовать себя хоть немного нормальнее, не так открыто-обнажённо. До деградации им было очень далеко, изобретательность и живость ума была заложена Творцом крепко в их существо, и они быстро нашли способ соединить листья в подобие накидки. Интересно, зачем они выбрали листья именно инжира, ведь эти листья очень похожи на наждачную бумагу, стоит коснуться их при сборе инжира голой рукой, и хоть не до крови, но там, где кожа не такая грубая, как на ладонях, сдирается неслабо и потом саднит. Это было явно проявлением раскаяния и самонаказанием. Нормальная реакция как будто, обычная человеческая. Но что скажет теперь Бог на всё это, засчитает ли их такое самонаказание в счёт расплаты?
Наказание
Но это о взаимодействии между высшими силами и людьми. Самим же людям, поскольку они на равных между собой, такого правила равновесия или ненасилия не установлено, они могут, как правило, сами позаботиться о себе. В этом они сами себе правила, и в наши горизонтальные отношения высшие силы не то, чтобы не могут вмешиваться, но требуется что-то особое для этого, для верующих это молитвы, просьба о защите от людей или договор, какой был у Бога с Авраамом. И то не всегда видны результаты.
Других ограничений нет, всё вытекает из этого условия свободы выбора. Оно не рождено договором, это естественное ограничение здравого смысла – Люцифер и сам вербовал сторонников исключительно уговорами и обманом, и если бы он применил к кому-то хоть малейшую силу, особенно к людям, которые не равны по возможностям с ангелами, то никто бы его не понял, а Бог бы имел право на вмешательство. Поэтому дьявол при искушении Христа не скидывал Его с храма, потому что это не был бы Его выбор, и Он или Бог имели бы право применять силу в случае насилия. Вся основная игра (в какой-то мере это, наверное, можно так называть) идёт вокруг захвата внимания и интереса человека, за его выбор, чью сторону или чьи принципы он выберет. Бывают случаи, конечно, когда тёмные силы крепко держат какого-то человека, но там всегда есть некая причина, по которой он попадает в такую зависимость, и это вопросы решаемые, было бы желание самого человека, хотя оно должно быть соразмерным величине проблемы, и если желание освободиться невелико, то проблема останется. Хотя вообще-то и представители Бога тоже должны быть на высоте, номинальное христианство (что есть на самом деле лишь тень от должного) тут абсолютно бессильно. Бывает так, что помочь некому, мало тех, кто достаточно приблизился к Богу и добился чего-то в области духа или силы, но может быть, всё же появятся больше желающих, хотя бы и из-за этих вот строк.
Теперь, после нахождения и разбирательства с причиной проблемы, Бог возвращается к обманутым нарушителям. Ева слышит свой приговор, который почему-то не говорит о смерти, но о жизни, правда, не такой, как раньше. Если бы дьявол действительно ввёл их в какую-то высшую сферу жизни, может быть и был бы смысл рассматривать казнь виновных, с точки зрения соперничества между богами, однако сможет ли кто сказать (даже из самых продвинутых сторонников теории, что Люцифер был благодетелем человечества), что они были на самом деле облагодетельствованы, а не обмануты? Что они получили от Дерева Познания? Ум? – он был у них и до этого, его нисколько не прибавилось. Знания? – знания чего? Ни в каких науках люди не продвинулись. Скорее потеряли доступ к обучению, которое имели до этого, и лишь много позже они стали навёрстывать, перед этим основательно потеряв почти всё, что имели. В общем, люди оказались жертвами крупной диверсии, и им вместо наказания дали помощь, правда, уже как жертвам обстоятельств, жизнь которых и быт оказались разрушены и разбалансированы.
Итак, Ева получила уменьшение своих прав, что в нашем искривлённом мире выродилось в некоторых сообществах в ещё большее лишение прав, вплоть до отрицания за женщинами права на знания, на голос, на многие возможности, сами можете продолжить этот список. Бог сказал, что муж будет господствовать над ней. Ещё она получила усиленную психологическую зависимость от мужа, которая, выглядит как раз лежащей в основе его господства. Не то, чтобы эта зависимость создавала его господство, но помогает смириться или не ощущать себя униженной – "к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобой". Сегодня эта зависимость в нашем довольно перевёрнутом мире приводит многих женщин в негодование самим фактом наличия и выливается в бунт феминизма, ведя их к полному отрицанию и уничтожению такого механизма. Реакция, конечно… Не выглядит, что этот бунт оздоравливает общество или самих женщин, только плодит новые проблемы и напряжения, новые точки разлада внутри человека и общества, разрушая самого человека. Но что было делать Богу? Наградить Еву ещё большими правами? Раз Адам послушался её, то пусть бы и дальше слушался? Когда мужчины сдаются женщинам, то что-то такое и выходит, но хорошо ли от этого самим женщинам? В этом нет мира и блага, только конфликт. Так что лучше всё же послушаться верховного предписания.
Всё это было назначено ему за, как подчеркнул Бог, "за то, что ты послушался голоса жены твоей". Между голосом Евы и голосом Бога он выбрал голос равного себе, но этим отверг и унизил высшего. Это было оскорбительно со стороны Адама и ответственность его этим значительно усилена.
Разумеется, как и везде, с трудом не так всё просто. В той же степени, как он может исцелять и возвышать, когда он осознанный и продуктивный, он может и уничтожать, если не раскрывает потенциал и возможности человека, но бессмысленен и напрасен. Это говорит лишь о том, что надо прикладывать немало ума (это, пожалуй, важнейшая часть трудотерапии), чтобы он был созидательным, а не разрушающим. Когда работу используют для усмирения и подавления воли, то это в большинстве случаев преступно, разве что усмиряют особо буйных. Но для буйных и несознательных лучше использовать другую ветвь – лишение хлеба, который в результате труда возникает, принцип "не работаешь – не ешь". Голод был бы лучшим средством просветления любых сколь угодно извращённых и развращённых преступников и неблагонамеренных людей. А наказывать трудом – лучше не надо. Он подходит для тех, кто хочет измениться, и должен соответствовать их способностям. Хотя пройти небольшую школу труда, который не подходит под способности индивида, полезно всем, для ознакомления с "потом лица" и со своими ограничениями. Однако же, работа на том поле, которое подходит человеку по характеру, по душе ему, намного и легче и здоровее и продуктивнее в облагораживании человека, чем там, где способности человека не совпадают с обстоятельствами и особенностями работы. Наивысшим возвышающим средством будет труд по способностям, там человек наиболее эффективен. В деле проявляется невольная коммуникация и зависимость людей друг от друга, это производит попутно с развитием также и социализацию человека. Использование человека по его способностям – это же использование его способностей, его сильных, а не слабых черт – заметно обогащает общество, в то время как насильственное принуждение работать не по способностям будет разрушать и обеднять и общество, и человека, так что фанатики у власти, любящие опускать человека на чуждом ему деле или бессмысленной работе, являются врагами общества, и их нельзя и близко подпускать к управлению. Надо сказать, что в Советском Союзе у среднего управленческого звена преобладали настроения типа "куда скажем, туда и пойдёшь работать", то есть развитие человека как будто было отдано на откуп разрушительным тенденциям. "Наверху" это тоже, похоже, не понимали, судя по тому, что сегодня пишут и говорят об управлении страной в те времена, хотя некие силы в научной сфере об этом говорили, но разрыв между теорией и практикой, мыслителями и управленцами – вечная проблема.
Оттуда же, от павшего человека, идут перемены в цепях питания, экологических нишах, появлении хищников и прочих изменений. В природе человек получил чёткую иллюстрацию того состояния, которое стало царствовать в его душе, внутренний мир человека и внешний мир планеты были приведены в соответствие… Познание греха что-то сделало с психической природой человека, опыт нарушения оказался чрезвычайно критичным для всего человеческого мира, для ноосферы. Что сделало это нарушение? – Человек выпал из единства мира и Бога. За опытом нарушения последовала отделённость человека от Бога, от своего Истока. Здесь лежит суть того, что называют в христианстве "греховной природой человека". Малейшее, казалось бы (небольшой запрет на одно дерево из множества в саду оказался весьма действенным индикатором…) непослушание запустило иные механизмы чувствования и восприятия, разлучённость или отделённость от Бога создаёт неуправляемость внутренних побуждений, разлад управления и управляемого внутри человека. Я полагаю, что в результате отделённости от Истока природа человека функционирует в аварийном режиме, в запасном, как во враждебном окружении, почему легко интерпретирует многие сигналы как враждебные, хотя часто сама же и создаёт эту враждебность. Как бы то ни было, мы имеем внутри себя влияние, производящее отклонение от здравых вещей. И это, как ни странно, наше собственное "я", почему в христианстве звучит голос к самоотречению, хотя подавления его не требуется, нужно лишь поставить его на место, под влияние высшего начала, исходящего от Бога, как оно было изначально. Без этого "я" склонно к нарушению норм, и в зависимости от конкретной природы и состояния отдельного человека эти искушения у каждого свои. В уступках этим искушениям человек развращается, то есть развивается в нарушении норм. В стойкости обуздания себя человек освящается (не действием освящается, а в этих действиях, поскольку отвечает на зов свыше к действиям добра, через него тогда протекает воля Бога, и этот ток и совершает наше освящение – мы действуем под Его воздействием), развивает навык самообладания. Бог работает для восстановления связи, и это Его дело в нас, зовущее нас к добру и придающее нашим действиям здоровое влияние, называют благодатью. Без благодати это было бы бесполезно, да и невозможно, но в совокупности с делом Бога в людях возможно совершенствование до полного восстановления гармонии в человеке, даже в этой жизни.
Введение Искупления
К ним была проявлена благодать – так называют план действий, что Отец и Сын разработали на случай, если кому-то понадобиться восстановление из падшего состояния. Это можно охарактеризовать по разному, с разных сторон, здесь же пока стоит сказать, что это временная приостановка приговора, предоставление возможности и времени на исправление. К Люциферу и его последователям не было применено то, что было дано людям, и очевидно, что они находились в очень разных условиях. Адам и Ева должны бы были задуматься, почему они живы? Хотя они были этому рады, однако же почему слова Бога выглядят пока расходящимися с Его действиями? Он ведь говорил "умрёте", а они живы? И на этот их вопрос у Бога был готов ответ. Он подзывает одно из животных, пасущихся неподалёку, и когда оно подошло, доверчиво ожидая ласки и доброго слова, Бог вдруг поражает его мечом. Вид крови и мучения не ожидавшего такого животного был страшен для людей, их охватил ужас. И если бы их не проняла картина смерти другого, то кто знает, не должны ли они в таком случае быть следующими… На вынесении им приговоров их наказание ещё не закончилось, они как будто целы, и хотя понесли некоторые потери, но живы, и пусть за пределами Едема, но они смогут, как и прежде, жить и заниматься всеми своими делами и учёбой. И сейчас они увидели, что на самом деле ожидало их, что должно бы случиться с ними, о чём говорил Бог, предупреждая не трогать дерево Познания. Они могли спросить, и может быть сделали это – "Зачем? Почему невинное животное?" Произошло то, о чём говорят слова из Откровения – "Ягнёнок, закланный от создания мира", то есть Жертва, занявшая место людей, за счёт которой люди получили возможность вернуться в безгрешность и жизнь. Как ответил Бог, не знаю, но смысл был таков, что "если бы наказать вас, то вы бы уже не могли всё это понимать и исправиться". Они увидели цену своей жизни, своего прощения. Без этой Жертвы не могло быть их примирения с Богом, и Ему надо было ещё объяснять остальным, почему люди могут прощены. И не только прощены, но и восстановлены в прежнем состоянии. И почему Люциферу это невозможно иметь. И как помилование может быть совмещено со справедливостью.
Почему Бог не мог просто простить? Почему нужна была Жертва? Здесь немало слагаемых. Главное – Бог хотя и Владыка и Хозяин, однако не тиран. То, что о Нём думают, что будут думать, что могут подумать, значит много для создавшего живой мир, наделённый разумом и сознанием. Раз Он Сам доверил такой великий инструмент познания живущим, то Он должен объяснять Свои действия, чтобы Его понимали – в этом сотрудничество Его с миром. Если мир не будет понимать Бога в достаточной мере, это будет проблемой. Но если мир, не понимая, будет при этом ещё и не доверять Богу, будет опасаться Его, ложно истолковывая Его действия – в этом угроза ещё большая. Он, любящий живущих, хотел бы, чтобы в Его мире царили добро, любовь и гармония в счастье всех, помимо науки и искусств, прогресса и успеха. Всё иное, противоположное добру, разрушит и причинит страдания и миру, и Ему, Которому придётся видеть, как созданное Им страдает и мучается, как они умирают, как таланты и драгоценности духа разрушаются. Именно поэтому, чтобы навсегда и полностью решить проблему зла, состоящую в вопросе – не является ли зло чем-то лучшим, чем Его планы о мире, не является "короткий путь" лучше "долгого", но безопасного, Он позволил злу существовать и раскрыть себя совершенно, поэтому дал Люциферу свободу и возможность делать так, как он говорил, чем завлекал своих сторонников. Будь Он иным, Он бы устранил Люцифера задолго до того, как первые лживые слова прозвучали бы с его языка. Но как бы Он объяснял остальным исчезновение Люцифера? Для тирана, может быть, это бы и было приемлемо, но исчезновение одного породило бы сомнение во многих. И скольких бы Ему пришлось устранять потом, пока все не отвернулись бы от Него с проклятиями и Ему бы пришлось создавать новый мир, уничтожив прежний? И если новый мир будет на тех же принципах, то со временем опять всё пойдёт по тому же сценарию… Видящий конец от начала, вкладывающий в живое тончайшие способности, не может быть тираном. Одна лишь любовь ко всему живому может разрешить все узлы, могущие возникнуть в ткани жизни. Зло часто является коротким путём достижения какой-то промежуточной цели, но это достигается ценой разрушения того, что окажется на траектории этого срезания. Мастер будет считать честью найти сколь угодно долгий путь к цели, который приводит к цели без потерь, но путь, где разрушается что-либо, для него был бы позором, потому что он не смог найти бесконфликтное решение. Зло, разрешая один узел радикально, создаёт множество проблем в долгосрочном плане (да и в краткосрочном не меньше), и наоборот, добро, идя на долгое рассмотрение проблемы, решает вопрос кардинально и без разрушительных последствий (речь не о каждом отдельном случае добра и зла, а о стратегии Бога в отношении Люцифера и поднятого им зла).
Первым обстоятельством необходимости Жертвы является очень непростая ситуация с опытом нарушения правил. Те, кто однажды позволили себе переступить черту, получают опыт, который будет сидеть в их памяти, и рано или поздно расчёт на укорачивание пути и лёгкое решение снова будет соблазнять их, и даже сама по себе намеченная колея начатой привычки будет пробуждать стремление повторить испытанное. Это если будет это время, то есть если позволить переступившему черту существовать, но Бог позволил нам существовать, и мы живём с этим. Со временем то, что пугало некогда, может показаться привлекательным. Опыт жизни вкручивается в ощущения, побуждения, в мысли человека, и клубок накручивается всё больше, пропитываясь субстанцией сделанного. Можно клясться себе, что больше никогда, но люди себя часто очень слабо знают, и из глубин психики пережитый опыт представит ещё один соблазнительный вариант, и мысли о расплате или неправомерности поступка могут не придти в голову, или придти отдельно, в другое время, не все видят связь вещей, особенно когда живут эмоциями и ощущениями, когда разум не связывает единым смыслом ощущение, эмоцию и мысль, слово и поступок. И это может быть что угодно. Поизучайте опыт маньяков, прикиньте, не было ли у вас самих возможностей встать на такой путь… Вы отвергли искушение, а кто-то не очень… В общем, человека мало было простить чисто юридически, что совсем непросто, надо каким-то образом ещё освободить его от этого опыта нарушения, неважно, большого или малого.
Эта свобода от силы искушения обретается очень непростым отречением от себя, точнее от своих ложных интересов. Бог делает со Своей стороны очень много, чтобы у человека была эта способность победить себя. Однако пока человек обнаружит, что многие его интересы ненастоящие, поймёт, что его природа иногда капризничает, в общем, разберётся в себе, проходит немалое время, в котором ему придётся ограничивать себя иной раз даже в нормальных вещах. Сын Бога воплотился в человека, сменил природу своего тела, породнившись с человечеством. Он показал, что для тех, кто пойдёт по Его следам, получится всё так же, как и у Него самого, никакое искушение не может быть слишком сильным, чтобы человек не мог его преодолеть. Его тридцатилетняя жизнь в рамках обычнейшего человека показывает, что безгрешность вполне возможна для любого человека. Ему, находившемуся среди тех же соблазнов, встречавшихся всем нам, приходилось тоже отказывать себе в тех или иных удовольствиях, если они выходили за рамки закона или добра. В подражании Ему, в связи с Ним человек получает те же возможности, что и Он получал от Отца. Без Него, без Его особой помощи человек обнаружит невозможность полного соблюдения правил, почему Он назвал Себя – "Я есть Путь". Сам человек не может контролировать в себе больше двух-трёх параметров одновременно, а этого совершенно недостаточно для того, чтобы быть праведным, в то время как благодать осуществляет полную регулировку всего нашего существа по всем требуемым параметрам во всех нужных местах. Чтобы всё, что Он пережил в нашем теле, сделать доступным для всех, чтобы заместить опыт нашей греховной жизни на Его опыт жизни в полной гармонии с небом, с Отцом, со всеми правилами, надо было пройти и смерть, которая неотделима от участи человека. Он сказал – "Когда Я будут вознесён от земли, всех привлеку к Себе", то есть, после смерти на кресте Он станет неким центром человечества.
Другой причиной необходимости Жертвы является проблема конфликта справедливости и желания помочь. И Жертва выступает идеальным решением, или почти идеальным, если кто захочет отыскать в ней нестыковки, однако достаточным. В Библии часто используется слово "выкуп" в отношении спасённых и это приводит к тому, что многие, одни в насмешку, другие даже серьёзно спрашивают, кто же кому платит этот выкуп? Вопрос как бы правомерный, поскольку эти отношения выкупа происходят от ситуации, когда обедневший человек поступает в услужение, иной раз недалёкое от рабства, к более богатому, но его родственник должен помочь ему, заплатить за него сумму выкупа, чтобы он мог быть снова свободен. Но Бог не платит дьяволу, ничего подобного в библейской символике нет. Для дьявола искупление человека несёт угрозу, а никакую не плату, ему не даются никакие привилегии, никакие возможности, кроме давно уже захваченных с самого начала. Да и вряд ли Люцифер является настоящим собственником людей, потому что Бог провозглашает Землю Своей собственностью со всем её наполнением, дьявол может распоряжаться только среди тех, кто выбрали его своим богом. Конечно, его мало кто выбирает сознательно, просто многие живут по его правилам и принципам эгоизма, служа прежде всего самим себе, и через это они попадают под его правление. Все люди и павшие ангелы однажды будут давать отчёт Хозяину, поэтому Богу нет нужды выплачивать восставшему князю неба какие-либо контрибуции, Люцифер не выиграл сражения, когда был изгнан из цивилизации вселенной, и лишь обманом ему удалось занять формальное место князя Земли, забрав титул у выбравшего его вместо Бога Адама. Но где конфликт наличествует, то это между желанием помиловать человека и справедливостью, которая требует ни много ни мало уничтожения нарушителя, как написано "возмездие за грех – смерть", или нарушения не должно быть, а если нарушение появилось, то не должно быть нарушителя, дабы нарушение не продолжалось… Суд может быть отложен, но решение его однозначно предопределено законом – его "НЕ" перечёркивает нарушение вместе с нарушителем. И меры по удовлетворению справедливости Бог предпринимает заранее, предложив эту вот комбинацию, когда место человека занимает Другой, так чтобы требование закона было удовлетворено, но человек остался жить. Этот Другой также должен стать виновным, стать Нарушителем – но разве создавший человека не несёт за него ответственности? Думаю, что Он вправе поручаться за него и отвечать за Своё поручительство – вот то, что произошло на Голгофе. Это суть идеи Выкупа. Поручитель, когда наступает ситуация, в которой Его подопечный что-то нарушил, виновен вместе с ним и несёт одинаковую с ним ответственность.
Если рассматривать Искупление в отрыве от понимания поручительства, как если бы Бог поставил Христа вместо нас под удар Закона просто так, то кому-то это кажется нечестным, что невиновный несёт наказание за виновных, что здесь явно нарушается сама справедливость. Однако же ситуация человека тоже далеко не стандартна. Как быть с тем, что человеку "помогли" попасть в нарушители, особенно с воздействием на сознание и манипулируя им, не давая времени на раздумья? Люцифер – мастер по запутыванию ситуаций и созданию ловушек. Поэтому ответ ему также нестандартный. Можно рассмотреть составляющие это дело детали.
Первое – Бог стал человеком, то есть способным и имеющим право как отвечать за человеческий род, так и влиять на него, вытаскивая из беды. Хотя влиять Он мог бы и так, издали, но для людей всё же эта разница значима, для нас Его близость теперь ощутимее и весомее. Вочеловеченность Христа дала Ему возможность как Человеку стоять перед судом возмездия и как Поручителю взять гнев нарушенного закона на Себя. За всех, кто в свою очередь согласится присоединиться к Его природе, как Он присоединился к человечеству. Он такую возможность предоставляет, нам нужно лишь позволить себе это, принять Его божественные дары.
И главное – правомерно это или нет, но для тех, кто принимает это средство восстановления, разработанное Богом, оно работает. Те, кто согласны на дар жизни, передают свою вину Сыну Божьему, получая взамен жизнь и оправдание, вместе с прочими дарами – праведностью, освящением, тягой к свету и добру, возрождением души и тела. Замещение виновного Тем, кто смог взять на Себя вину любого желающего жить – вот средство спасения, о котором говорится в христианстве. В какой-то высшей мере это действительно справедливо. Многие из нас возмущаются, что нам пришлось родиться в этом несовершенном мире, не имея возможности выбирать, поэтому Сын Бога, создававший всё Своими руками, действительно ощущает ответственность за такое положение вещей, и поэтому Сам лично решил войти в нашу шкуру, и более того, на Себя замкнуть цепь всей вины людей. Мы не можем теперь говорить, что Он с неба только смотрит на наши страдания, и только сочувствует издалека. Так можно было бы говорить об Отце, но не о Сыне. Однако же, по связи между ними, и Отец пережил не меньше, соглашаясь на эту жертву Сына вначале, и потом вместе с Ним ощущая и стыд вины, и страдания тела и души в той тьме, когда Сын висел на кресте, но ещё Он должен был вылить на Сына весь гнев, предназначенный для зла и греха…
Когда для Адама с Евой стало очевидно средство примирения, Бог сделал из шкур тех животных одежды для них. Животное, заместившее их смерть и наказание, стало ещё и их покровом, они были теперь одеты в него… Оно было невинным, и теперь они носили признаки Невинного, оно как бы передало им свою невинность, погибнув с их виной. Иллюстрация… Эти одежды, принятые из рук Бога, закрыли их наготу. И только сейчас они почувствовали себя нормально и нестеснённо. Подсознание, которое страдало от наготы, неожиданно свалившейся на них, теперь успокоилось. Листья смоковницы не давали им этого покоя и защищённости, иначе бы они не прятались от Бога, ведь свою версию одежды они сделали до того, как Бог пришёл к ним. Картина смерти животных была для них потрясением, но в итоге этого дня они увидели себя и своё положение небезнадёжным. В этой успокоенности уже не было самонадеянности, которая поначалу присутствовала в их настроении.
И последнее, что им пришлось пережить в этот день, это уйти из Едемского сада. Наверное, им было жаль оставлять эти места, однако кто-то должен был заселять и остальные земли, только жаль, что уходить им пришлось раньше времени. При нормальном положении вещей уходить должны были их дети, направляющиеся заселять планету, но не они. Все края планеты к этому времени уже были пригодны для обитания, хотя многие деревья ещё могли ещё не войти в полную силу, но это не было проблемой. Остальные земли вряд ли уступали Едему в чём-либо, это только в начале дней они были пусты, но после нескольких лет были вполне пригодны для обеспечения животных и людей всем необходимым.
В разговоре между Отцом и Сыном прозвучали слова: "Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло. Теперь он может взять от плодов Дерева Жизни и есть, и станет жить вечно". Думаете ли, что знание добра и зла, делание того и другого вместе делает Бога богом? Вряд ли кто-то всерьёз может так думать. Сам отец зла этого не достиг, а пытался, именно это было его целью и он всё ещё преследует её. Это "познание зла" есть лишь одна из черт, свойственных Богу, но Он проникал в сущность разных путей как Мудрец и Создатель мироздания, а не как носитель зла вместе с добром. Опыт нарушения закона, разумеется, дал людям познание зла, но в этом было лишь подобие богам, очень отдалённое подобие, а не равенство. Также ещё надо заметить, что познав зло, они потеряли добро… Да, полностью злыми не стали, однако полностью праведными уже не были и не могли быть никакими силами, кроме как через ту благодати, пришедшую к ним на помощь. Подобие это слишком мало, данное свойство Бога находится не в силовой сфере и не в творческой, а в сфере знания, философии. Проблема познания зла не в теории, а на практике для творения состоит в том, что познание зла через действие и опыт портит что-то в душе, пачкает руки и совесть. Одна только вечная жизнь ещё не делает богом, всё творение Бога может жить вечно, пока живёт в гармонии с Ним. Проблема вечности была лишь в том, что те, кто решат стать нечестивыми, если будут есть от дерева жизни, тоже будут бессмертными, и вечно бы тогда могли совершенствоваться в зле. Трудно представить себе, что могло бы из этого выйти, если бы гениальные люди, посвятившие себя злу, жили бы на планете, какую организацию с какими целями они могли бы создать и сколько всего наделать. Но Бог обещал нарушителю ограниченность на срок жизни, поэтому для людей бессмертия в их теперешнем падшем состоянии не было.
Бог знает суть всего через понимание, или лучше так: через ПОНИМАНИЕ, проникновение в суть дела разумом. Остальные тоже могут проникнуть во все эти тайны возможностей и способов, как можно делать и организовывать жизнь, через понимание, со временем обретая понимание всего, что кроется в возможностях зла, но некоторые пытаются делать зло буквально и сразу, перепрыгивая через ступени, срезая повороты, разрубая узлы, и портя себя, свою жизнь, а потом и других. Со временем люди поняли бы зло и разницу его с добром, обретя мудрость, достигнув более высоких уровней разума, ведь сейчас они были ещё детьми в начале своего пути, но Люцифер окунул их в зло через участие в нём. Зло – это путь разрушения. Бог, разумея смыслы и добра и зла, обходил эти ловушки в Своих замыслах и их осуществлении, а те, кто оказались замешаны в "срезании углов", чем, в общем-то, и является путь зла поначалу, в укорачивании и упрощении пути, они запутываются в них. Люди, оказавшись в ловушке дьявола из-за обмана, соприкоснулись с альтернативным путём и их моральная природа не была теперь надёжной. Соприкосновение с преступлением, опыт нарушения остаётся в памяти, и со временем этот опыт производит своё действие. Привычки возникают из повторяющегося опыта. Почему живые существа повторяют свой опыт? – есть механизм обучения, это он запускает накручивание опыта на ткань жизни, так развиваются все вещи в нас. Каков бы ни был опыт, механизм анализа нашего мозга заставляет его повторяться, как минимум в мыслях, чтобы узнать глубже, и если в опыт высокоразвитого существа закралось нарушение, он будет иметь тенденцию к повторению. В этом где-то и кроется механизм греховности, о которой твердит христианство, неискоренимой человеческими силами, так как бывшее не сделать небывшим. И существовала опасность сделать этих познавших зло людей вечными. Если им после преступления хоть раз дать доступ к дереву Жизни, тогда они будут претендовать на него постоянно, что сделало бы людей бессмертными, и увековечило бы грешника. Ограничение к дереву Жизни, собственно, выполняло обещание Бога "умрёте смертью", только в отсроченном виде. Поэтому на планете нет бессмертных грешников. Написано, что Бог поставил у входа в Сад ангела с обращающимся пламенным мечом – вы как хотите, но мне это очень сильно навевает образ самонаводящегося лазера… Чем дальше развивается техника, пусть даже в фантастике, тем интереснее читать Библию…
Вряд ли существует материя зла, поэтому можно понять некоторых, говорящих, что добра и зла не существует. Соглашусь, что не существует вещества или субстанции того и другого, однако же как способ осуществления замыслов, как путь или как направление действия – ещё как существует. Поведение людей содержит добро или зло, и они очень даже ощутимы для любого. Для тех, кто не ощущает боли другого или интересов других – зла может не замечаться, но оно отлично заметно, безошибочно различимо в действиях по отношению к тебе лично. Есть, конечно, любители запутывать, адвокаты зла, но я пока не встречал безукоризненных аргументов у них, там всегда присутствует предварительная платформа с уже запутанными обстоятельствами.
Также следует ещё оговорить, что зло и грех не всегда являются синонимами. Грех – нарушение закона, или проще – нарушение справедливости, права, правильности. Грех всегда является злом, то есть болью и разрушением или осквернением, если не для нарушителя, то для кого-то другого обязательно. Также мы сейчас говорим только о десяти заповедях, которые можно назвать конституцией правильности для человека. Остальные законы, особенно законы государств, в каких то случаях могут быть даже нарушением божественных законов, неся в себе намерение держать людей под колпаком или иметь виноватого на всякий случай. Однако же не всякое зло является грехом, как, например, в случае наказания за грех. В этом смысле и Богу приходится причинять зло, наказывая нарушителей, однако вины в этом случае Он или орудие наказания не несёт. Те, кто заработали наказание, не могут обвинять наказывающих, разве только в превышении меры наказания. Конечно, в реальном мире делатели зла и нечестивцы далеко продвинулись в перекладывании вины на других, в уклонении от наказания, в оттягивании его как можно дольше, умножая страдания других, но и это всё тоже будет приведено на суд. Многие считают, что если наказание за грехи не происходит сразу, то это неэффективно или неправильно, но когда это время придёт, никому мало не покажется, а наказывать зло моментально не соответствует парадигме спасения, тогда бы никто не выжил вообще. К тому же человек всегда живёт в "сейчас", а не "вчера" и не "завтра", как бы кому-то из нас не хотелось иного, и когда время расчёта придёт, оно не окажется опоздавшим, оно будет вовремя – виновник прочувствует всё, что положено и всей предыдущей задержке радоваться не сможет, так она останется во вчерашнем дне. Поэтому в справедливости Суда и Судьи не стоит сомневаться. Если же кто хочет, чтобы до нарушителей доходило поскорее, то таким стоит, очень стоит, стать влиятельными и сильными в праведности, чтобы иметь лучшие возможности по убеждению склонных ко злу. Нет, не лично уничтожать их, ни в коем случае, а всего лишь быть более убедительными в сдерживании зла своим словом, влиянием и примером, а если удастся ещё и действием, то совсем хорошо. Ведь многие склоняются ко злу другими, подобно Еве, не понимая сути делаемого ими, другие же только потому, что кто-то донёс им идею, что праведность – это слабость и неблагородное занятие. Нет, это совсем не так, это кто-то изобразил миру такого рода религию, и кто-то поверил этой картине, но это не так. Есть много возможностей по сокращению зла в мире, вплоть до уровня едва ли не магического (я не о магии, это только сравнение), человек должен достигать высших уровней развития своей сущности. Есть религии, которые держат обычного человека маленьким, но есть и такие, где человек обязан соответствовать высшим ожиданиям, как сын или дочь Бога, обязан развиваться и достигать всех возможных вершин.
Ели ли они до падения от Дерева Жизни? Поскольку запрещённым было лишь Дерево Познания добра и зла, то нет никаких причин, почему они не могли есть от него. Высокая устойчивость и жизнеспособность ранних поколений людей обеспечила на много поколений вперёд здоровье многих народов. До Потопа, хотя люди пустились во все тяжкие и злоупотребляли и в еде и во всех видах удовольствий, нет описаний ни одной болезни и случаев вырождения. Но после Потопа по мере погрязания человечества в удовольствиях, пороках и зле и по мере того, как оказавшиеся слабыми были лишаемы необходимых ресурсов в оскудевшем из-за Потопа мире, нарастала деградация поколений. Однако когда где-то люди брались за ум и ограничивали вредные обычаи хотя бы еды и питья, наступало возрождение общего уровня здоровья, хотя до прежнего допотопного уровня было уже далеко. Конечно, никакое сколь угодно крепкое здоровье само по себе не может отменить сказанное Богом Адаму, как и всем его потомкам – "Из праха ты взят – в прах возвратишься".
После Едема
Когда родился Каин, Ева произнесла – "я приобрела человека от Сущего", и это слово "приобрела" и стало его именем. Первый человек, рождённый на Земле, его матерью осознан как обретение нового, чего-то созданного, наверное, уникального. Новое существо, не являющееся ею, но пришедшее через неё… Слово "канах" означает и приобретение, и создание, так первого кузнеца или металлообработчика зовут Тувал-Каин. Он, Каин – первенец, и в его линии потомков удивительные мастера своего дела. Однако он оказался несколько недостойным своего первенства. К брату он оказался настолько требовательным, что убил его, когда брат оказался вдруг в чём-то лучше его, пусть даже в следовании Пути.
О роде Каина сказано немного, но из профессии Тувал-Каина можно сделать некоторые выводы. Человек создан с более высокими способностями, чем животные. Он имеет как минимум на одно измерение больше, чем они. Его руки способны к созданию вещей. Это великое и очень важное обстоятельство. Есть и другие способности, выделяющие его как высшее существо из живого на планете, но труд и способности человека к созданию предметов раскрывают важную деталь природы человека. А ещё человеку для созидания нужны ИНСТРУМЕНТЫ. Человек, создавая предметы материальные или нематериальные, создаёт ещё и технологию, рецептуру производства. Эти вещи не нужны для выживания, по крайней мере не нужны были поначалу, пока были благоприятные условия окружающей среды, но они раскрывают способности человека, и поэтому я делаю вывод, что инструменты и технологии являются частью нашей природы. Без них человек не раскрыт, его потенциал останется нереализованным. И что необходимость в инструментах, орудиях и технологиях говорит о самом Боге, создавшем такого Человека?
Инструменты далеко не всегда подобны рукам человека, обычно они совершенно непохожи ни на что в человеке, но тем не менее все они являются продолжением человека. Но инструменты не растут на деревьях. Для их создания нужны материалы, которые имеются в наличии в теле Земли. Все эти металлы и элементы, обладающие рядом очень разных свойств, могущих дать широчайший набор возможностей, изначально были спланированы и заложены Создателем. Разум человека даёт возможности разрабатывать нужные инструменты и рассчитывать процедуры и порядок обработки материалов, создавая технологии – и все эти знания и усилия священны, поскольку всё это изначально входит в проект "человек". Религия, желающая соответствовать замыслу Бога, должна бы это учитывать.
Всем известно, что жертва Авеля была принята, а Каина нет. В чём это выражалось трудно сказать. Это могло быть сошествие огня на жертву, это мог быть дым от жертвы, восходящий прямо к небу или стелющийся по земле. Неважно, в чём это принятие выражалось, сами они знали прекрасно, что произошло. Важно то, из-за чего это случилось, и как повёл себя Каин. Ясно, что дело в самой жертве, в том, как она была ими каждым принесена. Жертва животного означала со стороны приносящего признание себя тем, кто нуждается в помощи со стороны Бога. Жертва плодов, которые принёс Каин, означала благодарность за дары, однако не содержала в себе нужды в избавлении от греха и гибели из-за него, не выражала, что принёсший такую жертву нуждается в помощи избавления от гибели. Он явным образом хочет показать, что он вполне хорош сам по себе, и ему не нужно ни искупление, ни спасение. Он как бы уже и так пригоден для неба или для восстановления в райском саду. Он не ел от дерева Познания, он ничего не нарушал из порядков и законов Бога. Однако за этим стоит нечто, не столь возвышенное. Да, в то время человек ещё не был опустившимся и развратившимся, ещё не наработал слабости перед всякими искушениями. Поэтому можно было долгое время не заметить в себе никаких склонностей к грехам, что для нашего времени показалось бы абсолютными совершенством и святостью. Но вот святым он всё же не оказался, судя по той буре, что разразилась в нём, когда его естественная природная "хорошесть" оказалась не принята Богом. Христос ясно указал ученикам, что "если ваша праведность не превзойдёт праведность книжников и фарисеев (когда люди вроде вполне хороши сами по себе, не делая ничего плохого, напротив, делая доброе, особенно в глазах людей, не видящих внутреннего состояния), не войдёте в царство Небесное". Нужна не просто "хорошесть", нужен небесный компонент в этом хорошем характере, и без него человек рано или поздно раскрывается как нарушитель, для Бога же и так видно, что человек живёт "на своих дрожжах", без небесного компонента, и чужд по настоящему праведных качеств. Зло всего лишь ещё не проявилось или не развернулось в нём, но это было делом времени.
Если Каин не считал жертвы животных необходимостью, то это говорит о несогласии с Творцом, задавшим такой порядок вещей. Он, возможно, был обижен на отца и мать из-за того, что они так подставили весь мир и его в том числе, поддавшись искушению. Если бы не их грех, то он, Каин, не был бы вынужден рождаться в этом потерявшем совершенство мире. Отказом приносить положенную жертву он бунтует против Бога и против Его пути. И то, что он решился на открытое неповиновение, на заявление какого-то альтернативного пути, говорит о происходящем в его душе. Будь он просто в сомнениях, он бы говорил об этом, и тогда родители или посетители с небес, а то и Сам Бог могли бы помочь ему с ними, но он этого не делает.
Может быть, кто-то думает, что у Авеля были овцы, и он пожадничал дать брату одну? Вокруг них было множество пригодных для жертвы животных, и будь у него желание, даже в случае отказа брата обменяться с ним или просто дать нужное ему, он бы без большого труда нашёл нужное. Да и Авель был лишь пастухом овец, а не их собственником.
Род занятий, которые они себе выбрали, вряд ли имеет какое-то существенное значение на их взаимоотношения. В тех райских условиях (а допотопная Земля вся была близкой по условиям к райским) заниматься чем-либо не было условием выживания или успеха. Эти их профессии были скорее школой развития способностей, чем бизнесом или жизнеобеспечением. Если бы вражда Каина имела какие-то иные корни, как, например, мысль о том, что овцы потоптали поле, где Каин выращивал свои растения, то это было бы хоть как-то отражено в Библии. Однако ничего этого нет, весь конфликт именно в их убеждениях. Именно идея Каина о самодостаточности его самого или человека вообще привела его к тому, что он принёс жертву благодарности за уже имеющееся у него (отрицая нужду в том, чего ему не хватало), и в результате именно этого его жертва не была принята.
Дальнейшее развитие событий сделало его из бунтаря ещё и убийцей. Он не мог простить брату его успех, то, что он был правее его и успешнее. Будь Авель старшим, проблемы могло бы и не возникнуть, но старшим был он, Каин. Во многих сообществах разница в пару лет достаточна, чтобы старшие рассматривали младших как слуг, что в семье, что в группах, объединённых не родством. Не готов рассматривать эту тему, хорошо ли это или плохо, сам я рос в обществе, где для лидерства или главенства надо было иметь превосходство лет в пять. К тому же старшие обычно в нашем обществе должны были заботиться о младших подобно родителям, и при этом возникали дружеские связи, исключающие порабощение и жестокость. В норме, конечно – когда говорят "люди добрые", то имеют в виду не всех в толпе, к которой так обращаются… И это было хорошо и правильно. Трудно вообразить, каковы нормы там, где младшие должны беспрекословно служить старшим. Возможно, это наследие чьего-то конкретного влияния, с чьей лёгкой руки такое обращение с младшими закрепилось и стало воспроизводиться в поколениях, но в большинстве культур небольшая разница в возрасте сверстников обычно не ведёт к статусу превосходства. Группы же с большей разницей возрастов обычно имеют свои круги общения, которые взаимодействуют мало, что не ведёт к масштабным проблемам. Каин здесь выглядит имеющим тиранические наклонности. Младший оказался впереди него, и для него это неприемлемо. В одном из переводов выглядит так, что Каин сказал Авелю – "Выйдем в поле". И там, в поле убил его. Мне кажется, что у него и не было изначального намерения убить брата, сначала он пытался повлиять на него, склоняя на свой путь, требуя поддержки своих идей, что люди в своём спасении не должны зависеть от Мессии. Он убеждал Авеля, что как старший брат, он имеет право на какой-то авторитет и командование младшим. Он говорил с ним, но Авель не выглядит согласившимся и поддавшимся, поскольку он был прав, Бог одобрил его жертву, в которой он выразил свою зависимость от Бога в праведности. И оказался убит. Если бы Ева или Адам проявили подобную стойкость в своё время! Но теперь Каин продолжал дело соблазнителя, и он потерпел неудачу. Правда, оттого, что прежние искушаемые оказались неверны, напор на первого победителя оказался сильнее обычного, несовместим с жизнью… Грех начал набирать силу… Каин начал воздействовать на него силой, когда слова не оказались убедительны, и не мог остановиться в своём напоре, обезумев от отказа подчиниться. Так мыслят хулиганы – как он смеет противиться, он должен, он должен бояться, он не может не подчиниться, ещё чуть-чуть дожать! Очнулся же он лишь когда Авель перестал отвечать. И после этого он не выглядит раскаивающимся ни на миг. Может быть он всё ещё спорит с живым братом, он для него не умер, всё ещё стоит на своём. И не спешит осознавать, что наделал, хотя из некоторых его слов видно, что всё же осознаёт, к чему довёл дело, правда, самым краешком сознания, но в то же время он как будто даже не представляет себе, как можно иначе, как можно смириться с бунтом младшего, да как он вообще посмел! Хотя сам-то он перед родителями или Богом намного младше, но почему-то он ничего никому не обязан, а вот Авель был обязан лично ему… Родители и Бог – материи далёкие и высокие, а перед ним был свой, сверстник, из одной группы, к которому он предъявил особый счёт, который, однако, к нему самому никто не предъявлял. Самый жёсткий, какого не должно было быть. Не знаю, позже в своей жизни осознал ли Каин то, что сделал с братом, неправильность своего требования, или всё так же и гнал от себя это до конца. Возврат к Богу для него не был закрыт никогда, только он сам закрыл это от себя.
Бог пытался остановить его, когда Авель был ещё жив. Когда Каин ходил в своём разочаровании в Боге и жизни вообще из-за непринятия его жертвы, Бог подошёл к нему, и говорил с ним: "Отчего ты огорчился, и почему ты опустил лицо твоё?" – начинает Он с ним, как умелый психолог. Он говорит не с Авелем, который, казалось бы, был Ему более пригоден, подходил лучше, будучи вернее Каина. Но Он пытается "не отвергнуть и отверженного", как написано о Нём. Бог даёт отличные шансы Каину остаться на добром пути, пытаясь образумить. Каин, правда, не даёт какого-либо ответа на эти попытки воззвать к его разуму, явно оставаясь глух. Обратите внимание – жертву Каина Бог не принял, но с самим Каином разговаривает и хочет вернуть его на здравые начала. Не услышав ответа, Бог продолжает: "Когда делаешь хорошее, то ведь поднимаешь лицо?" наводя его на мысль, что в печали он находится по причине неверной идеи, находящейся в конфликте с реальностью. Каин опять ничего не отвечает, хотя проницательный взгляд Бога показывает ему, что его видят насквозь. Разумеется, эти слова были сказаны вовремя, и Каин где-то понимал свою неправоту. Но, наверное, слишком сильно был поглощён собой, ощущением себя, своего полного совершенства и думал, что всё, связанное с Путём в божественную изначальную утерянную гармонию, находится рядом, только протяни руку. И не видел, насколько природа человека сама по себе бессильна избавиться от власти разлада и распада, проникшего в человечество, что очень скоро вышло наружу в жутких и безобразных сценах насилия над тем, кто был правее его. И если бы не благодать Бога, проявленная к его родителям и всем их детям, то их бы давно уже не было на свете. Грех, проникший через один поступок в природу человека, не был простым делом, хотя Каину это как раз и казалось очень простым – ведь человек способен контролировать себя, и как это нет короткой дороги назад?
Да, тогда ещё человек был способен, впрочем способен в принципе и сейчас, но слишком многие теряли способность к полному самоконтролю, теряя вместе с ним и человеческий облик в той или иной степени деградации. Но самоконтроль не создаёт святости или совершенства, даже будучи совершенным. Этот контроль может контролировать только лишь поступки, но достаточно ли этого?
Видел это в фильме, но сцена совершенно реальная – в артистическом колледже студентов разделили на пары и дали упражнение говорить друг другу фразу "я буду любить тебя". Надо было видеть их лица, когда они, не имея возможности (или достаточно понимания) избежать этого, вынуждены были говорить в глаза стоящего напротив. Впрочем, попробуйте сами это упражнение, и после этого задача о хлопке одной ладонью уже не будет казаться трудной… Невозможность тут кроется в том, что любить нельзя начать сознательно (речь, о любви эротической, другие виды любви свободны от природного ограничения), если люди не совместимы в своей природе, то любовь эротическая невозможна абсолютно. Можно увлечься, но только на время, можно прожить всю жизнь, но без личного счастья. И те, кто уверяли стоящего напротив по заданию преподавателя о том, что они будут (то есть сейчас ещё не любят, но начнут в скором времени) любить его или её, понимали несуразность ситуации, что они говорят какую-то большую ложь. Чем больше они это повторяли, тем больше сомнения в своих словах проявлялось на их лицах, и тем старательнее они пытались уверить себя и партнёра в произносимом ими. Впрочем задача преподавателя и была (кино из старых времён и о ещё более старых временах) заставить их ощутить ограничения реальности и попытаться прорваться через это, сочинить такой образ, чтобы зритель, а может и сам артист поверил в него. Так вот, самоконтроль тут не властен – можно позаботиться о человеке, не любя его, проявить человеколюбие даже ненавидя его, можно сделать жизнь другого лишённой проблем и лёгкой, но сделать себе расположение сердца к тому, кто тебе не подходит полностью – невозможно (опять же, это только об эротических чувствах). Хотя можно попробовать себя обмануть, но если наберёшься когда-нибудь ума, то поймёшь, что занимался не тем и твоё притворство перед собой не сделает счастливым ни тебя, ни другого. Нет, счастливыми мы должны стараться сделать всех вокруг, но в пределах возможного. Если личное счастье невозможно из-за выбора несоответствующей пары, то всё равно надо сделать максимум из того, что возможно. По настоящему та фраза должна бы звучать не "буду любить", а "буду делать всё возможное для твоей радости"… Это уже совершенно реалистичная постановка вопроса. Но не всем нужна правда жизни, так что преподаватель знал что делал.
Мало сделать доброе дело, мало удерживать себя от искушений – кто может сделать так, чтобы этих искушений не было вообще? В смысле не обстоятельств искушения, а внутреннего притяжения к тем или иным вещам, которые разрушительны? Обычно человек способен контролировать два-три параметра своего состояния, но чтобы контролировать полностью своё состояние, требуется держать в руках на порядок больше. В этом вся и проблема. Поэтому Бог и предложил Свою помощь человечеству, благодать, без которой владение собой не имеет окончательного смысла, не доводит задачу до решения. В этом суть благодати, помощи Бога, заключающейся, кроме прочего, в контроле остальных параметров души и духа, которые вне нашей власти. Это постороннее, не наше влияние или сила, направляющая и удерживающая нас на пути добра, правды, всего справедливого, чистого и верного. Праведный человек праведен не потому, что контролирует свои действия и управляет собой полностью (контролирует сам он немного и до полного управления ему ещё очень далеко), а потому, что находится под влиянием Бога, под Его покровом, которые и направляют всё остальное в человеке (а фактически всё). И его доля в том, чтобы из этого влияния небес не выйти, а если это случилось, то вернуться, пока не поздно. Каин в этом всём очень сильно заблуждался, отвергая дар Божий.
И вот снова Каина не оставляют в покое, к нему снова подошёл Бог, уже не с советами, а с вопросом. Возможно, в это время Адам и Ева ещё не нашли тела Авеля, а может быть, ещё и не знали, что его уже нет. Бог спросил Каина – "где Авель, твой брат"? Он изображает дело так, будто Он ищет Авеля и не смог найти, или просто только пришёл, и ищет его, и спрашивает у первого встречного, где его искать. Наверное, Каин понимал, что Бог всё прекрасно знает. А может и не думал, потому что на тот момент ангелы и Бог часто бывали среди людей и были привычны, и воспринимались как бы наравне с самими собой. Это сейчас для нас Бог предстаёт в свете всего известного о Нём всезнающим и всемогущим. Оно верно, конечно, но то, как Бог подавал Себя первым людям, могло заставить их думать, что Он может чего-то не знать, раз спрашивает… То ищет их, "Адам, где ты", то спрашивает, как бы догадываясь по неким признакам – "не ел ли ты от запрещённого дерева", то вот сейчас – "где твой брат". Каину видимо не знакомо ощущение умирания, слабости, поражённости – со стороны об этом очень трудно догадаться, когда ты сам полон сил и энергии, а особенно гнева. Поэтому он совершенно не ощущает значимости и смысла того, что сделал. Он ещё не видел, как будут реагировать родители на смерть Авеля. Он видел смерть жертвенных животных, и теоретически понимал, что с ними что-то такое происходит, когда силы уходят из них, видел их страх и боль, но вместо того, чтобы понять, что это его боль и страх и смерть они берут на себя, вместо него испытывают всё это, он хотел отменить их страдания. Он хотел, чтобы они не умирали – как бы отличное, прекрасное желание, только чем тогда спасти людей? Быть самим достойными, безгрешными, чтобы за их грехи не нужно было умирать другим, чтобы не было нужды их спасать? Поздновато, вообще-то. В смысле жить такой жизнью как раз и надо, но этим не избавиться от греховности. Но желая избавить и животных, и будущего Мессию от гибели, он сам стал убийцей, и теперь пытался избежать осознания этого, не допускал к себе эти мысли.
Поэтому Бог и подходит к нему, пытаясь не узнать, где лежит Авель, а помочь Каину понять смысл сделанного. Какова же снисходительность и забота Бога всё же даже к убийце. Не подумайте, что Ему безразлична смерть Авеля, но Авеля сейчас не вернуть, а Каина ещё можно попытаться вернуть на путь. Однако Каин упорен и нагл из-за этого упрямства, нагл как будто долго и успешно этому учился, хотя ещё недавно он думал, что никогда не позволит никакому злу прийти в мир через себя, чтобы не затруднять Мессию, чтобы за его, Каина, грехи не надо было приносить кровавых жертв. Но Жертва была нужна не только за сделанные грехи, но уже из-за самого факта того, что мир находится в разрыве с Богом, и людей нужно выручать из этого положения.
Он насмешливо отвечает "не знаю". Он говорит "разве я сторож своему брату?" То есть как бы "носит где-то моего брата, а я должен всё это знать"? Каин проявлял худшие черты Люцифера, хотя пожалуй, даже Люцифер бы открестился от такого, обвиняя своих последователей в профанации его идей, однако в этом уже сбывалось предначертание Бога, что у Люцифера не получится ничего хорошего из его захвата Земли, и от него и его последователей будет исходить только зло, как бы они не старались сделать что-то хорошо. Хорошо будет получаться только зло, а вот добро будет получаться плохо… Причём это не воля Бога, не то, чтобы Он по капризу проклял дела Люцифера таким образом, а это лишь раскрытие сути того, что представляет собой жизнь без Источника, неизбежное следствие. Он конструировал жизнь, и невозможно было Ему изобрести такую реальность, в которой зло было бы добром и наоборот. Люциферу же и его последователям предстояло в этом убеждаться опытным путём. Они все ощущали интуитивно, что идут в недоброе, неправильное, плохое и скверное, также их об этом предупреждали со стороны, верной Богу, но они отмахивались от этого. Кто-то может и не понимал, но Люцифер понимал, что Бог прав, однако же по ряду причин, не зависящих от разума, помимо разума, волевым образом решился добиваться своего. Но это отдельный разговор.
Жизнь его была пощажена также и потому, что Каин должен был увидеть, к чему ведёт его теория о самодостаточности людей, о "достаточной благонамеренности" человека. Очень похоже на то, как Бог отнёсся и к Люциферу, приведшему в мир зло в виде стремления к власти и лжи, которому тоже было позволено развернуть все свои предложения, которыми он заманил и обманул своих сторонников, чтобы все могли наглядно убедиться в их непрочности.
Каин перестал грубить и упорствовать в глухом отрицании, теперь он, не оспаривая факта преступления и справедливости наказания в целом, только пожаловался, что оно слишком тяжёлое, его "невозможно снести". И это после того, как ему сохранили его драгоценную жизнь! У него вдруг возник страх, что любой встречный теперь убьёт его. Наступил откат после возбуждения и ярости, теперь он перестал быть уверенным в себе. До сих пор он себе казался безукоризненным в каждом движении и действии, ему улыбалось всё на земле, живое и неживое. Ему казалось, что райская жизнь почти и не исчезала, и райский Сад был неподалёку и они могли заглядывать на его священную территорию. Но после слов Бога, что земля теперь прокляла его за кровь брата, что она больше не даст ему силы, что-то в нём дрогнуло, он понял и ощутил, что вся его красота и сила в нём не происходит от него самого, это все силы земли и окружающей среды в нём собраны так, что он живёт и наслаждается, но его существо очень сильно зависит от окружающего мира и эти связи не так уж трудно нарушить, и теперь его устойчивость зашаталась. Здравый смысл наконец достучался до него, и смерть, причинённая другому, вдруг предстала перед ним с другой стороны. Он вспомнил, что справедливость существует, и что она требует возмездия. Бог не наказал его смертью, но он подумал, что другие могут не простить его. И когда он ослабеет без силы от пищи, то всякий будет рад сделать с ним то, что сделал он. Опять грех показывал свою оборотную сторону, разрушительную для сознания и души – завести в топь лишённого страха глупца и уже там открыть другую дверь сознания, через которую врывается ужас и сомнения…
Что делает и говорит Бог на это? Хотя Каин и убийца, но всё же, осуждая его, люди не вникают в обстоятельства дела, судя лишь по одному параметру ситуации, что он "убил", да ещё брата. Это, конечно, точно так, он и сам хотя и не сразу, понял это, однако же стоит подумать обо всех составляющих дела. Так надо делать вообще в любом случае, когда надо разобраться, особенно когда касается суда и приговора. В этом даже добрые люди иной раз грешат полной неразборчивостью. Выступаю ли я сейчас адвокатом Каина? Ни в коем случае, это очень хороший совет любому, кто в религии ли, в жизни ли, пытается судить о добре и зле. С малыми усилиями или вообще без усилий мало кто может прожить, а если речь идёт о достижении чего-то, то и вообще невозможно ничего достигнуть, и если хочешь быть прав – шевели мозгами. Сказать, что кто-то виновен без вникания в дело – как бы,вы назвали судью, который бы судил оказавшихся в его ведении людей с таким вот подходом? Но осуждая Каина ли, Иуду ли, надо вникнуть в дело полностью, иначе ваше суждение не может быть здравым и верным. Некоторые боятся оправдания уже осуждённых Библией людей, думают, что если Каин виноват не так, как они думали раньше, то уже он как будто начинает обеляться… Напрасные страхи – и Каин и Иуда виновны, пусть не так и не настолько, как им приписывали, но жить с ложным, с заведомо неполным суждением, которое палец о палец не ударило, чтобы разобраться, это не дело.
Думаю, читая это повествование о Каине, вы не нашли его обеления, он просто оказался не тем, кто заранее рассчитывал убийство, но разве это его оправдывает? – не похоже. Зато мы видим, как он к этому пришёл со своей кажущейся хорошей идеей, идущей поперёк установленному Богом порядку вещей. И это вовсе не добрый и не невинный путь. Как часто вы сами с прекрасной, казалось бы, идеей, приносите невольный вред, не замечая этого? А его учение и пример для его потомков оказались и вовсе гибельными, приведшими к Потопу, к глобальной зачистке, чрезвычайно жуткой, однако стоит подумать о размере тех проблем, которые её вызвали!
Итак, Бог его успокаивает и обнадёживает, как это ни странно. Будь Каин преднамеренным убийцей, разговор был бы иным. Но преднамеренным убийцей не становятся мгновенно из прекраснодушного гуманиста (а что Каин исповедовали именно гуманизм, что человек может и без Бога справиться со спасением, без благодати, без искупления, что "всё в человеке" – очень похоже, если верно то, что я описал о его идеях), события же между Авелем и Каином развивались быстро, разве только какое-то время Каин "вынашивал" обиду. Бог говорит ему не беспокоиться о своей жизни, даже делает ему некий знак, охраняющий его от воображаемых посягательств, подобно как страдающему манией преследования врач может выдать какие-то предметы, которые его "защитят", и что под этой охраной он будет в полной безопасности. Каин боится, что кто-то ему отомстит, но среди живущих ещё не скоро появятся те, кто способен убить просто так, хотя впоследствии кто-то и мог появиться среди его детей, кому достаточен даже малейший повод, чтобы придраться… Уже в этом страхе Каина перед последующими родами кроется самоосуждение – раз он убил брата за нестоящий того повод, то обязательно будут те, кто захочет сделать то же по причине достаточной. Так ли уж он неправ? Успокаивая его, Бог говорит, что если кто захочет убить Каина, то ему отомстится всемеро сильнее, чем за просто убийство. Хотя успокоило ли это его, вдруг в его мыслях он видит желающего отомстить за Авеля, которого и всемеро более сильное наказание не остановит? Ведь сам Каин не платит жизнью за это, то и его, Каина убийца тоже не будет наказан смертью? Слабое утешение, очень слабое… И это была доля Каина в этой жизни, если он не захочет найти покой в Боге, стремящемся восстановить человека с любой точки падения. Нашёл ли он этот покой или со временем успокоился без этого? Привык ли жить с виной, изобрёл ли "как прожить тысячу лет без мира в душе" или "проживи жизнь гармонично вне божественной гармонии"?
В этих местах, где жили родители, Каин жить не смог, наверное, не столько потому, что его участью стала кочевая жизнь (оттого, что земля теряла свою силу там, где он на ней работал?), сколько невозможностью смотреть в глаза родителям. Он взял с собой одну из своих сестёр, которая симпатизировала ему и не отказалась от него (жизнь продолжалась), и ушёл куда-то на восток. Это место названо землёй Нод, то есть "земля Скитаний", но вряд ли сегодня можно найти это место. Земля, какой она была до потопа, с того времени сильно изменилась. Особенно после того, как произошёл раскол и сильный сдвиг континентальных плит, который поднял Кавказ и Гималаи и многие другие горы, сильно помяв и исказив облик планеты. Однако место его жительства не было слишком далеко от родителей, потому что со временем эти два разделившихся племени начали иметь общение и позже объединились снова.
Ламех
Потоп
Когда родился Ной, а это было за шестьсот лет до Потопа, упадок уже имел место быть, иначе трудно объяснить, почему он завёл семью лет так в пятьсот, в то время как даже самые умеренные его предки женились не позже ста лет. Правда, его отец и дед тоже почти двести лет искали себе жён. Это наводит на мысли, что ему просто было трудно найти подходящую не только по характеру или внешности женщину, но и по духу, чтобы ей были близки идеи следованию Пути Бога. И то, что отец и дед его также женились позднее обычного, говорит о тех же неполадках в обществе.
Если бы не было проблемы совместимости, то есть если бы можно было брать любую женщину и быть с ней при этом счастливым (а это обязательное условие брака), то они бы гораздо легче могли создать семью, но столь долгие поиски говорят, что рамки поиска были сужены не только необходимостью найти верного человека, но и подходящего, что на порядок сужает возможность выбора.
Также довольно интересный момент – если сопоставить длительность жизни допотопного человека со временем рождения его первого ребёнка, то видна практически однозначная связь между этими величинами. То есть время начала семейной жизни напрямую отражалось на возрасте первых людей – чем позже они создавали семью, тем дольше жили. Не думаю, что эта зависимость исчезла в наши времена. Её может быть незаметно потому, что люди сегодня неодинаково здоровы, в начальные же века человечества проблемы болезней не существовало, поэтому это был единственный явный фактор, влияющий на длительность жизни. Однако же если провести сегодня подобное исследование, то при прочих равных условиях этот фактор, скорее всего, опять будет обнаружен.
Библия говорит, что перед Потопом "всякая плоть извратила путь свой", то есть, получается, не только люди, но и животный мир под их влиянием сильно изменились, и эти изменения касались качества их жизни и поведения. Я склонен подумать, что и пищевая пирамида в те времена приняла свой нынешний вид (хотя многие перемены вполне могли начаться уже сразу после ухода людей из Едема), когда многие семейства животных стали питаться не только растительного происхождения пищей, но и животной. И тон во всех этих грандиозных переменах в порядках и обычаях жизни, похоже, задавали люди, нравственность которых всё более и более деградировала. Потенциал греховности, обретённый (или созданный?) Адамом и Евой в их единственном отступлении от Бога, был реализован слишком полно и пышно… Иными словами, раскрутились по полной.
Сама по себе греховность, и даже извращённость падшего человечества ещё не повод, чтобы уничтожать его, тем более что всё же находились и среди всеобщего падения нравов праведные люди. Однако эта извращённость зашла настолько далеко, что Бог просто не видел иного выхода, да и праведников уже почти не осталось. О состоянии Бога Моисею были переданы такие слова – "Бог раскаялся, что создал человека", мы можем с уверенностью говорить, что на душе у Него было очень и очень скверно. Трудно описать меру терпения Бога и то, насколько далеко всё зашло, но дело и правда было плохо. Люди должны были получить некий урок о границах Его терпения. За сто двадцать лет до Потопа Бог принял решение об уничтожении людей, уклонившихся от Пути слишком далеко. Ной был седьмой от Адама, достойный лучших своих предков, первенец из линии первенцев, первый не только по праву рождения, но и по многим другим качествам. От него можно было заново начать поколения человечества и новую цивилизацию, которая была бы посдержаннее в своих страстях и желаниях. Во многом это удалось, особенно то, что человечество впоследствии эксцесса в Вавилоне с башней перестало быть единым, и зло оказалось пущенным по разным каналам, потеряв возможность развиваться единым потоком и напротив, возникшая в результате разделения языков и отчуждения вследствии этого конкурирующие группы ограничивали друг друга, мешая друг другу в том числе и в развитии зла. Если кто особо сильно уклонялся в плохие дела, гнев других останавливал зарвавшихся. Разделившись, люди потеряли шанс действовать единым фронтом, и хотя это имело и негативные стороны, но всё же притормаживало зло от излишнего развития.
Многие критики религии зацепляются за слова о раскаянии Бога, что создал человека, и удивляются – разве Бог не предвидел такого поворота событий? Однако предвидеть ещё не значит, что это было неизбежно, дела вполне могли развиваться и иначе, и именно это и есть причина плохого настроения Бога. Значит учителя не справились с задачей воспитания новых поколений, не смогли привить стойкость перед искушениями ко всяким удовольствиям. Могли, но провалили свой тест. Не распознали опасности? Или сами увлеклись? Широкий путь выглядел привлекательнее узкого даже для них самих? Вполне возможно всё это, впрочем вряд ли было иначе. Против сильных искушений не справиться слабыми усилиями или слабыми наставлениями. Урок был в следующем – хотите жить, научитесь сдерживать себя. То, что Бог оставил жизнь грешнику, не значит, что можно делать всё самое плохое или всё, что захочется, без ограничений, иначе теряет смысл та цель, ради которой Бог и оставил жизнь согрешившим. Слабая церковь разрушает весь мир своей слабостью, она должна дать пример достаточный, иначе она ни к чему ни годна ("соль, потерявшая силу" в примере Христа) и пострадает вместе со всеми.
Правда, сегодняшний мир снова смог во многом объединиться, но мы уже и живём вблизи конца, о котором говориться, что "теперешняя Земля сберегается для огня", уже не для водного потопа. Единым человечество стать не сможет, никакой группе людей и никакой нации не дано права объединить мир. Что и выполняют сегодня Россия и Китай, которым помогает Бог, ограничивающий через них англоязычную глобализацию. Многие говорят, что извращённость нашего мира сегодня достигла уровня допотопной – вполне может быть, впрочем и конец нынешнего мира тоже недалёк.
Подготовка к Потопу
Катастрофа и выживание
Когда дикие животные вместе куда-то бегут, не различая хищников и травоядных, люди безошибочно понимают, что где-то неподалёку беда. Когда живущие поблизости места строительства ковчега увидели слетающихся птиц и сходящихся с разных направлений животных, они ощутили тревогу. Скорее всего мало кто из них верил Ною, но не потому, что думали, что он лжёт, а из-за беспечности и полного нежелания менять свою жизнь. Атеизм в те времена ещё не сформировался, слишком близко были живая история и свидетели. Возможно, что его вести о надвигающейся катастрофе многие воспринимали серьёзно, однако условия спасения от надвигающегося конца были для них совершенно неприемлемыми. Поэтому никто из них не думал отказываться от привычного своеволия в удовольствиях, сформировавшегося в чрезвычайно дружелюбной и комфортной окружающей среде практически райского (всё ещё) изобилия с полным обеспечением без больших, а то и вообще без всяких усилий с их стороны. Поэтому никто из них не мог войти и не собирался идти в корабль спасения. Но в это время, когда животные заходили в ковчег, многим захотелось тоже сделать это, потому что то, что происходило с животными, не было нормальным ходом вещей. "Вот и конец, о котором так долго говорил этот Ной", не могли не подумать они. Но чтобы иметь право войти туда, нужно было иметь другой образ мыслей и намерения. А это слишком сложно сделать за короткое время, и почти невозможно, если оттягивать до последнего перемены и осознание своего пути. Настоящей перемены не может произойти без серьёзного осознания неправедности своих дел. Но когда день за днём привычка самоугождения только укреплялась, а всякие призывы к изменению принципов жизни пренебрегались, да ещё и высмеивались, то потом оказывается, что за один момент покаяться и перемениться невозможно, просто невозможно. Бог же не спешил с приведением Своих намерений в исполнение. После того, как все, кто должен был войти в ковчег, вошли, и Бог лично закрыл дверь, так что открыть её изнутри стало невозможно, да и снаружи тоже, целую неделю ничего не происходило. Написано, что дождь начался лишь через семь дней, а до этого Ной мог слышать голоса тех, кто за эти дни успел отойти от первоначальных сомнений, возникших от вида идущих к ковчегу животных. Думаю, что он мог слышать насмешливые комментарии о его текущем положении, о том, что все нормальные люди думают о его затее. И правда, ведь никто не слышал того, что Бог говорил одному только Ною, все знали об угрозе миру только с его слов…
Ной вряд ли имел какие-либо сомнения, но вот его родные – сыновья и их жёны могли всё же кинуть взгляд на отца с немым вопросом – а мы на самом деле сделали всё так уж правильно? Долго ли мы будем здесь сидеть? И слушать эти насмешливые комментарии о нашем "сидении в ковчеге"? Но их испытания в этот период великих перемен и кризиса вряд ли можно сравнивать с проблемами подобных перемен в будущие времена. Говорят, проблемы последнего кризиса, который масштабнее Потопа, будут намного сильнее, хотя не исключено, что многие будут защищены чем-то подобным ковчегу. Этот момент пока что был затишьем перед бурей, торжественным молчанием перед тем, как лик мира должен был очень сильно безвозвратно измениться. Бог прощался, отдавал дань этому миру с его полным благоустройством перед тем, как разрушить кое-что в этом красивейшем доме из-за совершенно сбрендивших его домочадцев. Ною с семьёй уже было никогда не увидеть прежнего мира, каким он был, но они вряд ли могли сейчас понимать, чего они лишаются и каков будет следующий мир. Это придёт позже.
Спустя какое-то время после начала дождя ковчег был подхвачен водами и начал своё плавание. Вряд ли это было спокойное путешествие, там, наверное, был и ветер и волны, особенно в местах, где происходили провалы в местах выхода подземных вод. Некоторые говорят, что катаклизм был такой, что даже Люцифер опасался за свою жизнь. В то время обширные площади с лесами были сметены и захоронены под наносами, из которых сформировались залежи угля, ископаемого, которого не было раньше – предыдущие породы формировались в отсутствии высших форм жизни.
Пять месяцев вода прибывала, и после этого времени стала уходить. Куда? Думаю, в океаны, дно которых понизилось либо всплыли континентальные плиты. На уроках геологии как-то промелькнула занятная информация, что континенты плавают (не в воде, конечно), и равновесие этого плавания зависит и от уровня воды. Те, кто пророчествуют о затоплении территорий от таяния полярных льдов, не учитывают, что повышение уровня океана вызовет и всплытие континентальных плит. Не такое может быть масштабное, но материки не останутся на том же уровне с повышением океана. Так что настоящие затопления могут быть только когда опускается тот или иной участок суши. А всей суше это вряд ли грозит. Правда, могут возникнут другие сюрпризы, типа быстрого перемещения материков из-за их поднятия и отрыва от верхнего слоя мантии.
Когда ещё через неделю голубь был выпущен, то уже не вернулся к ним. Остающиеся в ковчеге поняли, что жизнь налаживается.
Начало современной цивилизации
Первым делом – благодарность
В принципе, сам человек не стал лучше или надёжнее после наказания, но в послепотопном мироустройстве люди быстро разделились на нации, и в этом разделённом человечестве люди сами стали ограничивать друг друга, зло одних ограничивает зло других. Это на крайний случай, как последнее средство и, конечно, лучше бы было, если бы на Земле были достаточно мощные силы добра, однако для ограничения зла во многих случаях достаточно этого простейшего ограничителя, работающего бессознательно, "автоматически", когда "зло уничтожает зло". Тем более, что силы добра могут тоже подвергаться искажениям, вплоть до перехода на тёмную сторону, потому что это всегда люди, а не механизмы. Поэтому можно сказать, что Бог провидит, что Ему не придётся больше прибегать к радикальным мерам, в том числе и потому, что человечество уже не будет столь детски восторженным в экспериментах со злом, будет всегда учитывать и помнить опыт Потопа, даже если забудет… Память прошлого будет проявляться и голос, ограничивающий зло, будет звучать откуда его и не ждут.
После этого говориться, что "сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь" больше не будут прекращаться на Земле. Это уже новая реальность, раньше никогда не упоминались зной и холод или смена времён года. Есть немало мыслей о том, что до Потопа ось вращения планеты совпадала с её орбитой, что избавляло от перепадов температур и климата, от зим, на всей территории планеты был ровный климат. Действительно, история ископаемых подтверждает это, везде, где ни находят древние растения, это оказываются тропические растения. Именно при Потопе изменился наклон орбиты планеты, что создало дополнительные проблемы к уже имеющимся. Было ли это осуществлено направленным ударом аризонского (или другого) метеорита или ещё как-то, трудно судить. Но послепотопная действительность довольно сильно отличается от допотопной. И в то же время не настолько, чтобы это существенно повлияло на экологию среды, на выживаемость человека и животных, хотя многим пришлось меняться. Многое изменилось вслед за условиями среды, но нельзя сказать, что продолжительность жизни человека послепотопного уменьшилась из-за этого. Она уменьшалась не сразу, Ной прожил обычные для допотопных людей годы, его ближайшие потомки жили не намного меньше, и лишь с пятого поколения от Ноя сроки жизни стали резко укорачиваться. Если бы дело было лишь в условиях жизни, это было бы заметно сразу, на первом же послепотопном поколении, однако это не так. Впрочем, этот фактор также мог влиять, но он не был первым по силе. Гораздо больше влияло питание. О котором мы скоро поговорим.
Инструкции новым родоначальникам человечества
Просто жизнь
Это расслабление характерно для всех, наверное, людей, кроме тех, кто занимает "ответственные положения", многие из них так или иначе ощущают давление "положение обязывает", но и они не исключение. Пусть не во всех сферах, но ведь во всех и не надо, достаточно, что эта расслабленность вообще присутствует в жизни. Она служила причиной, или, лучше, путём, по которому приходили в общество, и в первую очередь в общество избранных для возвещения Пути, соблазны и отступления от высших стандартов бытия. Возникает тяжёлый вопрос – может быть, это неизбывно, неотъемлемо от природы человека? Может ли человек вообще быть достойным своего звания во всём, а не в отдельных своих достижениях? Ответ положительный, только вот всем ли понравятся его детали? Первое, что стоит помнить, это что человек не был таким создан. Но изначально он не был разъединён с создавшим его, а сейчас он именно в таком состоянии. Из-за этого в нём произошла перемена, знакомство с нарушением правил нарушило некую цельность и связность природы вещей в человеке, связь с Истоком, отчего и происходит противоречие, когда отдельные черты человека вступают в конфликт с другими его чертами. Может быть это всё слишком заумно звучит, но суть проста – в контакте с Источником своей природы находится средство обретения утраченной цельности или, по другому, безгрешности или непорочности. Происходит отбор тех, кто сумеет отказаться от своей ограниченности и отделённости от целого, от разделённости в себе самом. Оно трудно, потому что состояние упрощённости стало слишком привычным, но лишь в восстановленном единстве с небом мы обретаем всё настоящее. И себя со своим "Я", и мир, и гармонию.
От Сима, Хама и Иафета населилась Земля, от них пошли все племена новой истории человечества. Хотя трудно сказать, что она была так уж совсем другой, разве что природные условия отличались заметно и люди жили проще или беднее. Те, кто пережил Потоп, отлично помнили устройство прежней цивилизации, и будучи сами людьми достаточно обученными ещё тогда, очень многое могли воспроизвести – и инструменты, и жилища и украшения. Хотя самые первые поколения явно не стремились к роскоши, помня, какое разлагающее влияние она может оказывать. А последующие уже не спешили научиться всей мудрости предков и не стремились к достижениям в знаниях, как люди изначальные.
Случай с Ноем
"Рабы рабов" – многие приписывают Богу и Библии рабство, хотя разве Он его изобрёл? Он использует этот образ, но оправдывает ли Он этим рабство? – Ни в коем случае. Положение, в котором оказался человек в результате зла и нарушения законов жизни, в результате уступки князю лжи – разве оно возвышенное? Когда на место Бога встал разрушитель устоев и обманом захватил то, что было дано человеку, то вместо сыновства у Бога люди стали кто слугами, а кто и рабами (оно всё рабство) князя тьмы, который совершенно не был благодетелем рода человеческого. Изначальные отношения Бога и человека – не господин и рабы, а Отец с сыновьями и дочерьми. Этот образ вещей снова вернётся после окончания господства зла в нашем мире. Пока человек ищет возможность так или иначе использовать своего ближнего в свою пользу, рабство того или иного рода будет возникать вновь и вновь, несмотря ни на какой прогресс общества. Пока же существует этот мир, что ж, Павел пишет, что "пока сын находится в детском возрасте, он ничем не отличается от слуги, хотя и господин всего", но это до поры, пока повзрослеет, потому что воспитатели должны довести его до уровня, когда он сможет принять свои права и обязанности.
И, потом, рабство, при всём нехорошем значении этого слова и стоящего за ним явления, нельзя назвать однородным. Слово иврита, передающее рабство, означает также и положение слуги. Те, кто ненавидят рабство и всё, с ним связанное, вкладывают в это слово крайнее, худшее значение, происходящее из плена у врага, когда те могут всячески унижать попавшего к ним пленника. Однако как прикажете называть отношения между крестьянами, часть которых из-за тех или иных обстоятельств попала в бедность и вынуждена просить о помощи более удачливых? Тут и не пахнет рабством, большой зависимостью – это услужение, наёмничество, работа ради какой-то платы, пусть это и не деньги. Однако и то и другое обозначается по еврейски одним словом "эбед", которое в русском синодальном переводе передано словом "раб", а западные переводы употребляют "слуга" (не из-за этой ли мелочи перевода уважение к личности на Западе оказалось в лучшем положении, чем в России?). В те времена люди были не менее щепетильны в вопросах чести, чем сегодня, однако очень многие в качестве жеста вежливости (когда в этом не видно ни малейшей необходимости) употребляли это выражение по отношению к себе, подчёркивая превосходство другой стороны, иной раз довольно незначительное. Были ли они неправы? Может быть. Наверное, тогда ещё не было пропаганды, настроившей многих до крайней степени неприятия любого упоминания о рабстве. Их можно понять, века угнетения породили определённое отношение к худшим чертам человечества, но всё же не стоит смешивать разные вещи, приписывая древним временам современные смыслы. Хорошо сделали англоязычные библеисты, убрав из почти всех английских переводов слово "раб", употребляя вместо него "слуга", что по смыслу еврейского оригинала вполне корректно. Зато русский Синодальный перевод находится на другом краю, практически везде используя слово "раб", даже когда по смыслу этого не требуется. Но это поправимо, по крайней мере я надеюсь, что такой вариант русского перевода всё же появится.
Кстати, насчёт "слуги" и "раба" в библейских переводах и использования этого слова в расхожих выражениях – "ваш покорный слуга" говорят вполне уважаемые люди друг другу. Пахнет унижением одного другим или одного перед другим? Не заметно? Но теперь представьте, что их речь переводят на другой язык, где одно слово для обоих вариантов, и тогда это будет звучать "ваш покорный раб"…
Тема зависимости человека от человека слишком обширна, так что если бы кто желал на ней спекулировать, он всегда найдёт повод и возможность сыграть на эмоциях. Многие изображают даже малейшую зависимость людей друг от друга как рабство (например, зависимость наёмных работников в наше время кое-кто сравнивает с рабством, когда "раб даже счастлив и считает себя свободным", но это недобросовестная манипуляция, средство настроить одни группы людей против других, разрушительная работа), и те, кто будут вестись на это, будут всегда пушечным мясом для манипуляторов. Даже при самых совершенных людях и гладких отношениях между ними возможно заострить главенство одного или нескольких над остальными, при том, что даже между равными какое-то постоянное или временное неравенство положений будет всегда, и враг рода человеческого будет это пытаться использовать. В условиях божественного царства, когда все заботятся о других, вреда из-за неравенства положений не будет иметь никто. Однако даже там Люциферу удалось внушить отдельным индивидам картину ущерба их свободе. Что говорить о жизни на Земле, где добронамеренными являются не все живущие. Но даже здесь не стоит во всём видеть посягательства на свою свободу и независимость. Люди обречены сотрудничать по любому, для выживания ли или для достижения высших результатов своей группы или человечества, мы зависим друг от друга и в сотрудничестве приходится отдавать часть своих прав кому-то другому. Всегда возникают фигуры координаторов с тем или иным уровнем власти, и это необходимость, которую надо признавать и поддерживать, потому что в одиночку человек не может и не способен выдать заложенного в него потенциала. О чём действительно стоит заботится – это о том, чтобы свобода человека не была уменьшаема ниже определённого уровня, а не чтобы она не была ограничиваема вообще.
Проклятие Ноя не то, чтобы обрекает определённые нации на рабство, но показывает неизбежные последствия того характера, который проявил Хам, если кто-то из его потомков будут проявлять тот же характер. Там, где проявляется неуважение, где теряют смысл понятия честь, скверна, должное и недолжное, там возникает нужда или обречённость стать униженным, потерять свободу как должное возмездие за потерю смыслов. Это проявили потомки Ханаана? – значит, они это и получат. Те, кто проявляет хамский характер, те и заслуживают такой участи. Хотя никак нельзя из библейской истории сделать вывод, что над каждым хананеем висела такая судьба, ни в коем случае. Бог редко применяет наказание, о котором предупреждает заранее, всегда имеется "время благодати", когда можно избежать наказания, исправившись. Это была больше угроза, чем реальная судьба для хананейских народов, потому что сбылось из этой угрозы очень немного. Они жили себе вольно, как хотели, пока не пришло время оставить землю, данную им изначально, когда терпение Бога пришло к концу, когда Бог передал их землю другому народу, евреям. Многие ушли из Палестины, это было простым выходом. Те же, кто не хотел уходить, были уничтожены в войнах, и некоторая часть осталась жить, быв некоторое время действительно в зависимом положении, в роли слуг и рабов, на которых и исполнилось это пророчество. Хотя когда евреи были наказываемы Богом, то уже хананеи становились на время хозяевами положения, переставая быть приниженными. Так что реальная судьба их не была лучше или хуже многих других народов, и винить Ноя или Бога за это проклятие не имеет смысла, это то же самое, что обвинять наказание, следующее за преступлением, делать крайним наказывающего. Известно также, и мы сможем это увидеть в последующей библейской истории, что Бог редко доводит Свои проклятия и наказания до конца, очень неохотно исполняет их в большинстве случаев. Другие же дети Хама были вообще свободны от последствий его поступка, то есть все остальные народы Земли не попадают под проклятие Ноя. Сегодня в Израиле если и есть те, кто имеет родословную от хананейских народов, на самом деле давно считаются евреями и имеют гражданство Израиля, а остальные непокорённые Израилем в библейские времена с тех же самых времён до сих пор живут на север от Израиля, в Ливане.
Заселение Земли – народы и личности
Поэтому защита своей земли и живущих на ней от любых претендентов на неё не является грехом перед Богом, а скорее ответственностью и обязанностью. Евреи делали это точно также, как любой другой народ. Учение Толстого о непротивлении злу насилием, хотя и прекрасно в своей идее, но не является взвешенным и верно понятым принципом, оно не предназначено отнимать защиту у стран и народов, и даже сам Толстой вряд ли так понимал свою идею. Но немалое число верующих неправославного исповедания слишком близко к сердцу приняло эту идею, наложив её на слова Христа "подставь щеку злому", откуда и сам Толстой её взял. Однако же личное общение с плохо относящимся к тебе человеком не должно приводить к уступке пришедшей на твою землю чужой армии. Этот вопрос требует большего разговора, пока же я лишь скажу, что все подобные вопросы надо разбирать более тщательно, чтобы одна истина не смещала другую с её места. Право народа на свою землю существует с давних дней и не отменено Христом ни тогда, ни сейчас.
Существует весьма любопытная работа Билла Купера "После Потопа", он очень крупно поработал над установлением истинности родословных списков из десятой и одиннадцатой глав Бытия. Напрашивается сравнение с открытием Трои Шлиманом. Он исследовал хранившиеся у европейских народов (англы, саксы, ирландцы и другие) их летописи, чтобы найти соответствия с библейскими данными. И он обнаружил практически 99% совпадение! Причём, самое интересное, летописи эти берут начало из ещё языческих времён, исключающие "благочестивую" подделку христианских монахов. Я думаю, будет полезным дать некоторые отрывки из неё, пусть автор этой книги сам немного расскажет о своей работе.
"… Иными словами, в свете прожекторов современной науки нас торжественно заверили, что с исторической точки зрения книга Бытия попросту не стоит даже бумаги, на которой она написана.
… Я пришёл в замешательство. С одной стороны – Библия, называющая себя Словом самого Бога; с другой – многочисленные комментарии, в один голос убеждающие меня, что Библия – это всего-навсего "винегрет" из ближневосточных мифов и преданий,… и что к современной науке всё это не имеет ни малейшего отношения.
Совершенно очевидно, что из этих двух подходов к Библии истинным может быть только один. И я счёл своим долгом … выяснить, какой именно. Именно тогда я пришёл к решению выбрать отдельные эпизоды из книги Бытия и подвергнуть их испытанию, причём в применении к любому другому историческому документу подобное испытание выглядело бы неоправданно суровым. …
Когда в каком-либо историческом документе обнаруживается ошибка или даже ряд ошибок, это вовсе не означает, что этот текст нельзя рассматривать как историческое свидетельство и использовать в научной работе. Однако Библия – не обычная летопись. Ведь никакой другой исторический текст не заявляет о собственной непогрешимости. Да и попытайся он это сделать, учёные не оставили бы от него камня на камне! Но если книга Бытия – действительно летопись событий глубокой древности, если она и в самом деле то, чем провозглашает себя – значит, никакие проверки и испытания не опровергнут её истину, а лишь подтвердят её. …
Но тогда я и предположить не мог, что эта работа поглотит моё внимание и энергию более чем на четверть века! Кроме того, я не представлял себе, с какой потрясающей точностью подтвердится истинность книги Бытия, особенно её десятой и одиннадцатой глав. Исследователи … обычно называют эти главы Таблица Народов. Обилие и глубина исторических доказательств просто ошеломили меня! Начиная эту работу, я не мог и помыслить о таком!
… Если имена людей, семей, народов и племён … не вымышленны…, то эти же имена должны встречаться и в летописях других народов… … Я допускал, что изрядная часть этих имён больше нигде не встречается, потому что эти летописи, содержавшие их, давным-давно исчезли, или же сами эти имена из-за языковых и диалектных различий изменились до неузнаваемости. … Было бы чистым безумием ожидать, что все имена, встречающиеся в книге Бытия, будут найдены в древних … анналах, которые к тому же сохранятся до наших дней! Найдись подтверждение хотя бы 40% имён, это было бы уже превосходно, особенно если учитывать возраст таблицы народов и скудость внебиблейских источников, совпадающих с ней по древности.
Но когда в ходе моего двадцатипятилетнего исследования 40% подтвердившихся сведений переросли в 50%, а затем в 60% и более, стало очевидно, что "мудрость века сего" далека от истины. … Сегодня я могу сказать, что найдены доказательства истинности до 99% имён из Таблицы Народов. …
На этом моё исследование не окончилось. … Я хотел узнать, встречаются ли в древнейших генеалогиях и хрониках европейских народов имена тех же патриархов, что и в книге Бытия. Кроме того, я решил выяснить, до какой степени европейским народам были знакомы события, описанные в этой книге. Очень важен тот факт, что я имел право пользоваться только документами и летописями, появившимися до обращения соответствующего народа в христианство. … Именно эта, вторая часть теста была решающей, и она дала такие же объёмные и убедительные доказательства истинности десятой и одиннадцатой глав книги Бытия, как и первая часть." …
Вавилонское замешательство и появление наций
Когда произошло появление языков, то вполне вероятно, что границы языков прошли не по семьям близкородственных групп и племён, а захватывало и тех, кто по деятельности или роду занятий оказывался связан с тем или иным племенем. То есть языки вполне могли поделить и родственников, людей с общими признаками внешности на непонимающие друг друга группы. Но сначала стоит посмотреть, в каких условиях возникли разные языки.
Скорее всего Нимрод, зная природу человека и его склонность к злу, и замечая там и здесь маленькие ростки его, вполне резонно предположил, что оно так или иначе прорастёт. И решил заранее принять меры для его сдерживания. И меры эти видел, среди прочих, в сотрудничестве людей. В принципе, это вполне современное мышление государственников, видящих в объединении людей и их сотрудничестве, концентрации усилий, средство защиты общества от негативных сторон человеческой природы. Он видел это в том, чтобы была устроена система, система регуляции общества, то, что мы называем властью. Не думаю, что он хотел подавлять других людей, не ради власти была его идея, хотя могла легко быть использована в этом направлении. Как человек он мог увлечься тем, что оказался наверху общества, однако не может быть короля без свиты, то есть люди, пошедшие за ним, не были принуждаемы к этому, иначе вряд ли бы у него что-то вышло. Напротив, в сотрудничестве людей они видели огромные возможности достигнуть больших успехов для самих себя и потомков, поэтому приняли участие в его замыслах.
Правда, идеи Нимрода, очень на то похоже, не были приняты Ноем и его сыновьями, так что ему пришлось уйти вниз, на равнины Междуречья, где он и обосновал свою цивилизацию. Идеи Нимрода были хороши для масштабных дел, строительства чего бы то ни было, для организации науки и производства, но исправить человеческую натуру… Нимрод должен был видеть ограниченность такого решения, но даже успехи в организации жизни уже были желанны и нужны. С другой стороны, возможно, что Ной сам предложил оставить некое ядро населения как резерв человечества, а эксперименты или отдельные идеи о жизни проводить в жизнь с желающими и энтузиастами. Так и успеха будет больше, и на случай, если что-то пойдёт не так, сохранится резерв, не подверженный моде и ветрам переменчивой "современности", где хранились бы нетронутыми фундаментальные ценности человека и Богопознание. Хотя это выглядит моим личным предположением, однако же не один Нимрод видел грядущие сложности при умножении населения, и отказ Ноя с сыновьями присоединяться к любым проектам социального характера выглядит мудрым решением. А то, что Нимрод повёл за собой добровольцев-пассионариев, увлечённых его идеями, очень уж явственно проглядывает из скупых строк библейских летописей. И там было много молодёжи, подверженной влиянию удалого, успешного во всём и мудрого Нимрода. Я не могу прочитать это по другому. Ещё одна сторона в этом деле та, что Нимрод закладывал начала современного миропорядка – цивилизации городов, разделения труда, выделение силовой структуры для поддержки порядка и устройства в обществе, в общем, всего того, где нужны люди, составляющие некий механизм. Это не то чтобы обязательно плохо, однако этот миропорядок вносит ограничения в человеческое бытиё. Оставшиеся же в горах под руководством Ноя и патриархов сохраняли высшие ценности и духовность, свободу от ограничений цивилизации, которую начал строить Нимрод. Там, где люди хранят и следуют высшим стандартам морали, там нет никакой нужды в сдерживающих структурах, в охранниках, в то же время каждый может подняться для участия в сражении в минуту опасности, и люди могут быть свободны для высших задач. Как бы резерв человечества на всякий случай. Это можно в какой-то мере даже соотнести с Шамбалой, хотя вряд ли эти вещи стоят рядом, я лишь исхожу из идеи, которую приписывают Шамбале досужие умы.
Для больших дел обычно требуются люди, как можно больше. И Нимрод поощрял ранние браки и большое число детей. Это с другой стороны накладывало нагрузку на снабжение, зависимость от производства продуктов питания. И ещё приводило к обмельчанию человечества. Именно там, в центре его цивилизации люди стали питаться преимущественно зерновыми и одновременно мельчать в результате совокупности факторов. Снизилась продолжительность жизни, способность к обучению также снижалась в силу "ненужности" образования для низовых звеньев производства. "Намагниченность" человека, его духовность снижалась и появились люди (спустя пару веков) не вызывающие уважения в силу неразвитости высших качеств. К каким злоупотреблениям и какому злу вообще это привело, трудно перечислять. В том числе и к рабству и к войнам, к потере человеческого облика. Люди следующих поколений, оказавшиеся уже с рождения в невыгодной позиции "винтика" в бездушной машине, соблазняли более успешных возможностью господства и обогащения за их счёт. Много зла родилось из этого положения вещей, и люди создали много слабых людей, но вот Бог не создавал их слабыми… За это тоже придётся нести ответ довольно многим. И движение за права человека, за возможности для бедных и слабых получить образование и некоторые начальные возможности следует понимать как дело восстановления образа Бога в человеке и дело, угодное Ему и в принципе и во многих частностях.
Им было достаточно организовать некоторое производство, чтобы обеспечить себе не только выживание, но и удобства. Упадок и одичание, вместе с рабством и неволей появились позже, когда началось вырождение человека из-за питания, которое у новых поколений во многом изменилось. Трудно сказать, развивалось ли это независимо друг от друга или оказалось взаимообусловлено и какая проблема было первой, какие потом. Могло быть по разному, новые проблемы вплетались в старые… Человек тех времён, достаточно развитый во всех отношениях, мог вполне обеспечить некий технологический рывок, однако этого не произошло, по крайней мере в заметных, оставляющих следы масштабах. Возможно, ограничивало понимание того, что высокие технологии могут быть и будут использованы при дальнейшем упадке во зло, да и сами они могут стать предметом зависти, поэтому людям давали развивать технологии лишь в самых минимальных масштабах. К тому же, похоже что никто и не стремился ничего развивать. Поэтому развитие технологий происходило лишь по мере появления в них прямой нужды – ради конкуренции между племенами, ради защиты себя от тех, кто хотел бы обустроиться за счёт других, начинал жить грабежом.
Если же пацифисты хотят добиться своего, то их усилия должны быть обращены не на правительства, а на народные массы. Им придётся разработать такое воздействие на умы, достичь такого влияния на массы, чтобы во всём мире были нейтрализованы личности и преступные сообщества, живущие по принципам насилия, именно во всех странах и уголках мира. Смогут они внушить принципы мирного сосуществования потенциальным агрессорам, чтобы не воспроизводились хулиганы, обеспечат бесконфликтное развитие детства – тогда получат мир, более или менее свободный от угроз, где и государство сможет безопасно разоружиться до какого-то минимального уровня. Должна быть проведена воспитательная работа, направленная на оздоровление психики и восприятия на уровне "травы и корней", рядового населения – умелая, талантливая работа разрешения конфликтов ещё в детстве, чтобы искоренить агрессивность, склонность обижать кого бы то ни было, ведь дети те ещё дикари, даже в самых цивилизованных странах – только так можно добиться чего-то. Не все выходят из детства без потерь, без обид или повреждённого отношения к людям и миру. Только так, как появилась война – из природы человека, только так она может быть и устранена. Только после такой работы можно разоружать государство и говорить об аморальности оружия. Только мне кажется, что "не в этой жизни". Им придётся работать с тем же, с чем работает и Церковь. И проблемы будут те же. Но церковь хотя бы работает с желающими (сегодня даже католики и православные вынужденно согласны со свободой совести и вероисповедания, хотя для них это чуждое…), а тем придётся ведь обрабатывать и несогласных…
За Нимродом пошли представители всех племён, всех сыновей Ноя, они тогда были ещё одной большой семьёй, говорящей на одном языке. Однако после разделения языков люди стали делиться на нации, и написано, что из этой области, где правил Нимрод, позже "вышел Ассур", который выстроил свои города и устроил своё царствование севернее государства шумеров. Явно, что с прежним царством у ассирийцев могли быть напряжённые отношения и войны, которые давали пленных для тяжёлых работ. Но это уже когда народа стало много, и при этом люди, начиная где-то с пятого поколения, стали заметно уступать предкам, были слабее телом и духом. Также надо заметить, что о продолжительности жизни и здоровье данные в Библии приведены для патриархов, но ведь остальные, которых всегда намного больше, могут запросто позволить себе жизнь несколько более вольную и расслабленную, позволяя себе слушаться патриархов лишь частично. Таким образом вырождение для остальных могло начаться раньше и в гораздо более обширных масштабах.
О причинах вырождения
О роли питания в вырождении человека стоит говорить особо. Первоначальные допотопные условия жизни были оптимальными для человека, дававшие отличное полноценное здоровье, так что люди были гигантами по сравнению с последующими временами. Правда, и в послепотопные времена великаны-Анаки имели место на Земле, однако же с большинством людей после Потопа случилось вырождение, выразившееся в снижении жизнеспособности и остальных качеств, вплоть до ума и роста, появлении болезней. Что произошло, что привело к таким значительным переменам? – ответ можно увидеть в перемене питания. В питании людей после Потопа имели место две принципиально важных перемены, первое произвёл Бог, дав людям разрешение на употребление мяса, чего не было в допотопный период. То ли земля через растения обеспечивала человека всем необходимым тогда и перестала делать это после, то ли ещё что-то важное изменилось в природе, но мясо было разрешено. Вторую же перемену сделали сами люди.
Для неизбалованного здорового человека практически всё, что дают растения, вкусно и великолепно. Но мясо, особенно если его умеючи приготовить, всё же сильнее воздействует на вкусовые ощущения. Однако же в этом разрешении на мясо Бог устроил некоторую ловушку, которую люди воздержанные могли даже не заметить и не попадать, однако же себялюбивым людям её избежать было вряд ли возможно. Это можно было бы расценить как своего рода тест, отбор по признаку склонности к удовольствиям, воздержанности, когда слабые духом и капризные вырождаются, а воздержанные укрепляются и доминируют. В некоторой мере это работало сначала, но слишком много оказалось слабых на аппетит…
Впрочем, не одно лишь мясо внесло вклад в создание современного больного любителя удовольствий. Была ещё одна проблема – допотопная пища была сырой (по некоторым данным, злаки всё же нужно обрабатывать высокой температурой, если речь идёт о хлебных изделиях). Та сырая пища давала кроме высоких вкусовых ощущений ещё и высочайшее здоровье, поскольку ферменты, витамины и прочие комплексы живого не были разрушаемы высокой температурой. В послепотопное время в рационе людей появилось мясо, и у жертвенников при жертвоприношениях происходили священные трапезы. Эти жертвенные пиры сопровождалось также и блюдами из злаков, которые также, как и жертва, готовились на огне. Это мог быть и хлеб, пресный и квасной, подобие блинов или оладьев и другие виды хлебных изделий. Обычное питание по идее должно было бы оставаться прежним, преимущественно сыроедным, но случилось то, что праздничная кухня проникла в кухню повседневную, слишком многим понравился вкус термообработанных овощей и фруктов. Между сырой кухней и огненной есть разница – термообработанное, поскольку многие длинные молекулы уже расщеплены, сильнее задевает вкус, так как из-за этого расщепления молекул в пище содержится большее количество вкусовых веществ. И те, кто любили удовольствия сами по себе, в отрыве от остального, не рассматривая воздействие на здоровье и нравственность, на тело и дух, кто нетерпеливо требовал удовольствий сейчас и сразу, потребовали для себя новых норм питания. Последствия этого не были явными и яркими, потому что организм человека имеет системы фильтров, и пока они крепки, никакие проблемы со здоровьем не проявляются и не замечаются. Также и наследие человека было ещё основательным – здоровье и жизнеспособность человеческого тела были поначалу крепки, мало уступая допотопным поколениям. Однако посмотрите на продолжительность жизни и номер поколения. Вот история рода Сима, который сам родился ещё до Потопа:
Сим – жил 600 лет
Арфаксад – 438
Сала – 433
Евер – 464
Фалек – 239
Рагав – 239
Серух – 230
Нахор – 148
Фарра – 205
Авраам – 175
Первые три послепотопных поколения жили намного дольше, чем все последующие, и здесь видна граница, когда резко упала жизнеспособность человека. И это не изменение климата и других условий на Земле из-за Потопа, ведь в этом случае сроки жизни уменьшились бы сразу, поэтому главным фактором остаётся всё же питание, которое у новых поколений стало иным, чем у предыдущих, которые ещё придерживались старых правил и порядков. Для последующих же их вкус определял всё, им не хотелось есть то, что казалось для них теперь пресным или не столь ярким. Это было отступлением (нарушением не закона, но изначальных порядков, "покона" или уставов), но вряд ли Бог ставил им в вину эти перемены в питании, последующие проблемы и отступления были гораздо более "ощутимы" и весомы.
Для наглядности привожу таблицу, где есть годы жизни, даты рождения и смерти. Можно видеть, что когда родился Авраам, то был жив даже Сим, как и Арфаксад с Салой и Евером. Также более "молодые" Рагав и Серух ещё жили, но не было Нахора и Фалека. Даже когда Авраам умер от старости, Евер был ещё жив!
Счёт лет идёт от создания мира. Колонка "Первенец" означает возраст рождения первого сына, следующая "Возраст" – время жизни. Разве что год рождения Авраама не 1948 (1878 + 70), как может показаться, должно бы быть по таблице, но он не первенец, в том году родился его брат Аран, сам же Авраам был рождён, когда отцу было 130 лет.
|
Патриархи |
Год рождения |
Первенец |
Возраст |
Год смерти |
|
Сим |
1558 |
100 |
600 |
2158 |
|
Арфаксад |
1658 |
35 |
438 |
2096 |
|
Сала |
1693 |
30 |
433 |
2126 |
|
Евер |
1723 |
34 |
464 |
2187 |
|
Фалек |
1757 |
30 |
239 |
1996 |
|
Рагав |
1787 |
32 |
239 |
2026 |
|
Серух |
1819 |
30 |
230 |
2049 |
|
Нахор |
1849 |
29 |
148 |
1997 |
|
Фарра |
1878 |
70 |
205 |
2083 |
|
Аврам |
2008 |
100 |
175 |
2183 |
Разумеется, в Вавилоне бы остались жить люди, которые представлялись им как жители столицы мира, как главные, осуществляющие управление отсюда всеми населёнными частями мира. И это вполне могло бы пойти так, даже если бы сам Нимрод и не планировал устраивать здесь столицу мира, искушение пойти этим путём возникло бы у последующих. На Земле в то время был ещё один язык, в котором не было даже диалектов, как особо указывается Моисеем. Бог оценил этот их замысел, лично придя посмотреть на их затею, и заключил для Себя – "Они не перестанут делать то, что задумали", слишком уж много энтузиазма. Но устраивать единый центр в греховном человечестве, в государстве, которое не преследует цели праведности и верности принципам жизни – это в будущем могло принять самые неприятные формы, и хотя развращённость отдельных людей не достигала бы допотопной, контролируясь властями, но организованная преступность, особенно вросшая в государственное управление… – Бог не хотел уничтожать ещё один раз Землю, она бы этого могла уже не пережить. Поэтому Он принял меры, разрушившие единство людей.
На её строительстве скорее всего работали практически все, способные к работе. И можно представить себе, как начали проявляться разное восприятие людьми одних и тех же слов, которые вдруг у них приобрели разные значения и смыслы. Или кто знает, может быть, вообще проявились небывалые слова, которых раньше не было? Или же появилось разное произношение одних и тех же слов, разная организация слова – вместо падежей в окончаниях управление перешло к предлогам, или наоборот? Или вообще всё сразу? Я лично склонен думать, что тогда появились лишь два языка, которые сегодня специалистами называются шумерским и аккадским (и какой из них был ближе к оригиналу, трудно судить). В них были совершенно разные словари, одни и те же предметы назывались по разному, причём совершенно по разному, без малейшего сходства. Правда, разработанная Нимродом (или кем-то другим) до того письменность прекрасно работала в обоих языках (поскольку не была основана на передаче звука, как сегодня в большинстве случаев, а на знаках-картинках), помогая всё же как-то понимать друг друга, но это уже не было прежним единством.
Обычно мы воспринимаем язык чувственно, не одним лишь умом. Поэтому ощущения слов и звуков, а также письменности, имеют и обратное действие, то есть, группа людей с общими эмоциональными склонностями будет склонна выбирать общее произношение, звучание и способы выражения, что при малейших изменениях в общественной психологии будет склонять язык к изменению на протяжении времени. Сегодня лингвисты говорят, что каждое столетие словарь языка меняется на 19% и что это постоянная величина. Именно эмоциональное восприятие заставляет людей в каждом поколении чуть изменять произношение и сами слова, изобретать что-то иное, при этом мы перестаём употреблять "смешно" звучащие слова, которые звучали совершенно нормально для предыдущих поколений. То есть та сила, что проявила себя при строительстве Вавилонской башни, всё ещё действует в массе человечества. Правда, в тот момент перемена была резкой, как бы удар урагана, тогда как сегодня это лишь лёгкий ветерок, правда, песчинка за песчинкой переставляющий пласты слов и смыслов довольно далеко, если оглянуться на пару веков назад. При таком положении дел за пятьсот лет словарь любого языка изменяется на 95%, почти полностью. Из этих двух начальных языков (точнее, из одного, шумерский как будто постепенно исчез), видимо, путём постоянной изменчивости и мутирования образовались все остальные языки, поскольку лингвисты усматривают родство всех существующих языков и все они сводятся к одному начальному.
Те, кто оставались в горах с Ноем, тоже давали группы, расселявшиеся по Земле. Неизвестно, разделились ли языки у них, но что их язык также стал изменяться со временем, несомненно. На Земле неизвестен язык, не подверженный изменениям, насколько мне известно.
Очень вероятно, что люди успели разойтись по землям до того, как разделились континенты. Тогда им не требовалось бы для заселения Америк и Австралии переплывать океаны. А случившаяся вскоре катастрофа закрепила достигнутое разделение территорий. Правда, достигли этих окраин явно очень малые группы, так как среди них наблюдается меньшее разнообразие внешнего вида, фенотипа, чем среди оставшихся на "Большой земле" – Евроазиатском континенте и в Африке. Впоследствии Северную Америку заселила ещё одна группа, пришедшая туда через Берингов пролив, как утверждают исследователи.
Раскол континентов
С другой стороны африканской плиты откололась индийская плита, которая как будто выглядела раза в два или полтора побольше, чем сейчас, и вдвинулась она в тело Азии очень мощно. Если взглянуть на снимки из космоса, то видно, сколько она смяла на своём пути, насколько вдвинулась в азиатский континент и нарушила его гармонию. Она подняла горы Тибета, Памира и Гималаев, и влияние её простёрлось до Байкала. После этого из-за этих поднявшихся гор резко изменился климат Средней Азии, Монголии, а многие равнины оказались подняты на высоту четырёх-пяти километров. Воздух стал сухим, уменьшились дожди, и жившие на территориях современных Узбекистана и соседних регионов просто ушли далеко на запад, потеряв надежду ждать восстановления благоприятных условий. Кто-то остался, пришли другие, когда установился новый климат с новым равновесием. Тогда случилось первое великое переселение, но это ещё были не народы, а лишь племена.
Не могу отделаться от впечатления, хотя, это могло быть совсем не так, но всё же думаю, что когда южноамериканская плита оторвалась от африканской, то это толкнуло Африку на восток, откуда она отскочила обратно. И по причине откола индийской платформы с Мадагаскаром, и просто очень уж крепко она сидела на своём месте. Но эти толчки туда-сюда что-то сделали с теми местами, где сейчас Средиземное море и Аравийский полуостров. Виды в Google Earth показывают очень рельефное дно в некоторых регионах Средиземного моря, мощные складки, получившиеся от наскока Африки на Европу и Аравию и обратно. Возможно, что там не было сначала этого моря, но эта область понизилась после этих толчков, ушла под африканскую плиту, а вода пришла позже, когда прорвалась через Гибралтарские столбы… Зрелище было не для слабых духом. Впрочем во всех местах, где происходило разделение, а на другой стороне столкновение, виды были потрясающие любое воображение. Из-за тех взаимодействий европейской плиты с африканской поднялись новые горы Кавказа, Пиренеи, Альпы и многие другие в этом регионе.
Атлантида
Должен добавить, что это мой вариант понимания вопроса, но мне встретилась и другая интересная версия, по которой этот остров был поближе и поэтому не могу утверждать что-либо уверенно. Всё требует проверки гораздо более основательной.
Суммируя послепотопный раздел мира, можно сказать, что большая или даже подавляющая часть людей ушли с гор и поселились в Междуречье, и если бы не вмешательство Бога, могли задержаться там надолго. Но разделение единого языка смешало их планы, и они разошлись по землям, населяя их. Разделение континентов закрепило картину мира, какую мы имеем до сих пор. Рассмотренный период времени занимает промежуток от 1656 года, года Потопа, до примерно 1800 года от Сотворения или 24-23 века до н.э.
Патриархи
Язычество
Призвание и задача Авраама
Однако судьба Аврама, теперь уже Авраама, была не в том, чтобы передать сыну патриаршество, а в том, чтобы так задать направление своим детям, чтобы появился целый народ-патриарх, хранитель Истины, по характеру похожих на него, Авраама. Когда его внук Иаков обрёл большую семью, то все его дети и дети их детей были обязанными быть хранителями, уже не было разделения в этом на первородных и остальных. Хотя главенство первородных отчасти сохранилось, это были князья, главные в роду и племени, но роль священника они уже не исполняли, патриархальная система была упразднена, до того времени, как новый небесный, божественный Патриарх и Священник упразднит левитское священство. Впрочем, до некоторых пор новая система не принимала окончательного вида. Только после выхода из Египта и постройки святилища на роль священников была выделена семья Аарона, брата Моисея, и остальной род Левия стал их помощниками.
Мне не очень ясно, где жила семья Аврама до переезда в Харран. Ур Халдейский чётко относят к нижнему течению Тигра и Ефрата. Если это то место, откуда они ушли в Харран, то тот Ур был город благоустроенный, как пришлось читать о раскопках археологов, с водопроводом и канализацией. Из истории известно, что лет через десять после их ухода город был разрушен кочевниками, то есть они либо что-то предвидели и приняли меры безопасности, либо Бог вовремя послал им весть о смене местопребывания. Но есть и другие соображения о их начальном месте жительства. По раскопкам того же Рона Уайета в том же районе, где он обнаружил ковчег, он описывает местность с названиями поселений, хранящих имена тех же патриархов. Там тоже обнаруживается Ур, и там тоже присутствуют халдеи, которые вероятнее как раз здесь, на севере, чем на юге Междуречья. Это, если оно верно, говорит, что эти люди оставались жить в горах, не уходя с Нимродом для участия в его проекте, не объединяясь с ним в его планах о цивилизации, но хранили полный набор сведений о Боге и Его уставах для человечества. Если же Ур был на юге, то не совсем понятно, зачем патриархи ушли не просто с Нимродом в Вавилон, но ещё дальше на юг, а потом опять на север в Харран. Как будто логичнее считать, что они оставались жить там, где вышли из ковчега, и лишь потом одна из семей пошла оттуда на юг в Харран.
Также мне интересен другой вопрос, который вероятно, не имеет ответа – зачем им было идти в Харран вообще, ведь вызов поступил лишь одному Авраму? Был ли один вызов или было несколько указаний свыше и для остальных? Ведь они пошли туда по решению Фарры, отца семейства – читаем в Быт.11,31 "И взял Фарра Аврама … и Лота, сына Арана, … и Сару, … жену Аврама … и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там". Если они шли из северного Ура, то прошли недалеко, если из южного, то могли бы уже быть в Ханаане, хотя похоже, что дорога в Ханаан была удобнее вдоль Ефрата (зато вдвое или втрое длиннее). Выглядит так, как будто бы после того, как Аврам получил приглашение стать родоначальником особого народа хранителей истины, а также странствовать в земле, которую этот народ получит когда-то потом в наследие, его отец и ближайшие родственники тоже захотели в этом иметь некоторое участие. По крайней мере быть поближе, хотя их Бог как будто не звал, однако же и запрета никакого не было, и их стремление похвально. С другой стороны, возможно, что желание пойти в Ханаан было вызвано не вестью к Авраму (если приказ идти он получил лишь после смерти отца в Быт.12,1), а какими-то иными соображениями. В любом случае, они составили базу для помощи Авраму на случай какой-либо нужды, и это вполне оправдалось – когда он искал жену для сына, то именно туда направил слугу за ней, также как и его внук ходил туда же за тем же.
Когда умер отец, лишь тогда Авраам получил конкретный приказ пойти в свой путь, причём он всё ещё как будто не знает, куда идти. То, что семья хотела идти туда, ещё не было голосом Бога? Впрочем, направление всё же было указано на юго-запад, и уже в пути он мог догадаться о цели, куда Бог его направляет, либо был проинформирован в полном объёме уже на конкретном месте. Места, которые в будущем станут принадлежать его потомкам, на данный момент не были единой страной, это были разные народы, хотя большинство близкородственные, но независимые друг от друга племена и поселения.
Странствия в обетованной Земле
Аврам ходил по этой земле из конца в конец, останавливаясь на время там или там, но он не выбирал себе постоянного места жительства, потому что ему было сказано именно странствовать по ней. Он должен был обходить её, те места, где будут жить его потомки. Они будут жить постоянно, на своих местах, но он, прародитель, должен был обойти их все. И во многих местах, где он ходил, где делал остановки для жительства на некоторое время, он ставил жертвенники Богу. Этим он напоминал жителям этой земли о древних обычаях, давал возможность приобщаться к поклонению живому настоящему Богу, не абстракциям о Божестве и не демоническим духам лунных культов, и не умершим предкам (которые сами как раз-то никаким предкам не поклонялись!). В то время ещё была некоторая возможность вернуть этих людей к настоящему реальному Богу и реальным законам жизни, потому что язычество ещё не слишком развилось и людям были ещё знакомы понятия о Едином Источнике жизни и силы. Впрочем, развернуть вспять тенденцию общества было трудно, и этого не произошло. Но личность Аврама всё же привлекала внимание людей в возрасте, помнящих прежние времена, и он пользовался огромным уважением старых людей. Впрочем, те, кто помоложе, тоже были способны оценить его и образец его жизни.
Проблемы в Египте с Сарой. Реальные и надуманные
Расставание с Лотом
Аврам и война
Войско Ситтимской долины снова потерпело поражение, им не удалось выйти из порабощения у врагов. Но случилось то, что пострадал и Лот, которого вместе с остальными жителями Содома увели в плен. Вести о поражении в той войне дошли до Аврама, и он собрался на выручку племяннику. У него были друзья и союзники, которые не подвели и собрались вместе с ним, не думая о последствиях. Вряд ли они собрали людей больше, чем выставила Ситтимская долина, ещё вероятнее, что их было существенно меньше армии захватчиков. Интересная деталь, обычно везде в рассказах об Авраме фигурируют лишь семья и редко двое-трое слуг, но здесь обслуживающего персонала у него оказалось 318 человек (это только те, кто пошёл воевать, и ещё должны были быть те, кто оставались работать, все не могли отойти от дел). Это неудивительно, потому что количество стад требовало достаточного количества работников, просто не будь этой ситуации с военным походом, у нас бы не было возможности представить реальную обстановку дел у Аврама. Даже во времена Давида, то есть около тысячи лет спустя, войны велись на уровне менее ста тысяч войска, правда, спустя ещё сотню лет размер войска стал доходить до миллиона, хотя это были отдельные всплески, такие количества всё же были избыточны и, пожалуй, неэффективны при неразвитости хозяйства и экономики. Так что Аврам выходил против может быть пяти-десяти тысяч. На его стороне вместе с союзниками вполне могло быть собрано и тысяча и две людей, хотя мы не знаем статуса Эшкола и Анера, скорее всего у них было примерно столько же людей, как и у Аврама.
Поход был вполне успешен, Бог помогал Авраму и его союзникам. Напав ночью на стан неприятелей, они разгромили их совершенно и вернули многое из захваченного (скорее больше, так как шумерцы ограбили многих, не только Содом). Лот и его семья не пострадали. Возвращаясь на юг к себе, они проходили мимо Салима, который также Иевус и Иерусалим. Им навстречу вышел с благословениями Мелхиседек, царь этого города и священник. Умолчание о его фигуре символично, апостол Павел позже писал, что именно отсутствие информации о нём позволяет сравнивать его с Сыном Бога, который не имеет начала, не имея родителей. Мелхиседек благословил Аврама, а Аврам отделил десятую часть из добытого в войне. Побеждённые имели много добра, захваченного в их походе против Ханаана и городов Ситтимской долины, так что и Аврам и его союзники неплохо обогатились. Из своей доли он дал Мелхиседеку десятину, которая поддерживала служителей. Мелхиседек же в свою очередь благословил Аврама.
В большей или меньшей степени всегда существовало разделение труда, которое берёт начало в самой природе человека, поскольку разные люди одарены каждый по своему, и всегда выгоднее, чтобы каждое дело делалось тем, кто умеет это делать лучше других. Исключения делаются только для обучения молодых людей, чтобы они распробовали как можно более широкий спектр деятельности и в случаях особой нужды, где мобилизуется всё общество или его большая часть для выполнения особых задач, но такие ситуации временны, и если где-то всё время авральный режим, то там следует предположить плохое управление, скорее всего в результате недостатка умственных способностей у управляющих либо вражеское влияние, направленное на подрыв эффективности общества.
Выделение духовных лиц для общества необходимо, так как духовная и умственная сфера человека является ключевой, как для отдельного человека в достижении эффективности, так и для общества. Здесь и воспитатели, и тренеры, и учителя и священники, от их умелой работы общество всесторонне выигрывает – и морально, и в творческом плане, и в знаниях и в науках и прочих подобных вещах. Сила или слабость личностей, составляющих общество, их моральные качества – от них зависит каким будет общество, сколько сил возможно будет мобилизовать на высшие задачи или же сколько сил и ресурсов общества будет связано на наведение порядка, нейтрализацию преступности и лечение болезней. Поэтому трудно переоценить роль учителей, которые "ставят" нравственность поколений. Верно направленное общество может долгое время хранить заряд нравственности, даже если их учителя будут отняты у них. Цивилизация будет прочно стоять лишь когда есть крепкий стержень культуры, не того только раздела культуры, который о музыке и танце, а больше того, который связан с поведением, пониманием принципов того, что строит и укрепляет, учит отличать созидательное от разрушительного.
Мораль может быть выведена за рамки религии, потому что она достаточно самостоятельна и тесно связана с природой человека, так что и самые жёсткие атеисты могут быть высоконравственными людьми. Любой, кто неэгоистичен, уже находится на верном пути, эгоизм же разрушителен и для самой верной (какая бы она ни была для кого-то) религии, противореча ей в самой её сути. Во времена, когда Бог был ещё недалёк от людей, атеистов не могло быть, поэтому священники-учителя народа занимали важное место в обществе. Правда, не всякий священник был хорошим учителем, некоторые религии, возникшие позже, содержали иной раз очень ограниченные версии морали, но фигуры священников-жрецов "ограниченной версии" возникали и возникают в любой религии. Они видят своё призвание только в совершении обрядов и ни в чём больше, якобы этого достаточно, чтобы держать людей в каких-то рамках в силу то ли магической, то ли ещё какой сущности обрядов. Некие влияния обряды действительно оказывают, но только не в области морали, в лучшем случае они играют роль музыки, гармонизируя и успокаивая или выражая своим символизмом некую суть тех или иных вещей, в худшем же служат прикрытием тёмных дел, помогая "очистке совести", давая возможность грешить дальше со спокойной душой. Будда в своё время резко выражался о таких "служителях" –
"Заросший словно чёрный як,
В звериную закутан шкуру
Идёт брахман, но он дурак,
А не святой и мудрый гуру.
В его глаза ты посмотри –
Там джунгли спрятаны внутри...54"
Но даже совершатели обрядов оказались в числе тех, кто был освобождён от любых других дел ради этой работы. Общество оплачивало их труд, понимая его важность. Здесь использовался принцип "десять кормят одного". Люди отделяли десятую часть от своих прибылей для содержания и начальников и духовных лиц, и тех, кто занимался чем-то отдельным на благо общества, это своего рода обмен услугами. Десятина в этом смысле является налогам, и когда Самуил вводил царское правление по требованию народа, то предупредил именно об этом, что кроме трёх десятин с людей будет собираться ещё и царская десятина, что было уже самым обычным налогом. Судя по левитской системе, дошедшей до нас в подробных описаниях (десятина в других обществах и временах могла отличаться в деталях), отдавалась десятая часть от урожая зерновых, фруктов и оливкового масла и от приплода стад. Она возникла во времена, когда хозяйство было натуральным, то есть финансовая система ещё не существовала или только зарождалась, поэтому не строилась на деньгах. Хотя деньги уже были в ходу некоторое время, но не стали полноценным эквивалентом, тем более заменителем вещей, как сегодня. Во время Аврама эта система была явно проще, чем во времена Израиля, поскольку Аврам дал свою десятину из военной добычи, где были и вещи и ценности и деньги.
Надо сказать, что Аврам сам был патриархом с важной миссией, тем более из рода патриархов, и он сам имел право на десятину и не был обязан давать её, но здесь был Мелхиседек, о котором апостол Павел писал как о значительно превосходящем Аврама по рангу. Нетрудно предположить, что это мог бы быть патриарх из его же рода, Сала или Евер, которые в это время ещё были живы, один правнук, другой праправнук Ноя. И для Аврама тогда это был бы прапрадед, если не выше. Но Библия не раскрывает происхождения Мелхиседека, поэтому я тоже не стану этим заниматься.
В этом же месте произошла встреча не только с Мелхиседеком, но и с царями городов Ситтимской долины, которые пережили поражение от захватчиков и теперь собрались встречать Аврама с его друзьями, принесшими освобождение, отмщение и другие добрые вести. Царь Содома предложил Авраму оставить их освобождённое имущество у себя в благодарность за помощь и выручку, однако Аврам повёл себя так, как повёл бы всякий уважающий себя благородный человек. Он ответил с ясным намёком на скандальную славу жителей этих городов, что не возьмёт даже нитки из одежды из всего, что было имуществом этих извращенцев, чтобы никто не мог сказать, что они обогатили его. Впрочем, он оставил право своим союзникам взять долю из имущества Содома и остальных городов долины. Для них это дело не обстояло столь принципиально, иметь ли отношения с этими людьми, но на Авраме лежало призвание представителя Бога (однако вовсе не наместника), и требования к нему были несколько выше.
Наконец закончились все эти встречи и походы, Аврам остался один, улеглось возбуждение, и тут на него напал запоздалый страх. Побоище, которое они учинили над врагами, отдавалось в нём опасениями, что они могут прийти снова, чтобы разобраться уже лично с ним, отомстить за поражение. В принципе, это не было лишено оснований. Но тут большую роль играл ещё и интеллигентский характер Аврама, его склонность к ненасилию, к тишине и совсем иному стилю жизни, чем военный. Для него война не была характерной, поэтому его эмоции были реакцией на несвойственное для него дело. Война для того, кто не имеет некоторых необходимых для этого качеств, дело непростое, так что смерти, пусть даже и врагов, он переживал остро, понимая, что враги врагами, но ведь при этом они всё-таки и люди. Очень важное качество для основателя священного народа, представителя Бога на Земле, но как правило каждое качество, выигрышное в одних ситуациях, может быть проигрышным в других. Но на выручку ему пришёл Бог, который явился ему и сказал "не бойся, Я твой щит". Если бы враги и обиделись и захотели отомстить, это у них не получится… То ли болезни нападут, как на египтян и жителей Герара, то ли на защиту Аврама встанут все вокруг, не считая его друзей и союзников по походу, то ли сами они просто откажутся от такой неразумной затеи… Это для Аврама, измученного своей постстрессовой реакцией, оказалось бальзамом, и на душе воцарился мир. Когда кто-то большой и сильный говорит тебе о твоих страхах, что бояться не надо, это всегда очень значимо.
Наследник
Итак, Аврам принял за факт то, что Бог сказал о его сыне. Он сделал выбор в этот момент, открыв свою душу Богу, не оставив лазейки для сомнений или недоброго отношения к Нему. Во все такие моменты, когда человек делает выбор в пользу Бога или же против Него, в душе либо закрепляется либо отвергается Его воздействие. Мы всегда находимся в поле воздействия Духа Божьего, и в моменты выбора происходит либо закрепление либо ослабление этих воздействий на нас. Мы либо приближаемся к Нему, либо отдаляемся. Вот это приближение, в этот момент особо значимое, поскольку Бог был рядом буквально, на особо значимую тему рождения детей в старости, оставило след в Авраме, сделав его сильнее в праведности, чем он был раньше. Он перешёл на одну ступень выше в духовном развитии. "Вменить" в данном случае обозначило ещё и факт правильного поступка, послужившего триггером или спусковым крючком, изменившим ситуацию. "Засчитанность" в этот раз была не символическая, когда факт и запись о нём расходятся, но то, что о нём "засчиталось", соответствовало реальности. То есть та вменённость проникла в Аврама, закрепилась в нём. "Вменилось" – значит его наполнило новое содержание, проникло божественное влияние через открытую Аврамом дверь…
В обычной жизни у человека ошибки чередуются с верными поступками, поэтому люди держаться на одном духовном уровне, с возрастом и опытом совершая меньше ошибок и плохих дел, приближаясь к Богу, пусть и немного. Мало этого, конечно, но пока что дело обстоит так. Другие же, идя по наклонной вниз, развивают в себе недобрые черты и развиваются в недобром, но это известно всем и так. Но вот если бы человек был хотя бы немного более направлен к лучшему, поддерживая не горизонтальную линию и тем более не нисходящую, а восходящую, насколько это могло бы изменить жизнь многих и многих людей, семей, общества в целом…
Предсказание египетского рабства
Наследник и проблемы вокруг потомства
Измаил
Агарь и ангел
Исаак
Время пришло
Хочу чуть отвлечься, чтобы заметить, что Аврам довольствуется малым, его максимум как будто выглядит всего лишь иметь наследника своих богатств, в то время как Бог принёс ему больше. Забегая вперёд, заметим, что Аврам здесь готов довольствоваться Измаилом, забыв о Саре и её желании иметь сына, и Аврам скоро выскажет Богу это малодушное ожидание. Впрочем по человечески это нормально и понятно, однако Аврам мог бы явить более высокие черты… Его потенциал был больше и, может быть, излишней концентрацией чувств на наследнике он прикрыл себе дверь к большим и лучшим достижениям – я не хочу сказать, что Авраам не должен был мечтать о сыне, но что мечта такой силы не должна быть единственной. Иногда кажется, что Аврам не смог передать своих лучших черт или передал не в самом большом объёме, почему позже имел место определённый духовный упадок в потомках.
Однако Бог на эту ересь терпеливо отвечает, что "так надо" – "Именно Сарра, твоя жена, родит тебе сына, которого ты назовёшь Исааком, и с ним будет Мой завет и с его потомками". В этом легко заметен упрёк тому решению "помочь" Богу с исполнением Его обещания, Сариному плану, который Аврам поддержал, хотя должен был остановить. Об Измаиле же он утешил Авраама, что у того будет всё замечательно и народ его будет тоже великий, но духовные цели (о которых Авраам несколько подзабыл) Он будет достигать через народ, происходящий от Исаака. Если Аврааму всё равно, через которого из сыновей будет осуществляться план Бога, то Богу не всё равно… Исаак, сказал Бог, родится через год, когда Аврааму будет как раз сто лет. У Бога можно заметить в ряде случаев приверженность к круглым числам, так и рождение Христа состоялось в 4000 году от создания мира. Но не всегда это так, скорее этим Он показывает какие-то Свои предпочтения, о которых пока мало кому известно.
Об обрезании я хотя и не хотел говорить, всё же стоит упомянуть нечто. Человек создан Богом совершенным вначале, и создан именно необрезанным. Со всей праведностью и совершенством до падения человек не был обрезан, это его естественное состояние. Но теперь Авраам получает знак обрезания как принадлежность к завету с Богом, как апостол Павел позже писал – знак праведности. Что-то изменилось в природе человека? Вряд ли, кроме появившейся склонности к постоянному отклонению от верного курса. Но вот чтобы эту природу человека вернуть на правильный курс, требуется это естественное естество человека подправить. Наверное, совсем немного, но для нашей природы это болезненно. И обрезание как раз символизирует эту коррекцию, небольшое искусственное вмешательство, чуть более обнажённую чувствительность, открытость к внешнему миру. Может быть человек из-за греха замкнулся в себе, не доверяя окружающим, потеряв контакт с ними из-за этого недоверия? Или же это можно расценить как воздействие на один из центральных узлов удовольствий? Да, грех действительно сделал людей ненадёжными друг для друга. Однако же в самом себе человек не найдёт ни опоры, ни совершенства, несмотря на всё вложенное в него Творцом совершенство, то есть даже сам для себя человек может быть ненадёжен, а то и быть врагом себе, что говорить о других. Нужно улавливать сигналы извне, нужно повысить чувствительность. А также убрать нечто, что и помогает достижению этой цели.
На этом Бог перестал говорить с Авраамом (уже не Аврамом) и ушёл в небо или, по старинному, вознёсся. Авраам остался осмысливать происшедшее и узнанное. Хотя время на это у него появилось, наверное, лишь к ночи, потому что, спеша выполнить указания свыше, в тот день он собрал всех мужчин своего дома и обрезал всех их, включая Измаила.
Ещё одна встреча с Богом, также участь Содома и потери Лота
– Есть ли для Сущего трудности? В назначенное время Я буду у тебя опять и у Сарры будет сын.
Некоторые из деятелей церкви проповедуют идею, что люди не равны, что одним доверена власть, обязанность же других этой власти повиноваться, то такой идеи в Библии нет. В рамках такой идеи тем, кто создан подчиняться, как бы даже грех подниматься выше предназначенного им (кем-то) уровня. Но нет таких грехов в Библии! Есть, конечно, идея не устраивать революций, для освобождения рабов, например, потому что не время для этого, ведь по самим марксистским соображениям революции могут быть успешны только тогда, когда общество созреет для них, особенно в экономическом плане… То есть марксисты приговорили все предыдущие поколения к безнадёжному прозябанию, максимум в личном плане "позволяя" человеку освободиться, без всякой надежды и перспективы для масс рабов. Но тогда не надо обвинять Бога или религию, что они ограничивают революции… Они ограничивали их в целом в силу тех же факторов, что и марксисты. Однако же даже если кто и окажется в положении раба, с него не снимается обязанность к развитию, обучению и прочим обязанностям человека, в меру его возможностей.
Также есть идея в Библии о подчинении людей одних другим, и это нельзя назвать ненормальным, армия без такого подчинения потеряла бы очень много. Но ограничивать в развитии людей ради подчинения – это идея преступная. Как бы ни были люди подчинены, всякий из самых последних винтиков должен с достоинством нести и реализовывать образ Бога, развивать себя, чтобы понять, что в него заложено и осуществить своё призвание. Не может быть того, что одни могут быть развиты до высоких степеней знаний и умений, а другие обязаны оставаться ограниченными – Бог создал людей равными, как верно заметили отцы-основатели Соединённых Штатов. Те, кто проповедовал, что дело одних повелевать, а других подчиняться и ради авторитета высших не развиваться, умаляя этим образ Бога, создавшего людей каждого со своими способностями – преступники и будут отвечать перед Богом, когда настанет время расчёта. На протяжении времён сформировались классы людей, лишённых права на развитие и учёбу, что принесло человечеству много проблем, когда огромные массы людей были обречены на прозябание и пониженное достоинство. Достоинство человека не только в оказываемом ему уважении, но и в том, что его личность "разворачивается" в меру доставшегося ему объёма способностей, знаний и умений, и если кто-то не развит в меру возможного, то его ценность оказывается пониженной, а его Создатель лишён его служения и ограблен.
"От Авраама действительно произойдёт великий и сильный народ, который будет нести благо всем народам Земли" – сказал Бог Аврааму. Конечно, это может исполниться только если этот народ будет обладать желаемыми моральными качествами, без них он окажется как раз наоборот, проклятием мира. Этот народ Бог создаёт не для превосходства в талантах или науках, хотя и этого они не лишены, тем более не ради политического господства и подавления остальных, но единственно для образца праведности, доброты и других качеств Бога. Чтобы мир не погиб из-за грехов, должны быть те, кто показывал бы пример верности, чистоты и праведности. Если не будет этого примера, то мир будет обречён. Либо Богу придётся кем-то его заменять. "Я для того и выбрал тебя, что ты ты своих сыновей научил ходить тем же путём, что и ты, делая правду и верный суд" – продолжил Бог. Задача архиважная, справился ли с ней Авраам? В дальнейшем будет видно, что в следующих поколениях этого избранного рода имело место снижение духовности, что была в Аврааме, давая всплеск лишь в отдельных представителях. Может быть оттого, что сам Авраам не был достаточно духовным во всём, может быть оттого, что дети не всегда повторяют путь отцов или не желают больших свершений, довольствуясь ограниченными делами.
После этого Бог рассказал Аврааму о планах разрушить Содом, потому что развитие сообщества людей, живших там, шло не лучшими путями и, наконец, просто достало всех наблюдателей, обслуживавших район Ситтимской долины. И Бог сказал нечто, что многим даже верующим людям не очень хорошо укладывается в голову – "пойду и посмотрю, верны ли те известия, что доходит до Меня". Все знают о Боге как о всезнающем и даже вездесущем, и Он, казалось бы, мог видеть всё и без того, чтобы лично приходить куда-то. Это совершенно верно, и может и знает. Однако же я вижу здесь, что Бог действительно близок к человеку, и верно то, что мы созданы по Его образу и подобию – именно этот случай показывает, что и для Него, несмотря на все Его сверхспособности, оказаться непосредственно на месте значит больше, чем знать даже и ВСЁ, но издали. Не стоит ещё забывать, что Бог, фигурирующий здесь, не есть Отец, но Сын, кто есть такой же, как и Отец во всех своих качествах, но воплощённый в таком виде, чтобы творение могло Его выносить и не погибать от запредельных энергий Его присутствия.
Благодаря знанию возраста Аврама на тот момент, мы можем знать точную дату разрушения Содома с городами – 2107 от начала мира или около 1897 до н.э.
Торг за Содом
Разрушение Содома и судьба Лота
Другой вопрос, нельзя ли было уничтожить того, кто встал на кривой путь? Но его исчезновение, если бы устранение было произведено тайно, или уничтожение публичное вызвали бы вопросы и сомнения в доброте или правоте Бога. Бог, конечно, всесилен, но не в области контроля сознания. Нет, Он может, конечно же, но зачем тогда создавать разумных существ? А раз уж создаёшь разумных, то надо с ними обращаться так, чтобы они понимали. Это лишь Богу возможно знать всё ещё до начала, а остальные постигают постепенно, и им нужно время на это. На этом зазоре осмысления Люцифер и играл, как делал бы это любой другой на его месте. Не давать успевать осмыслить ситуацию своим последователям, постоянно подбрасывать им сомнения в Боге – как долго можно так манипулировать? Данная история тянется где-то шесть тысяч лет. Правда, для подавляющего большинства она уже давно разрешилась, во многом уже всё решено для всех, кроме людей, но и для них будут большие возможности разобраться во всём этом. Но должны быть устранены последние сомнения, уже относительно самих людей – могут ли познавшие зло, тем более родившиеся в испорченном мире, стать надёжными в праведности? Не станут ли они новыми носителями зла, не понесут ли семена зла и распада в мирные миры? Насколько прочно то спасение, которое Бог осуществил через Христа? Насколько прочно люди восприняли его? Потому что дьявол преуспел и с религией, создав немало вариантов искажений.
Поэтому ответ как будто ясен – уничтожать носителя зла было нельзя, не победив зло сначала морально и идейно. Иное решение непременно влечёт за собой сомнения в Боге и привело бы к новым видам зла и отступления, мир бы превращался в ад – фантасты очень неплохо здесь поработали, изобразив множество вариантов управления обществом, и в описанных ими картинах практически везде всё ненадёжно и благополучие кратковременно, если зло вообще не победило, в их вариантах мироустройства различаются лишь варианты воплощения зла, а не победа над ним. Выхода не нашёл или не указал почти никто.
Вырисовывается такой ответ – падение Люцифера стало опытом взросления для созданных существ. Этот опыт мог быть получен и осознан и в ограниченных версиях отступления, достаточно было хорошо осмыслить полученные данные, но на практике отступление набрало слишком большую силу. Когда же Люциферу удалось подключить к себе и Землю, то дело пошло (для людей) по катастрофическому сценарию. В планах Бога этого не было, события для всех участвующих в них шли и идут по своим законам, все полностью свободны в выборе, кроме случаев, когда мы сами друг друга ограничиваем (в этом смысле и Люцифер довольно ограничен возможностями своих помощников, тем более, что каких-то божественных возможностей у него нет и никогда не было, это предмет его мечтаний, ради чего он, пожалуй, всё и затеял, а те чудеса, что доступны ему, доступны и другим, в том числе и нам по самой природе вещей, разве у него несколько больше сил и мыслительной мощи), но такова жизнь и правила игры. Если Бог и планировал что-то, то всё же без лишения нас свободы выбора. Тут можно говорить только о том, что Он знал, как всё пойдёт, но не планировал того – всего лишь предвидел. Он добровольно, ради того, чтобы Его поняли, встал на одну ступень с творением (не отказываясь от Своей божественности, вряд ли это возможно, однако не проявляя её и не пользуясь ею) и открыл Себя суждениям всех, ожидая, что планы Обманщика сами покажут себя и всем станет очевидна его суть вора и убийцы. Убирать Люцифера раньше времени означало повредить и Себе и всем живущим – без понимания его сути это бесполезно и вредно. В этом суть того, почему все вещи идут так, как они идут до сих пор. Однако же для любого желающего есть возможность обезопасить своё будущее – встать не просто на сторону Бога, но и на сторону правоты и прочего, производного из этого пути общего и личного блага и гармонии. Выигрыш тут не мгновенный, хотя и гарантированный силами Бога – нужно время, выигрывая сейчас, многие проигрывают будущее, но те, кто выигрывают будущее, не обязательно проигрывают во всём сейчас… В этой жизни обе стороны играют на равных, без преимуществ, поэтому кривые пути кажутся выигрышнее тем, кто не заглядывает далеко. Это равенство условий необходимо, чтобы люди прошли испытание выгодой – слишком многие могли бы потерпеть ради будущего, именно самые корыстные попытались бы войти в жизнь, но условия этой жизни и длительность этой реальности сурово вскрывают реальные побуждения кандидатов…
Эти меры дали плоды для всех, оставшихся верными Богу и многих, в какой-то мере увлечённых софистикой Люцифера, но не спешивших присоединиться к нему в его мятеже – они, видя на примере Земли, что несёт его правление и каковы его методы, многое поняли. Когда же они увидели, что он сделал с Сыном Бога, которого все любили, как он обращался с Ним, когда Он был на Земле, то сочувствующих у дьявола нигде во Вселенной больше не осталось. Остались только мы, жители Земли. У нас много разных точек зрения, много запутанности из-за непонимания Библии и Бога, как и самой жизни, даже знания себя слишком многим не хватает. Из-за многих и многих диверсий от лукавого в информационной сфере, из-за отступнических религиозных систем, именуемых в Библии Вавилоном, люди ходят во тьме, но рано или поздно просвещение сыграет свою роль, и каждый из живущих сможет сделать сознательный выбор о стороне, достойной быть поддержанной им. И тогда настанет уже полный конец не только правлению, но и существованию зла и князя его…
Лот, видя сексуально озабоченную толпу, настроенную познакомиться поближе с новичками, забредшими по неосторожности в Содом, решил лично повоздействовать на них. Он рассчитывал, что его авторитет Божьего человека может успокоить их. Возможно, он не рассчитывал на полный успех, но не мог не попытаться остановить эту толпу, всё же могло и получиться. Да и момент был таков, что надо было как-то действовать. Скорее всего, подобное уже получалось у него раньше, когда разумные слова остужали страсти и рисуемые им картины последствий помогали кому-то прекратить неверные действия. И сейчас он вышел к толпе и просил их не трогать гостей, которые во всех, пожалуй, культурах являются святыней, которые должны быть неприкосновенны для враждебных действий, по крайней мере для хозяина дома. Он предложил им даже вывести к ним своих дочерей-девственниц вместо гостей. Надо заметить, это предложение вовсе не такое простое, как кажется многим. Не у всех есть опыт, когда при нападении жертва вдруг как бы подставляется агрессору, и тот останавливается и прекращает враждебные действия. Тут происходит опережение агрессора, когда он ещё не готов к радикальным действиям, и жертва выигрывает, если "подставится" раньше, чем агрессор дойдёт до точки кипения… Часто агрессор готов ударить, но не готов, совершенно не намерен убивать или, допустим, отрезать часть тела. Когда русский в начале драки или кульминационный момент ссоры рвёт на груди рубаху и открывает грудь, крича "на, бей …!", "открывается" противнику, это как раз то самое – он психологически обезоруживает его, неготового ещё к более сильным ходам. Ситуация ведь развивается постепенно, как правило. Там, где нет такой постепенности, говорят о беспределе, потому что нарушается культура конфликта, агрессор действует бесчестно. Поэтому Лот вовсе не подставляет своих дочерей в этот момент. И не сделай он этого сейчас, всё равно позже толпа, если бы не остановилась перед оградой частного владения и ворвалась в дом Лота, когда бы он не выдал своих гостей, сделала бы и это и много чего ещё, и ни беззащитность женщин, ни их крики или покорность никого бы уже не остановили.
Кто-то скажет – "что было бы делать Лоту, если бы толпа повелась на предложение Лота, на замену гостей его дочерьми?" Он бы должен был тогда выполнить своё предложение? Вы думаете, что ситуация бы осталась в том же русле, то есть дочери его подверглись бы насилию? Часто ли бьют того, кто кричит – "на, бей", открывая грудь? Ведь они всё же были настроены на "общение" с мужчинами, а не женщинами… Даже перемена настройки уже означала бы некую мыслительную деятельность, остановку или паузу в программе действий, что и нужно было в данный острый момент, к тому же должен был сработать и фактор упреждающего "разрыва рубахи", не нужно забывать. Если бы они дошли до осмысления, что речь идёт о гостях их земляка и уважаемого человека, то это бы значило, что они остыли, и дочерей его уже не смогли бы тронуть, это было бы незабываемым оскорблением чести горожанина и самого их города. Им бы не простили другие, не только Лот. По крайней мере это было серьёзным расчётом самого Лота. Да, могло быть и так, что его расчёт мог не оправдаться, но маловероятно. Да, был другой случай, когда похожий расчёт не оправдался, однако же и возмездие было страшным, реально жутким. Но о том в своё время. Здесь же этот ход Лота оказался неэффективным. Толпа была за гранью, это был беспредел, когда решилась их судьба, пришедшая к ним в этих двух гостях Лота. Ситуация в Содоме перезрела, люди перешли грань в своём моральном "развитии". Предложение Лота, способное остановить просто разозлённого или обиженного или капризного человека, здесь оказалось бесполезным. Однако же его услышали и оценили, хотя совсем не так, как Лот хотел. Дочерей они не захотели…
Толпа отреагировала – "этот пришелец хочет тут нас учить?" Он будет указывать нам, что хорошо и что плохо? Манипулировать нами? – они всё заметили… "Тогда мы сейчас с тобой поступим ещё хуже, чем хотели сделать им…" Если гостям они жаждали проникнуть в задний проход, то Лоту грозило действительно ещё худшее. Дальше Библия говорит, что они стали "сильно приступать" к Лоту. То есть его стали атаковать, стараясь взять в захват, нагнуть, но Лот сопротивлялся этому и сразу это не удалось. Дело осложнялось тем, что Лот рискнул слишком сильно, когда выходил к ним, "он запер за собой дверь". Вернуться в дом теперь было очень сложно, ему бы этого не дали. Он буквально жертвовал собой, давая оставшимся в доме шанс тем, что атакующие остановятся на нём, если всё же осмелятся напасть. Хотя дело могло пойти по его замыслу со сказанным о дочерях, и тогда он мог бы спокойно вернуться в дом после того, как нападающие устыдились бы его увещаний, но всё пошло наихудшим образом. На Лота наседали, пока ещё несильно, нападали лишь пару человек, остальные лишь смотрели, но скоро могли включиться все. В это время дверь позади Лота открылась, и ангелы втянули его обратно в дом. Он оказался в безопасности. Однако при этом оставлять нападающих просто так означало, что толпа могла бы начать разрушать дом Лота от избытка эмоций, и ангелы проявили не самое сильное воздействие, "закрыв глаза" или "отведя глаза" толпе, как написано "поразили слепотой". Они перестали видеть, где находится вход в этот дом и начали искать двери… Искали долго, так что измучились, и начали разбредаться вокруг в этих поисках, пробуя другие дома, и дальнейшая их судьба неизвестна. Эта слепота была ограниченной, не полной потерей зрения. Не видя или, точнее, не различая нужной двери, они в ярости долгое время пытались найти её.
Лоту дали отдышаться, но не очень долго. У всех их было не много времени до утра, на восходе солнца Ситтимская долина должна была прекратить своё существование как долина райских садов, уже были приготовлены источники огня, лавы и прочего, что должно было разрушить это красивое, но испорченное и злое место. Люди должны были успеть уйти из долины к этому времени, а ангелы должны были активировать стихии на рассвете. Гости теперь раскрыли себя, не тем, что рассказали о себе, а тем, что проявили свою силу и теперь уже не играли роль неопытных пришельцев. Они взяли руководство в свои руки и сейчас спросили Лота, есть ли кто-то ещё в этом городе, кто имеет к нему отношение, родственники или кто-то, кто дорог и близок ему. Уже не шла речь о праведниках, а лишь о членах семьи, которым могли спасти жизни из-за того, что они имели какое-то отношение к Лоту и попадали тем в круг его освящающего, заставляющего задуматься, влияния. Были два молодых человека, которые сватались к его дочерям, и ангелы послали Лота к ним, чтобы предложить им уходить из города прямо сейчас. Но как люди, привыкшие к своему городу, к обстановке, когда нет никаких тревог и причин для них со стороны природы, воспринимают подобные вести, да ещё среди ночи? Трудно поверить в такое, разве что полные единомышленники поймут и поверят, но не обычные люди, живущие сегодняшним днём. В общем, этим парням показалось, что Лот шутит, да ещё так неудачно – поднять их среди ночи зачем-то, чтобы так вот бросить всё и уходить неизвестно куда. Без приготовлений заранее, без договорённостей на новом месте, без малейшей разведки нового места… Ну не делают так дела уважаемые люди… В общем, только жена Лота и дочери, самый ближний круг имели перспективу на жизнь из всех жителей этого нехорошего места. Когда стало ясно, что больше никто не пойдёт, и надо уже уходить, Лот всё ещё медлил, зависая в какой-то пассивности и нерешительности. В этих приготовлениях и сборах прошло уже немало времени и тогда ангелы, видя, что слова действуют слабо, просто взяли их за руки и вывели из дома. Лот медлил не оттого, что жалел о городе, у него был шок от всех произошедших событий и он попросту потерялся от бурных и нежданных событий. В таких случаях без всяких упрёков надо делать скидку на состояние, что и было сделано ангелами. Они объяснили Лоту, что они должны успеть выйти к краю долины как минимум, а лучше за её пределы, но Лот тоже, подобно Аврааму стал выторговывать условия, чувствуя некоторую возможность в благосклонность к нему высших сил.
Он просил, чтобы им оставили небольшой городок на краю долины, то ли потому, что надо было где-то жить, то ли чувствовал из-за возраста, что ему будет не по силам за отведённое время выйти из долины. Один из ангелов сказал, что ради него он сделает это исключение, и пощадит Сигор, о котором вёл речь Лот. Кстати, Сигор ему мало помог, он не стал там жить долго, ушёл, неизвестно по каким причинам. Скорее всего жители того места были того же характера, что и содомляне, что неудивительно. Когда Лот уговаривал ангелов не трогать этого городка, он почему-то считал, что раз он мал, то и нечестие его жителей не будет таким масштабным. Это звучит в его словах, которыми он обосновывал свою просьбу. Она была принята, хотя пользы это никому не принесло. Лоту же было сказано – "Спеши, спасайся туда, потому что Я не могу сделать дела, пока ты не придёшь туда". Интересно, что если Лота будут ждать, пока он не уйдёт в безопасное место, то, казалось бы, могли ждать столько, сколько надо, однако его очень убедительно просят идти поскорее, спешно и быстро уходить, практически бегом. Почему-то было важно время рассвета, когда было совершено возмездие, более позднее время было неприемлемо.
Про неё говорится, что она стала столбом соли, то есть практически мгновенно либо покрылась коркой соли, то ли сами все её ткани стали солью. Мне не кажется невероятным и второй вариант, в геологии это рядовое явление, когда в окаменевшем дереве все углеводные молекулы исчезают, а на их месте с сохранением структуры древесины оказываются соли. Разница лишь во времени, в геологических масштабах его достаточно для замещения одних молекул другими, а здесь всё же очень уж быстро. Но если чудеса случаются, и есть силы, могущие управлять всеми стихиями и элементами, то что мешает быть этому настоящим?
Побыв некоторое время в Сигоре, Лот не смог там жить. Не говориться почему, однако же сказано, что он боялся там жить. Можно предположить, что жители этого городка знали его как жителя Содома. Почему он спасся, когда остальные все погибли? Как он узнал о гибели долины, и спасся лишь один? Подозрительно, однако… Объяснять, что он пытался звать других с собой, вряд ли помогало, лишь усиливало подозрения, что он именно что знал о предстоящей беде – они всё равно думали и говорили своё, поскольку характер жителей этой долины был у всех у них не лучший. Если бы не просьбы Лота о их городе, то их бы также уже не было на свете. Наверное, Лот пожалел о своей слабости, когда покидал это место… Он ушёл оттуда и поселился в пещере.
Вряд ли это была жизнь бедности и прозябания, но Лот уже не хотел строить домов, по крайней мере в то время, после всех тех потрясений. Это были всё же крепкие и умелые люди с правильными руками, несмотря на те или иные недостатки характера. В условиях тех мест прожить было нетрудно, если умеешь сеять и пахать или ухаживать за животными. Он и жил, но тут были ещё дочери, которые собирались замуж ещё в Содоме, а сейчас оказались как бы отделёнными от всех других людей – похоже, что все их избегали и, возможно, боялись. А поскольку и Лот боялся жить в Сигоре, то значит их ещё и ненавидели и относились к ним плохо. Поэтому им казалось, что замуж их уже никто не возьмёт, а жизнь своим чередом проходит мимо них. И вроде бы со всем они смирились, кроме одного – им хотелось потомства. И в какой-то мере обе в своих материнских инстинктах (или здесь более уместно говорить о страстях?) очень даже преуспели, они стали прародительницами двух внешне довольно успешных народов. Причём у них не было больше детей, кроме как по одному сыну и личной жизни они не имели, замуж не выходили. Почти героическая отрешённость от мира и от себя, если бы не одно серьёзное отступление от здравых начал.
Содом слишком крепко повредил их мышление и представления о плохом и хорошем. В качестве отца для своих детей они выбрали своего же отца… Зная, что он даже не станет говорить об этом, они сыграли с ним нехорошую шутку. И ведь знали, предполагали, что это не будет длиться долго, что останутся одни, в то время как могли бы поискать себе мужей через Авраама, родственник бы не отказал в помощи, отец бы тоже поспособствовал, но почему-то этот вариант они не пытались осуществить. Приготовили вино, возможно, примешав туда кое-что для надёжности, дали отцу, и пока он был под воздействием, сумели использовать его известным образом. Мне доводилось слышать от людей истории, и это не байки, что женщина может даже трезвого спящего мужчину использовать так, что он не проснётся и не будет знать о контакте, разве что может помнить эротический сон и удивляться, что отсутствует след, который должен быть в таких случаях, разве что совсем немного. Это ещё если проснётся сразу после того, иначе вообще никаких следов не останется. Лот понял всё позже, когда узнал о беременности дочерей, хотя мог и не расследовать эту тему, чтобы не проклинать их за нарушение правил и законов, неся свой позор в себе. Ему немало пришлось перенести, живя в Содоме, о чём позднее апостол писал, что Лот "ежедневно мучился в праведной душе своей, видя и слыша дела беззаконные". С гибелью Содома эти мучения, к сожалению, не закончились, Содом продолжал иметь место в его жизни, хотя и в несравнимо меньшей степени. Зато ему довелось быть хотя и невольно, но вовлечённым в содомские обычаи, оказавшись для своих внуков ещё и отцом… Ему оставалось исправлять зло там, где это было ему доступно, что он и делал, стараясь воспитать внуков максимально здравыми людьми. Они не были виноваты в своём происхождении. Что есть доброго в аммонитянах и моавитянах, это усилия Лота, хотя полностью нельзя приписывать это ему одному. Также как и недостатки идут не только от Содома или дочерей Лота, но и Лот в чём-то причастен к ним. Если бы он не желал своим потомкам такой участи, какая получилась, то единственным верным решением было не приближаться к Содому вообще.
Когда родители к детям или наоборот (равно как и друзья одного пола), испытывают интерес сексуальный, то это извращение примерно из той же категории, что и гастрономический интерес к ним же (тоже ведь случается, но, к счастью, реже). Люди, называемые нормальными, практически неспособны к такому, несмотря ни на какие иные недостатки. Сексуальная сфера в человеке обставлена многими регуляторами и программами бессознательного, и по идее должна включаться лишь в пределах определённых обстоятельств. Но поскольку в ней многое связано с удовольствием, то люди, живущие ради удовольствий, легко могут устроить себе программный сбой, ибо регуляция человека очень тонка в большинстве процессов, своими же привычками мы устанавливаем ассоциации-связи между вещами, и в принципе эти ассоциации ограничены лишь моралью, но никак не на уровне аппаратном-телесном, то есть мы можем выстроить из себя почти всё, что угодно, кроме божественности (настоящей), ограниченные уровнем сил, возможностей и способностей. Есть программные блокировки здравых инстинктов, но при настойчивых усилиях они могут быть обойдены или вообще переписаны заново, так что человек становится тем, что он сам из себя делает (обычно неосознанно). А поскольку мало кто знает, что куда ведёт и чем откликнется, и немногие этим интересуются, то и получается, что люди становятся проблемой для общества, неся опасные тенденции.
Рождение Исаака
Усиление Авраама
Последний тест
Бог не приходил к нему явно, Авраам услышал голос, знакомый ему по прежним общениям с Ним, давший ему команду пойти с Исааком на одну из гор и принести его там в жертву. Произойди это сегодня с кем-нибудь, человек бы ни на миг не усомнился, что это не Бог, а Его враг диктует подобное. И был бы прав, потому что то, что Бог велел сделать Аврааму тогда, было не тем, чем оно выглядело. Такое дело – человеческое жертвоприношение не могло и не может быть повторено, даже хотя бы потому, что в жертву не могло приноситься ничего, кроме особой категории животных. Если бы Авраам на самом деле убил бы там сына, то это никак не было бы жертвой, а всего лишь убийством, у жертвы всегда имеется символический смысл. Также в жертву могли приноситься только лишь определённого типа животные – парнокопытные и жвачные, и никакие больше. Остальных, некошерных животных не только нельзя употреблять в пищу, но их нельзя также приносить в жертву. Бог не мог принять жертвы собаки, например или свиньи или коня. Это хорошие животные сами по себе, но не годные для жертвы. Царь зверей, один из символов Бога – лев, не мог быть жертвой на жертвеннике, потому что не входил в категорию "чистых" животных, не имея раздвоенных копыт и не являясь жвачным животным. Человек также никогда не появляется на жертвеннике Бога, это уже только потому, что для спасения человека предназначалась жертва именно животных (хотя реального спасения они не несли, но были указателем на настоящую Жертву). Человек не может спасать человека, потому что тогда гибнут все… Человек может умереть за свой грех (как собственно и произойдёт на последнем Суде), но это будет гибель виновного в расплату за сделанное, а не жертва во искупление, после этого никакой жизни уже не может быть. Когда же пришёл Мессия – Сын Человеческий, то Его не приносили в храме и на жертвеннике, потому что такое буквальное действие было бы вне символики, самим Богом и определённой, и было бы осквернением и храма, и служения, и всего Моисеева Закона, но символы закона Моисея исполнились своим путём – на кресте, за стеной Иерусалима. Распятие было казнью или убийством, а не буквальным жертвоприношением в Храме… В общем, Авраам понимал, что происходит нечто жуткое и неправильное, невозможное и недолжное быть. Это выглядело сломом всего, катастрофой. Правда, он привык доверять Богу, и из своих опытов недоверия уже понял, что делал то зря, и решил не спешить ни с какими выводами, а сделать то, что ему сказано свыше. Библия говорит, что Авраам подумал, что через это Бог покажет новые чудеса, что Он не оставит Исаака мёртвым, раз обещал о нём так много, но воскресит его, поставив новые знамения для будущего. Это была крайняя надежда, у него было много и других мыслей, но эта идея помогала ему выдержать и не сломаться.
Но это позитивная сторона Авраама мыслила так, другая же сторона, которая помогала ему падать в прежние времена, могла представить совсем другие соображения. Например, такое – он, Авраам, провалил слишком много, ведь после рождения Исаака Бог не выходил на связь и может быть, Он недоволен им, совершенно разочарован и поэтому разрывает завет с ним. И убийство Исаака как раз и означает, что Бог то ли закрывает проект священной нации, то ли будет искать лучшего кандидата, а с Авраамом всё кончено, он недостоин, проведя слишком пассивную жизнь. Будь он моложе, он бы мог взяться более энергично, переменить всё, научиться лучшему пути, а теперь всё, поздно… Такие мысли, скорее всего, не могли миновать его в это время. Однако же он в этот раз не уступает ни на миг, проявляет полное доверие Богу, которое и оправдалось в высшей степени. Но не сразу, а лишь когда Авраам выполнил всё.
Сначала надо было пойти неведомо куда – Бог сказал, что укажет ему конкретное место в земле Мориа лишь когда он туда придёт. Причём надо было повести в эту неизвестную дорогу и сына, не оповещая его о цели путешествия. Но с этим было нетрудно, молодой человек всегда лёгок на подъём и неизвестность скорее стимулирует, чем настораживает или разочаровывает. Авраам сказал ему, что они должны принести жертву на какой-то из гор, которую ещё надо найти. Квест выглядел интригующим. Тем более, что отец не взял с собой животных для приношения, что выглядело необычным. Но воображение тем более рисовало картины, что надо будет самим искать жертву, вроде как они пошли ещё и на охоту. Просто целое приключение.
По дороге Исаак задал этот вопрос отцу – почему же мы не взяли ничего для жертвоприношения, кто будет у нас жертвой? Для Авраама этот вопрос был болезненным, и радостный вид сына, предвкушающего приключения, его не мог радовать. "Знал бы он, что это он предназначен для того, чтобы быть положенным на жертвенник" – примерно так думал Авраам, всю дорогу мучаясь и борясь с собой, колеблясь между верой и неверием в то, что Бог благ, что не отвергнет их от Себя. В ответ Исаак услышал слова, теперь вошедшие во многие поговорки, в том числе знаменитое русское "там видно будет", то самое "авось". Если уж совсем точно, то это звучало "на горе Божьей будет видно", по еврейски это примерно так – "на месте, на горе Яхве покажет (свой ответ)". Для Исаака этого было вполне достаточно, для Авраама же мучительно, потому что он знал, что там должно быть, однако же это высказанное "авось" было и для него самого смутной тенью надежды, которую он понял лишь когда пришёл "туда" и прошёл своё испытание.
Когда они пришли на место, Авраам должен был рассказать Исааку о его роли в том, что должно здесь произойти. Он мог, конечно, ничего не говорить, только это было не в его характере. Да и напасть и одолеть молодого человека у немолодого уже (мягко сказано) отца могло и не получиться. Поскольку Исаак воспитывался в нужном духе, то есть мыслящим человеком, то Авраам рассчитывал на сознательность и сотрудничество. Он рассказал сыну всё, о роли Жертвы в самом существовании человечества, о её божественном происхождении, о том, что Исаак должен быть отцом великого народа, и о том, что ему надо пройти, по божественному предназначению, этот опыт. Они думали, что этот опыт умирания должен быть им пройден, однако же это они могли так думать, но делать спасителем человека было не в планах Бога. Мы ещё могли бы искупить своей жизнью свои личные грехи, однако же тогда надо было бы каждого человека делать жертвой. Представляете масштабы? И так о Боге говорят немало лишнего, и такой путь делал бы спасение человека очень уж жёстким, смерть бы вышла на тот же уровень ценностей, что и жизнь, и какой ущерб был бы для ментальности и душевной сферы, особенно стараниями лукавого, трудно переоценить. Тем более один человек не мог, не был даже вправе спасать кого-либо ещё, имея те или иные пятна от согрешений. Каждый из нас даёт отчёт лишь за себя, и если и отвечает за других, то лишь в меру своего влияния на них, но не за те решения, что делают они сами. Выбор делает личность лишь за себя и ни за кого больше. Если кто-то решает за других, это бывает, но у этих других при этом есть возможность с этим как минимум не соглашаться, а то и активно противодействовать.
Но человеку дано лишь едва прикоснуться к опыту Христа, да и то далеко не каждому, не в человеческих это силах и возможностях, для нас куда важнее использовать ту возможность, которую Он предоставил нам, ради которой Он пошёл на смерть. Дальше не пройти, не имея полной праведности и божественной природы внутри себя. Поэтому в этот миг раздался голос к Аврааму, говорящий, чтобы он остановил свою руку. Не известно, слышал ли его Исаак, скорее всего нет. Но он видел, что рука отца вместо того, чтобы совершить финальное движение, остановилась и затем медленно опустилась, отец кому-то отвечал "вот я", нож удалился от его тела, а затем верёвка была развязана.
Исаак понимал, что отец вполне мог бы сделать то, что ему было сказано сделать, мало того, он и сам был готов таким образом поучаствовать в восстановлении утраченной славы человека и царства Бога на Земле, но это оказалось лишь испытанием. Однако пережитого обоим хватило для больших изменений и становления личности в великом деле спасения человека. Авраам проявленной твёрдостью и непоколебимостью показал, что он больше не тот, кто неприглядно поступал с Саррой из-за страха перед людьми, он изменился в самом деле. Прежнее поведение теперь выглядело для него совсем иначе и он видел, как надо было ему вести себя в тех случаях. Сам Бог признал его верность и твёрдость, когда сказал ему, остановив его руку: "теперь Я вижу, что ты боишься Бога". Исаак также получил свою долю переживаний – он хотя и жил обеспеченно и безопасно, однако вкусил от ужаса и страха, от которых не могут избавить никакие силы, что делало его особенно открытым к размышлениям о смыслах жизни. Иаков, принося родственникам клятву мира, упомянул "страх Исаака", своего отца. Это был опыт, который передавался или должен был передаваться в Израиле как введение к пониманию личности и службы Мессии, через что Ему придётся пройти, чтобы стать Жертвой за человечество.
Радость от разрешившейся проблемы у обоих была огромна, поскольку Аврааму было нелёгким делом убивать даже врага, тем более невинного, и уж тем более сына, пусть даже с самыми благими оправданиями, и тут, случайно бросив взгляд в сторону, он обнаружил неподалёку в кустах запутавшегося рогами барана, который и занял место на жертвеннике. В этом есть финальный штрих в этой истории с жертвой Исаака – место человека занял другой, заместивший его. Правомерность и законность Заместителя мы обсуждали в ситуации первой жертвы в Едеме, поэтому здесь остаётся лишь констатировать, что план спасения снова прозвучал ярко и значимо, в этот раз для Авраама и Исаака, патриархов особого народа, хранителя истины.
Авраам назвал это место "Сущий усмотрит", или "позаботится", или "предоставит", закрепив в географическом названии один из величайших принципов человеческой жизни – не пытаться решить всё, согласовать всё, прежде чем делать очередной шаг, оставить вещи, лежащие вне власти человека, на Вышестоящего, Которому такая, казалось бы, "неосновательность" приятна, поскольку свидетельствует, что человек осознаёт зависимость от высших сил и умеет рассчитывать на них. Это на самом деле является мудростью, хотя для неразумного, не умеющего верно взвешивать обстоятельства это качество легко вырождается в самонадеянность или халатность. Тут важно отличать доступное человеку от недоступного. Если мы не приводим в порядок то, что в пределах нашего достижения, то это будет лень, беспорядочность, глупость. Но если Бог требует рискнуть, то надо понимать, что тогда недоступное нам лежит на Нём и ответственность за эту часть дела Он берёт на Себя. Сотрудничество с Ним таким образом учит человека чему-то высшему, и в таких вещах мы узнаём Бога реально, учимся взаимодействию с невидимым, когда неосязаемое становится более вещественным.
Бог снова подтвердил Аврааму прежние Свои обещания о множестве потомков и другие благословения. Теперь они звучали для Авраама гораздо более значимо, чем в первый раз, теперь рядом с ним стоял сын, которого он когда-то уже отчаялся ожидать. Он стыдился своего прежнего неверия и легкомыслия, и был счастлив от успеха. Сейчас он победил самого себя. И что мешало ему сделать то же и раньше?
После этого они снова вернулись в Вирсавию, где прожили ещё немало времени.
Смерть Сарры
Читать эти диалоги интересно, они показывают немалое совпадение подходов к делу и Авраама и хеттских старейшин. Он начинает – "Я у вас пришелец", говоря, что у него нет на этой земле личной собственности для похорон, и просит дать ему такое место. С одной стороны, земли было много, когда его внук Иаков хоронил Ревекку, то он не спрашивал никого, так как делал это не в населённом месте. Однако же здесь Авраам никуда не хочет везти её, уважая её привязанность именно к этому месту, и хочет устроить её последнее место покоя здесь, где вся земля уже кому-то принадлежит.
Женитьба Исаака
Авраам ощущает, что его силы несколько не те, что раньше, и пока он достаточно деятелен, он должен позаботится о будущем сына и его потомков, ведь это его народ. Величие народа определяется далеко не только количеством людей, и даже не военной силой, но больше всего разумностью устройства своей жизни. Это всегда несколько факторов, взаимно влияющих друг на друга. И Авраам не должен был пускать на самотёк ничего – всё, что было в его силах, он должен был предпринять, чтобы уменьшить влияние зла на своих потомков. В то же время он мог сделать не так много, он не мог напрямую предопределить выбор Исаака и его детей, но хотя бы позаботиться о максимально благоприятных обстоятельствах для духовного и остальных видов благополучия как отец был должен. Найти хорошую жену для сына – в этом он видел свою задачу. Дело непростое и важное, поговорка "один женился – свет увидал, другой женился – с головой пропал" верна. Он видел, каковы люди вокруг, каковы их принципы, культура, каковы их запреты и ограничения, что у них можно и что нельзя, и не видел возможности нормальной партии для сына нигде вокруг. Он знал, что в Харране у племянника растут сын и дочь и рассчитывал на эту семью. Это были близкие люди с понятными принципами и обычаями, тем более, что они разделяли наследие веры и духовности от предков, которое становилось всё более редким в окружающем мире.
Авраам вызвал к себе слугу, который заведовал всем его хозяйством, кто был старшим над тысячами людей. Ему он поручил довольно деликатное дело, сосватать Исааку его двоюродную сестру Ревекку. Хотя в данном моменте он не говорит ни о родственниках, ни о Ревекке, а в общем "на родину мою". Но географически его родина вовсе не в Харране. Там живёт лишь его близкое окружение, которое вышло из халдейских земель. Их могло быть немало, пришедших в Харран, и когда прежний круг общения, многие соседи и родственники вместе переселяются на новые земли, это тоже очень ценно для сменивших место жительства. Я немало задумывался о проблемах мигрантов, например, молокане в США, приехавшие сюда из Ирана, в своё время перебравшихся туда из СССР, который закручивал гайки во время коллективизации. Они не ощущали больших проблем разрыва связей, потому что большинство их связей как раз переместилось вместе с ними. Это в немалой степени решает проблему ностальгии. Когда друзья и братья с отцами и детьми переселяются вместе, то при этом их малая родина идёт вместе с ними. Поэтому в давние времена переселение народов в далёкие края не создавало больших проблем ностальгии или ощущения чужбины. Хотя это не полное решение проблемы, но всё же немалое смягчение. И когда Авраам говорит о своей родине, то здесь это больше прежний круг близких, чем географическое понятие. Из этого круга должна быть найдена подходящая невеста для Исаака.
В те времена близкородственные браки не считались (и не были) проблемой или грехом, потому что Бог в те времена ещё не давал предостережений от этого. А Он не делал этого по той причине, что жизнеспособность и здоровье людей ещё не дошли до критической черты, когда болезни накопились так, что близкородственные связи "поднимали" из наследственности наружу повреждённые гены. То есть у тех поколений ещё не было повреждённых генов, несущих болезненные черты, разве что фамильные черты становились резче выраженными и уменьшалось разнообразие внутри рода. Образ питания людей, увлёкшихся вкусом пищи, а не здоровьем и силой от неё, буквально обеспечивал накопление болезней. Наверное, для многих это очевидно, но стоит описать это для тех, кто не интересовался здоровьем и не знает проблем, гуляющих вокруг человека и время от времени как будто случайно для него самого приходящих к нему в гости. Потом они забредают всё чаще, пока не поселяются уже навсегда…
Если бы люди питались всего лишь варёными блюдами из злаковых и мяса, оставляя фрукты и большинство овощей сырыми, то, скорее всего вырождения практически бы и не случилось. Также если бы при этом ещё и не смешивали разнородные продукты вместе, чего часто требует извращённый вкус, то съедаемое переваривалось бы легче, не перегружая пищеварительную систему и не создавало избыточно много отходов. И третье правило здоровья – избегать переедания, чем люди тоже довольно часто грешили. Это тоже создаёт проблемы переваривания, не меньшие, чем нарушение предыдущих правил, так как на избыточную массу в желудке просто-напросто не всегда хватает ферментов и пищеварительных сил – ну не рассчитана система на постоянную перегрузку.
Любое из этих нарушений делает проблемным усвоение съеденного, и это простейшие правила, легко выводимые из самой природы вещей и нашего опыта. И они же являются уставами (то есть законом Бога для отдельных частностей), поскольку программирование и расчёт наших тел и всей их жизнедеятельности проводил Он и нарушение правил эксплуатации всегда уничтожает гарантию Производителя. Он не несёт ответственности за те болезни, которые происходят от нашего нежелания вникать в суть вещей и следовать инструкции по эксплуатации.
Стоит повторить законы здоровья:
– что можно съесть сырым, лучше всего съесть сырым; что стоит сварить, не стоит жарить, причём зажаривать до коричневых корок вообще не стоит
– не смешивать вещи, которые мешают друг другу перевариваться и усваиваться (если белки требуют кислой среды, то углеводы лучше расщепляются в щелочной среде; есть бобовые, которые богаты и тем и другим, но поэтому они дольше перевариваются, и далеко не у всех успешно; последствия нарушений не всегда явно проявляются за счёт того, что у многих высокая жизнеспособность, и приспособляемость организма позволяет успешно справляться с перегрузками, но злоупотреблять запасом сил не стоит, это само по себе уже нехорошее дело, потому что здесь человек рискует)
– есть вещи хорошо совместимые и есть плохо совместимые, и, наверное, многие из опыта знают, какие именно; это могут быть разные вещи для разных людей и важно, чтобы каждый знал свои ограничения и не навязывал их другим (что означает, что он ещё не разобрался в вопросах здоровья достаточно)
– переедание – враг, даже здоровая еда в избыточном количестве чаще причинит больше вреда, чем совмещение несовместимых продуктов в небольшом количестве; причина этого в простейшем недостатке пищеварительных средств организма для избыточного объёма; причина проста, но последствия от этого не становятся меньше
– пережёвывание еды должно быть достаточным, чтобы не было никаких крупных (и даже средних) кусков, иначе пищеварительные вещества просто не проникнут внутрь комков
Каждое из нарушений приводит к тем или иным сбоям переработки съеденного, а это в свою очередь неизбежно обеспечивает то, что из съеденного вместо добрых питательных вещей наш кишечник будет производить нечто ядовитое. Вместо должной переработки – возникновения благоприятной бактериально-микробной атмосферы в кишечнике (часто уже и в желудке) возникает и формируется болезненная, то есть пищевая масса ферментируется не по нужному варианту, а бродит или гниёт.
Система пищеварения и сопутствующие ей системы очистки (печень и почки) способны нейтрализовывать вредные вещества, но они не рассчитаны на избыточные количества ядов. Я не специалист, поэтому не могу назвать точных цифр, однако для этого разговора достаточно ориентировочных. Допустим, организм может вывести до 30 граммов отходов без особого напряжения. С напряжением – вдвое больше. И всё. А если человек переел на пирушке (и перепил к этому) не только смешанной еды, трудной для переваривания, но и в количествах предельных – что тогда? Организм уже не может вывести эти шлаки и яды из себя, и ощущает он себя тогда очень нехорошо. Когда отходы не могут быть выведены, они где-то складируются, и потом их труднее вытащить из мест, где они засели в нерастворимом виде, при этом снижая общие силы и энергию организма.
Да, часто бывает, что наш рот (или даже большая часть тела) в восторге от чего-либо, и мы, не привыкнув слушать организм, не можем услышать или ощутить, как морщится желудок или печень при виде того же продукта, им ведь ещё с этим работать… Это уже раздвоенность, отсутствие единства, целостности в нашей жизни на простейшем уровне, пищевом. А ведь подобное часто имеет место быть и в других сферах. Опасное и вредное оценивается лишь с точки зрения развлечения, в то время как развлечения могут быть очень и очень разными, то есть одни удовлетворяют интерес разрушительными для себя вещами, другие же счастливы от того, что обеспечивает их кроме удовольствия ещё и силой и здоровьем.
Долгое время наше тело, если изначально оно получило от родителей хороший энергетический потенциал – здоровье, держится в таких враждебных для него пищевых условиях за счёт фильтров. Пока целы и крепки печень и почки, пока организм ещё не очень сильно засорился шлаками-ядами, наше здоровье будет на высоте. Но разгулы рано или поздно (и чем чаще они случаются, тем быстрее) приводят к накоплению невыведенных отходов. Если загулы редки, то в промежутках организм будет болезненно или иногда, вполне возможно, что и безболезненно, очищать себя. Но и здесь многие устраивают организму добавочные проблемы – люди не дают организму очиститься. Они начинают "лечить" его, убирая температуру, снимая воспаления и болезненные процессы. И вместо оздоровления чистящихся органов засорения уходят вглубь. Болезнь обретает уже системные черты, когда за какую сторону не потяни, узел завязывается только сильнее (впрочем такое бывает редко и при неумелом подходе к оздоровлению). Конечно, даже при этом организм ещё довольно силён и может восстановиться, но надо дать ему эту возможность. Если человек не считает, что удовольствия в жизни (худшие, конечно, из удовольствий, сами они бесконечны и разнообразны, но многие люди завязаны лишь на самые простые из них) главное, то он спасает себя от многих проблем, если же решает иметь удовольствия пока может, то хуже всего то, что удовольствия, ради которых он решил погубить себя, со временем перестают быть удовольствиями (без здоровья они сильно теряют в весе…). И последние дни человека проходят в неприятной, если не мучительной, расплате за них. Часто жизнь не заканчивается с полной потерей здоровья, и человеку всё равно приходится отказываться от них уже естественным порядком, из-за невозможности наслаждаться прежними блюдами или веществами – и не лучше ли было сделать это раньше, не лишая себя возможности иметь немало других удовольствий? Я как-то очень уверен, что главное удовольствие – это здоровье, остальные способы ощутить приятность от чего-либо весьма вторичны.
Сказанное сейчас лишь вступление к теме здоровья, и не место здесь освещать всю эту тему, но поскольку Бог и здоровье связаны довольно прямо, то говорить об этом необходимо.
Авраам снабдил слугу драгоценностями для подарков семье невесты, однако же этот человек внёс свой вклад в дело, он собирал караван по своему усмотрению, кого и что взять в дорогу для успешного пути и всей миссии. В поисках невесты для наследника этот управляющий мог провести немалое время, знакомясь с землячеством Авраама в Харране, поэтому готовился в дорогу основательно. Но всё же ближайшие родственники Авраама в доме Вафуила были главной целью, что видно из последующих слов управляющего.
Когда караван пришёл в Харран, был вечер. Слуга Авраама к этому времени уже наметил для себя довольно необычный план действий, опирающийся не на расчёт и даже не на удачу, как может показаться, а напрямую на Бога. Авраам, хотя и незаметно, чтобы он проводил когда-либо явную миссионерскую работу среди хананеев, в смысле организовывал какое-то просвещение или пропаганду, всё же в своём доме и хозяйстве имел не просто просвещённых людей, но действительно знающих Бога и Его порядки, проникнутых истинным знанием, хранимым от предков и приумножаемым Авраамом. Его работники являли те же образцы здравых дел и образа жизни, что и сам Авраам, и управляющий был также выдающимся человеком во всех отношениях. Возможно, что это тот самый Елиезер из Дамаска, о котором Авраам упоминал в разговоре с Богом, когда разговор о наследнике зашёл в первый раз. Он придумал, как определить подходящую Исааку девушку – чтобы сам Бог указал её. Он назначил себе и Богу знак, исполнение которого было нужным сигналом. Он сказал, обращаясь к Богу – "пусть та, которая даст воды мне и моим верблюдам, будет той нужной нам женщиной".
Интересно, что вольно или невольно он производит отбор по признаку вежливости и учтивости, доброго характера. Подобное тянется к подобному… Для доброй жизни качество ключевое. Впрочем, сколько у него могло бы быть попыток? Если все девушки Харрана вежливые, то только одна – первая же, у которой бы он попросил воды, напоила бы его и он должен бы был иметь дело с ней и её родными, и это могла быть девушка совсем из другого рода, не Авраама. Однако же дело тут такое, что напиться воды можно и так – нагнись да и пей, не переломишься, и многие девушки могли избегать разговора с незнакомыми, другие могли спешить к ужину, в общем, поводов могли они найти множество для отказа, вовсе не обязательно грубого и резкого. Они носили кувшины на плече или голове, и даже просить их делать лишние движения, затруднять, было не очень прилично – это другая сторона дела, и тоже объективный фактор – не видишь, мил человек, делом мы заняты… И вдогон подумать про себя – ходят тут всякие, вон ведь своих слуг имеет, а в обозе ведь и ведро и кувшин найдутся, чем зачерпнуть… подозрительно что-то. А то и выразить даже вслух что-то подобное. Это ведь взрослые люди степенные и более склонны к уважению и разговору со старшими, а молодёжь иной раз имеет свою прослойку обычаев и привычек, ещё не отёсанных и не полностью облагороженных. Хотя и вполне могут проявить самые лучшие черты с вовсе ненулевой вероятностью. И эту вероятность хочет обнаружить управляющий.
От Авраама он знал, на котором конце города живут его родственники, которых к тому времени было немало семей, так что Елиезер пришёл куда надо, где была высокая вероятность, что живут именно переселенцы из Ура Халдейского.
Он выбрал одну из тех, кто больше других понравились ему – он имел неплохое знание людей, ощущал их качества – если знать, на что смотреть, можно много прочитать о человеке из его поведения и движений. Он подошёл именно к ней и попросил напиться, и ему было радостно видеть, как она отзывается самым лучшим образом, как он и надеялся. Отличный результат – выбрать лучшее, и получить ожидаемое и желаемое! Ведь подойдя к самой красивой девушке города с какой-то просьбой, можно обнаружить, что она избалована вниманием и своим успехом и не спешит идти навстречу, особенно в каких-то мелочах, тем более что её ещё абсолютно ничем не заинтересовали. Но Елиезер хотел доставить своему хозяину самое лучшее и поэтому рискнул начать с самого привлекательного варианта. Бог не подвёл – попытка оказалась стопроцентным попаданием. И невеста красивая, и, главное, именно из того рода и дома, откуда и хотел Авраам, из его родственников, хотя Елиезер ещё не знал этого. Та, которую он попросил о услуге, сняла кувшин с плеча, напоила его, и побежала поить его верблюдов. Удивительная натура! Однако это в русле гостеприимства, если принимать гостя хорошо, давать ему кров и пищу, то и оказать незнакомцу услугу – то же самое, он ведь тоже гость в незнакомом для себя месте. Она верно повела себя, подражая лучшим качествам лучших людей своего города, сделала то, чему её учили с детства. Не все и не всегда следуют наставлениям, осуществляя их в жизни, но здесь и сейчас встретились надежды и их осуществление, мечты и реальность.
Елиезер видел ответ на свою просьбу, в которой поставил Богу условие, на которое Он ответил быстрее, чем он произнёс её про себя. Когда он ещё говорил, обращаясь внутренне к Богу, он увидел Ревекку, когда она пришла за водой. Он подождал, пока она наберёт воды, и больше никого другого не планировал спрашивать, ощущая, что должен попытать удачи только у этой девицы. Он уже понял, что на его вопрос ответили, и теперь лишь с некоторым ошеломлением наблюдал за разворачивающимся действом. Он пытался определить, нет ли в этом случайности, действительно ли это ответ от Бога, и задал вопрос, могущий дополнительно прояснить ситуацию – "чья ты дочь?" Правда, сначала он отблагодарил её за доброту и вежественность парой золотых браслетов и серьгой граммов на сто весом, наверное, смутив её немного, да и остальных присутствующих такой щедростью. Её ответ рассеял все возможные сомнения, она была дочерью племянника Авраама, Вафуила, приходясь ему внучатой племянницей и двоюродной племянницей Исааку. Задание Авраама, совпадающее с волей Бога, начало успешно осуществляться. Елиезер попал точно туда, куда надо и к тем, к кому надо. Совпадением объяснить это трудно, да и сам он ощущал, что едва увидев Ревекку, он уже понимал, у кого надо спрашивать попить воды. Он ещё раз увидел, как ведёт и направляет Бог, как показывает и подсказывает. Хотя как опытный и знающий человек, он не в первый раз сталкивался с таким, с Авраамом он прошёл через все его проблемы и приключения, просто очередной раз видеть руку Бога в действии – это дорогого стоит.
Прибежав домой, Ревекка рассказала матери, что у них будут гости из дальней страны, от Авраама. Её брат Лаван побежал встречать и проводить в дом дорогого гостя со всем его хозяйством. Когда он увидел на руках у сестры дорогие подарки, он мог дополнительно проникнуться уважением к личности пришедшего. Впоследствии он проявил не лучшие черты стяжательства в отношениях с сыном этой сестры, Иаковом, но сейчас он был молодым и имел все шансы научиться из этой истории здравым и полезным вещам, общаясь со значимым человеком из зарождающегося Божьего народа и видя руку Бога в происходящем сейчас с его семьёй. Он обратился к Елиезеру как к "благословенному Сущим", что показывает на его уважение к Аврааму и его людям, его собственную определённую посвящённость Богу. У него были хорошие задатки в то время… Он пригласил их всех в дом, провёл их и помог с обустройством животных.
Был накрыт стол, но Елиезер отказался есть, ощущая, что в данный момент надо решить некие вопросы, и он не мог бы даже есть, не разрешив того, что его волновало. Он как бы опасался, что если он расслабится, когда Бог помогает ему, то Бог может оставить их и то благословение удачи и устройства во всех вопросах исчезнет и начнётся полоса неудач… "Куй железо, пока горячо" – опять русская мудрость в этой еврейской истории… Хотя этого народа тогда ещё не было, как и сам Елиезер был из Дамаска. Впрочем, это не только русская поговорка, даже краткий взгляд на пословицы показывает, что они исходят из более глубоких слоёв, чем язык (либо языки имеют очень много общего, как бы ни относились друг ко другу разные народы).
Он сказал – "не стану есть, пока не расскажу вам дела моего". Ему предложили рассказать, что его так волнует, что он ведёт себя так несолидно, откуда такая спешка. Он коротко изложил им обстоятельства Авраама, чудесное рождение Исаака, которому он и ищет невесту, сам наказ Авраама, где её искать и прочие обстоятельства, приведшие его прямо в этот дом со всеми признаками руководства этого дела Богом. Много времени это не заняло, может быть десять минут, так что люди вряд ли томились от голода, скорее наоборот, все были увлечены и заинтересованы рассказом. Для дома Вафуила всё это было значимым напоминанием о живом Боге, которого они были в опасности забыть и потерять интерес к тому, чтобы ходить Его дорогами. После рассказа управляющий Авраама задаёт прямой вопрос, намерены ли они помочь ему и Аврааму, помочь Богу, который устроил для них эту возможность участия в Его планах и делах. Кто знает, думал Елиезер, вдруг у них свои какие-то блестящие планы о будущем Ревекки, или у неё самой имеется на примете какой-то молодой человек, поэтому он и спрашивает, как бы торопясь закончить дело, столь удачно начавшееся. Он здесь не похож на опытного свата, умело и неторопливо ведущего торг за невесту, не пускает в ход золото и драгоценности, как бы действовали на его месте профессионалы (разве что первоначальные подарки Ревекке имели место, но это всё же далеко не то). Вафуил и Лаван, видя такую поспешность, не осуждают его, хотя и пожали плечами. Они ответили так, как в таких случаях и ответил бы любой верный Богу человек – "раз это дело от Бога, то мы не можем противиться этому". Они дали своё согласие на брак Ревекки с Исааком. Хотя сватовство и не происходило по всем правилам, но для данного случая это были мелочи, не стоящие большого внимания. Хотя, возможно, они и хотели более обстоятельного сговора, не столь поспешного. Однако же они понимали, что такая партия для их дочери и сестры была очень успешной с любой стороны, не только материальной. И в конце концов, прав был управляющий Авраама, здесь была рука Бога, и не стоило обставлять дело какими-либо расчётами, тем более что и расчёты тоже вели всё в ту же сторону.
Услышав этот ответ, желаемый и как будто не имеющий другого нормального решения, Елиезер поклонился этой семье от всей души. С его плеч упал камень ответственности и опасений, вдруг что-то пойдёт не так, как надо. И лишь теперь он открывает свои сундуки и коробки с подарками и драгоценностями. И после этого начинает, наконец, пировать с лёгкой душой.
Правда, спешка, подталкивающая Елиезера, на этом не закончилась, лишь сделала перерыв. Утром, едва встав и приведя себя в порядок, управляющий почувствовал необходимость нести свою радость назад, к пославшему его. Он попросил отпустить их, точнее Ревекку с ним уже сегодня. В планы родителей такая скоропалительность не входила, однако же особых проблем это не вызвало, никаких возражений не было, кроме простого желания проститься с дочерью, которая должна была покинуть отчий дом. Они предложили погостить им подольше, дней десять, потому что могли уже никогда не увидеться, это было существенным обстоятельством. Просили об этом не отец, но мать и брат, как более привязанные к ней. Но и Елиезер высказал свой веский резон – "Сущий устроил мой путь, поэтому не удерживайте меня", то есть пока Его благословение надо мной и моей дорогой длится, дайте мне находиться и действовать в этом поле. Ощущение, что промедление может привести к тому, что благословение сократиться, явно видно в его этих словах. Тогда люди тоже имели представление о белых и чёрных полосах жизни… Нужно ли было на самом деле спешить, или это его субъективное ощущение? Думаю, как опытный человек, он не раз видел, что препятствия, особенно в человеческой стихии, могут возникнуть буквально из ничего, на ровном месте, и его желание сохранить удачу, волну благословения Всевышнего вполне оправдана. В Библии есть примеры подобных промедлений, когда ради стола и пребывания в гостях люди получали огромные проблемы, не заканчивающиеся на них одних, но переходящие на других людей. Поэтому я лично на стороне Елиезера, доверяю его ощущениям, что ему действительно надо было спешить. Если дело пошло не по привычной колее человеческих отношений, то переводить его на другие рельсы, менять протоколы процедур на ходу, было опасно. Елиезер просил руководства свыше вместо общепринятых "нормальных" долгих поисков и выборов в этом городе, и получил ответ, кто подходит в невесты для наследника величайших благословений в истории планеты. Продолжать по человеческим обычаям могло внести в дело элемент человеческого фактора, ненадёжного и нестабильного. Люди могли подвергнуть сомнению выбор Бога, придраться к ходу мысли Елиезера и затянуть дело до полного распада всего плана. Поэтому его стремление поскорее покинуть этих людей и этот город совершенно оправдан. Не сами члены семьи Вафуила, так их соседи и знакомые, услышав эту историю, могли в свои умах извратить дело и нашептать им сомнения, так что задержка здесь могла вылиться в немалые проблемы. И Елиезер ковал железо, пока оно было горячим.
Семья Вафуила не увидела в стремлении Елиезера уйти в тот же день что-то плохое, Бог хранил их всех пока что, да и сами они уже дали благословение на брак Ревекки, но оставалась последняя инстанция, сама Ревекка. Мне пока неясно, присутствовала ли она в момент, когда отец и брат соглашались на её брак с сыном Авраама, по крайней мере её мнения не спросили в тот момент. Она знала, не могла не знать, что произошло, ей как минимум рассказала об этом мать, но своё слово она пока не говорила, и если бы она сказал "нет", то так бы и было. Право решения и голоса у неё было, не во всяких культурах и не во все времена женщин или дочерей лишали голоса или человеческих прав – ещё в разговоре Авраама с Елиезером звучит этот вопрос: "если не захочет женщина идти?" И вот, когда Елиезер настаивает на уходе, позвали Ревекку и спросили – "пойдёшь ли с этим человеком?". Из вопроса видно, что она уже знает, куда и зачем может пойти, и она ответила "пойду". Никто больше не спорил, её воля и решение помогли уладить все вопросы о расставании и прощании. Её проводили словами напутствий и самых лучших пожеланий – "Сестра наша, да родятся от тебя миллионы, и пусть твоё потомство владеет домами твоих врагов". Это брат, Лаван, явно любивший её, привязанный к ней дружным детством, пожелал от всей души. После этого Ревекка и её служанки устроились на верблюдах и караван отправился в обратный путь. Управляющий же, наконец, перевёл дух. Опасности дороги он переносил намного проще, чем беспокойство в гостеприимном доме Вафуила, что что-то может расстроить хорошо начавшееся дело.
Пока Елиезер ездил в Харран, Авраам послал за Исааком, который в это время не был с отцом. Он ушёл на юг к Беэр Лахай Рои, возможно, на небольшой срок. Он так же должен был странствовать по этим краям, как раньше отец, который уже был стар для долгих дорог и жил в Вирсавии. Он пришёл ко времени возвращения каравана, посланного Авраамом. При расстоянии где-то в 800 километров дорога могла занимать недели две (если не дромадеры, те могут пройти этот путь в 3-5 раз быстрее). У Исаака Моисей подмечает важное качество – склонность к размышлениям, когда пишет, что тот "вышел в поле поразмышлять". Для основателя мессианского народа качество первостепенной важности. Как и для любого представителя такого народа (и вообще любого народа и любого человека). Выйдя под вечер в холмистую степь (если Авраам там сажал рощу, то это означает, что местность там изначально не была лесистой), Исаак наслаждался природой, под эти красоты легче думалось и чувствовалось. Караван Елиезера ожидать было несколько рано, но начинать ждать его уже было можно, и Исаак мог бросать взгляды на дорогу, идущую к ним с севера. И он заметил караван издалека, и двинулся навстречу им. Ревекка тоже увидела идущего к ним путника и спросила у Елиезера кто это. Узнав, что это как раз её жених, она надела накидку, скрывающую лицо. Обычаи, однако. Дома она легко говорила с посторонними без всяких покрывал, однако перед женихом надо было скрывать лицо, так делали, видимо, все или многие, и так сделала она.
Закрывать лицо вначале не было какой-то религиозной или священной необходимостью, появление паранджей, власяниц и накидок скорее языческого происхождения. В Библии не говориться ни о каких заповедях (лишь об уже имеющемся обычае) закрывать лицо женщинам (как иной раз и мужчинам). Закрывание лица имеет отношение лишь к психологии, к природе человека, когда по его ощущениям лицо желательно закрыть. Однако люди склонны как преуменьшать значение вещей, так и преувеличивать. В древности мы можем найти случаи скрывания лица для невест, для блудниц и проституток и почему-то некоторые пророки, служащие ложным богам в Израиле тоже делали это во время своих прорицаний. Что им это давало, усиливало ли их авторитет или помогало отрешиться от каких-то ощущений, неизвестно.
Мусульманский мир любит закрывать лицо женщинам и именно оттуда мы видим почти все случаи закрывания лица. Однако же сам Коран не объявляет открытое лицо греховным делом, лишь в силу неких соображений, которые базируются больше на тех же старых обычаях, рекомендует это. Обычай закрывать женщин со временем всё усиливался и к началу 20 века достиг наибольшего развития, когда в Средней Азии паранджу или нечто подобное должны были носить уже поголовно все женщины. В более же старое время, даже за сто лет до этого, лица закрывали больше в городах, тогда как в сёлах паранджи практически не носили.
Ревекка закрыла лицо по брачному обычаю своих мест. Этим она подчеркнула, что Исаак для неё является женихом. То есть она ехала в караване с мужчинами с открытым лицом и никаких проблем это не составляло, и лишь перед женихом, подчёркивая своё отношение к нему, она закрыла лицо накидкой из волоса. Скорее всего черты лица вполне могли быть различимы через такие покрывала, но даже если Исаак и не мог видеть её лица и мог озадачиться вопросом "а красива ли моя невеста?" – то Елиезер, если бы увидел его вопрошающий взгляд, мог показать ему большой палец, мол "не сомневайся, парень!" Род Авраама был ещё не столь ослабевшим как многие другие, и поэтому красота его членов была гарантирована, так что сомневаться жениху в красоте невесты там и тогда ещё не приходилось. Также члены рода имели повышенное сходство многих черт, были одного типа сложения, что как раз отвечает за совместимость мужчин и женщин, так что вероятность очень удачного выбора даже "вслепую" была высокой, даже если выбора особого не было. А учитывая, что Ревекка изначально была задумана в планах Бога быть женой Исаака (не обязательно в планах Авраама или Вафуила), что видно из прямого мгновенного ответа на просьбу помочь Елиезера, то их совместимость была полной, гарантирующей взаимодополнение, понимание с полуслова и прочие удовольствия и вообще счастье.
Моисей не описывает свадьбы или каких-либо обрядов. Договорённость была достигнута управляющим ещё в Харране и мы не находим в описании жизни древних людей каких-либо изощрённых обрядов и обычаев в этой сфере. Всё, что здесь дальше описано, как и во многих других случаях, сводится просто к началу совместной жизни без каких-либо изысков типа регистрации, заполнения документов, свидетелей или венчаний. Мы видим лишь некоторый контроль, в виде помощи в заключении договора сторон со стороны родителей, однако же само свершение союза происходило действием самих молодых, без всяких посредников между ними. Исаак, написано, ввёл её в шатёр своей матери, и с этого времени она стала его женой. Ревекка, появившись в его жизни, принесла ему радость и помогла ему избыть тоску по матери, к которой он был сильно привязан и тосковал после её смерти, случившейся три года назад и ещё не успевшей забыться. Ему было в это время сорок лет, соответственно, Аврааму было сто сорок, после этого Авраам жил ещё тридцать пять лет. Через двадцать лет у Исаака с Ревеккой родились близнецы Исав и Иакво, которые до пятнадцати лет могли видеть своего деда Авраама. Если бы не бесплодие Ревекки, дети могли бы появиться раньше, но само собой дело не разрешалось, так что Исааку надо было особо просить Бога об этом, однако когда наконец Исаак обратился к Богу с этой проблемой, она сразу разрешилась. Как будто звучит просто, однако ведь Исааку с Ревеккой пришлось ждать потомства лишь на пять лет меньше, чем Аврааму с Саррой, те ожидали своего времени посещения двадцать пять лет (и это лишь от входа в Ханаан, а если посчитать время от начала их брака, то получится намного больше). И хотя в более молодом возрасте, чем Авраам – Исаак ждал всего лишь до шестидесяти, но двадцать лет – это всё же много.
Об Аврааме напоследок можно упомянуть, что он брал себе ещё одну жену после смерти Сарры и имел от неё шестерых детей. Кроме этих шести Библия говорит о детях от наложниц, хотя наверное это те же дети Хеттуры и Агари. Но все они позже были отосланы с богатыми подарками куда-то на восток. Эти люди, насколько я понимаю это дело, вместе с детьми Измаила и позже Исава, составили арабские племена, сохраняя между собой до сих пор разницу происхождения. Все они могли бы быть в обиде на Исаака или отца, однако, наученные познанию Бога и в той или иной мере просвещённые о роли именно Исаака в планах Бога, сохраняли и сохраняют, если не в политической, то по крайней мере в духовной сфере, в религии, уважение к воле Бога и к народу, произошедшему от Исаака. Нарушал ли Авраам волю Бога, женясь повторно после Сарры? Не берусь судить категорично, не думаю. Дело житейское. Было ли бы лучше, если бы он оставался один? Не сделай они ошибку с Агарью, то да, было бы лучше. Но после появления Измаила и отдельного народа от него это уже не было критично. Соперничество между сыновьями Авраама было обеспечено и новые дети Авраама мало что добавляли к этой проблеме. С другой же стороны Авраам показывал завидную крепость и здоровье, что, пусть и не было самой лучшей рекламой выгоды следования воле Бога, но всё же и это тоже присутствовало.
Вопрос многожёнства и наложниц актуален, он на устах всех критиков Бога, Библии и религии. Сегодня религия христианства аскетична, но её прошлое всё же вызывает у многих очень неслабые вопросы, хотя и не всегда заслуженно, и иной раз служит камнем преткновения и соблазна самим христианам.
Как появилось многожёнство – вещь очевидная. Войны забирали мужчин, на них лежали с одной стороны защита своих семей, племён, городов, с другой немалая часть людей (не только мужчин) стремилась к наживе, что порождало конфликты и войны, пожиравших сильную часть человечества. Женщины же оставались, их большей частью берегли. В древние времена, когда людей было немного и вопросы ресурсов не стояли остро, всего было достаточно и даже территории были не заполнены, даже если заняты кем-то, растить детей было нетрудно. Избыток женщин мгновенно породил то, что овдовевшая женщина шла к тому, кто был склонен помочь, предоставить свою защиту ей и её детям. Старейшины не видели проблем, нужны были люди – чем больше людей в племени, тем оно сильнее, тем больше может позволить себе, больше обработать и сделать, а также сильнее в защите, как и в нападении. Со стороны Бога, на Которого многие люди ещё ориентировались, люди не видели возражений тоже (прямых возражений), да и многие ли действительно искали воли Бога? Там же, где нарождалось язычество, тем более эти соображения затмевали всё и сами по себе служили оправданием многожёнства. Впрочем, оно не было новым делом, ещё до Потопа, в прежние времена захват имущества и женщин у ближнего было обычным делом, всё решала сила или хитрость. Так что соображение увеличения народонаселения было более чем достаточным, чтобы оправдать многожёнство. Оно выглядело совершенно естественным решением проблемы одиночества вдов, и даже праведные учителя не могли ничего сказать против, поскольку соображения "против" многожёнства были очень слабы в глазах людей. Понятно, что сказать они могли лишь то, что изначальный устав жизни людей гласит "один мужчина, одна женщина". Но поступок Ламеха тоже очень древний, и за это, сказали бы защитники многожёнства, он не был наказан, а ведь он как раз и был движим чувством помочь "женщине убитого Авеля" обрести семью. Оставить женщину, могущую дать обществу многих новых членов, дать "простаивать" столь ценному, в каких-то условиях даже сверхценному ресурсу, было просто немыслимо.
Но это соображения людей. Как смотрел на это Бог? Со слов Христа можно это вполне оценить. Принципиальная Его позиция – "вначале так не было". То есть неизменяющийся Бог придерживается и неизменяющихся представлений о добре и зле, о хорошем и плохом, от времени зависело лишь допустимость или позволительность тех или иных отходов от вечных принципов. Это ясно, и даже сам мир многожёнства (пусть далеко не весь, но всё же), проходя цивилизационное развитие, постепенно пришёл ко всё той же изначальной моногамности. Во время Христа, хотя порядки древности как бы сохранялись и многожёнства никто не отменял, однако мы уже не видим его нигде в Израиле. И всё же, считал ли Бог грехом для Авраама случай с Агарью? Или, как едкие критики говорят, для него сделал исключение, типа для всех грех, а для Авраама нет? Или что-то ещё? Впрочем, не только Авраам имел двух жён, но и Иаков, особенно цари еврейского народа в этом отличались.
Отметём сразу второй вариант "исключений для избранных", для Бога это не вариант. Справедливость у Него одна для всех и правила одни. Скорее, получается смесь первого и третьего вариантов, когда это был грех, но который не засчитывался. Как это, спросите вы?
Наверное, любому понятно, когда статья закона за одно и то же нарушение предусматривает разные наказания. И люди вполне понимают необходимость и разумность такой "ступенчатости" законов, обычно нас возмущает только когда тому, кого бы можно было и оправдать, дают максимальную меру наказания, в то время как к кому-то "избранному" применяют мягчайшее наказание, если это можно назвать наказанием.
Надо ещё уяснить разницу между грехом и злом. Обычно эти вещи ходят вместе, но не всегда. Грех есть нарушение закона, тогда как зло есть некое разрушение, страдание или лишение. Когда кого-то наказывают за грех, то наказывающий, хотя он делает зло наказываемому, но он в этом не грешит, он не виновен ни перед Богом, ни перед людьми, ни даже перед тем, кого наказывает.
В случае многожёнства зло присутствует всегда, потому что нарушается изначальный устав человеческой природы, где встречаются двое и их все нужды и потребности находят максимальное удовлетворение (в идеальном случае). Третий здесь лишний, на него не хватит ресурсов у кого-то из пары, гармония, возможная в паре (не все пары гармоничны, но и у них "третий" не выход), разрушается неизбежно. Страдания, соответственно, тоже неизбежны. То есть многожёнство есть зло, и Бог здесь лишь констатирует факт, а не приписывает и не создаёт чью-то вину произвольно. Но вот вменять это как грех Бог не стал, приняв за данность, что требовать от отступивших людей более строгого соблюдения правил будет ужесточать их жизнь слишком сильно. Люди потеряли из вида смысл Его порядков и законов, и если им вменить в вину ещё и нарушение этого устава (входящего в расписание седьмой заповеди), то это будет отягчать и осложнять жизнь людей и Его дела также. Когда люди не понимают смысла греха, чем он плох, то если с них спрашивать также строго за нарушение этой статьи, как за нарушение явно видимого закона, с которым они согласны и зло для них очевидно, получится неприятная ситуация, что люди могут начать смотреть на даже серьёзные законы также легкомысленно, либо будут бояться и унывать от непонимания, что же Богу от них нужно, будут сбиты с толку. Можно сказать, что Он вошёл в их положение, проявил понимание и гуманизм…
Очень трудно удержаться, чтобы не проиллюстрировать эту ситуацию ситуацией из анекдота, услышанным от нашего замполита. Если коротко, то человек из России приехал в южные края, где права можно было тогда покупать. Остановился на красном сигнале, но увидев, что сосед поехал, тоже тронулся следом, подумав, что здесь принято так, наоборот. Тут же его остановил свисток милиционера, который, подойдя, спросил, почему он едет на красный. Человек объясняет, что его сосед поехал на красный, поэтому он, думая, что так надо, поехал тоже. Милиционер спрашивает, знает ли он, что на красный ехать нельзя, гость республики отвечает, что знает, но…
– Если знаешь, значит нарушил, плати штраф.
– Но а они как же? – в это время прочие спокойно ехали на красный…
– Они не знают! А ты знаешь?
– Знаю, конечно, но…
– Знаешь – плати!
Надо сказать нечто и о таком явлении в древнем мире, как наложницы. В тогдашних условиях, когда многожёнство оказалось незапрещённым (или невзыскиваемым) нарушением правил, данный случай тоже не был нарушением, большим уже нарушенного. Разница между ними была лишь в том, что жёны проживали вместе с мужем на одной территории, а наложницы где-то у себя. Они могли содержаться за счёт мужчины, могли содержать себя сами, но они были не одни, у них был свой мужчина. Его могли не называть мужем, но он был их мужчиной и они принадлежали только ему. Только в те времена это не было предосудительным настолько, чтобы считалось грехом, также независимо живущая женщина не могла сменить своего мужчину на другого без того, чтобы это называлось и считалось нарушением закона, прелюбодеянием. Есть одно важное отличие наложниц и вторых-третьих жён от женщин предосудительного образа жизни, сдающих в аренду свою природу – у них был один мужчина и принадлежность их не менялась, была постоянной. Такое положение вещей считалось законным, хотя статус жены был выше статуса наложницы.
Поскольку изначальный устав человеческого бытия позволял иметь лишь одну связь, то ясно, что связь с другой женщиной разрушала предыдущую связь, первый брак. То есть многожёнство по своей природе как бы провоцирует разводы, поскольку постоянные перемены партнёрш внутри полигамной семьи было, как ни рассматривай это, изменой, перманентно присутствующей в такой семье, пусть даже в микромасштабе. Это источник дисгармонии и страдания, и не только для женщины. В полигамной семье по настоящему счастлив не может быть никто. И когда появились полигамные семьи, появились и разводы. До этого они были маловероятны, хотя не невозможны, потому что в древности люди больше слышали свою природу и выбирали не произвольно, а лишь тех, кто подходил им по настоящему, кто полноценно дополнял их в личностном плане, а не в одном лишь сексуальном. В общем, хотя полигамия в глазах людей не была предосудительной, а во многих случаях была ещё и показателем высокого статуса, однако она была злом, терпимым злом в глазах Бога. Ожидаемый всеми, даже самой природой, Мессия должен был принести "перемены обычаев" хоть древних, хоть пошедших от времён Моисея, хотя бы и с позволения самого Бога, и их не могла спасти никакая традиция и освящённость веками. Всё, что не было изначальным порядком вещей, должно было рано или поздно уйти. Поэтому со времён появления христианства можно ожидать восстановления первоначальных порядков, что и произошло с вопросами брака, наложниц и разводов. Христос это продемонстрировал, когда фарисеи спросили его о разводах, и там Он однозначно дал понять, что "позволение" давать разводное письмо находится на грани отмены.
Иаков. Зарождение избранного народа
Продажа первородства
По следам отца – повторение ошибок
Обман отца
Скорее всего Иаков решил довериться Богу, помня опыты Авраама и его падения, когда тот действовал от себя, не по принципам, к которым был призван. И это бы всё могло быть правильно, кроме одного – такие дела, как уступка своего права другому, должна быть объявлена, это дело очень серьёзное, далеко не личное. Но можно понять, чем руководился Иаков, когда молчал о приобретении. Дело в том, что благо, которым хотел наделить любимого сына отец, не зависело от него одного, как отмечает Соломон, что "сердце царей в руке Всевышнего". В последний момент могли бы сыграть неожиданные факторы, придти в голову совсем иные мысли, или даже просто тот недуховный настрой благословить Исава мог начисто потеряться, мог исчезнуть запал и благословение Исава превратилось бы в жалкие потуги, расстроившие бы и Исаака и Исава. Иаков мог в это время просто обратиться к Богу, поскольку пусть неформально (хотя как раз то формально был вправе), но он уже имел право на особые отношения с Ним, и не остался бы без ответа. Потом бы Исаак рано или поздно задумался бы и о другом сыне, и неудавшееся благословение для Исава превратилось бы в мощный поток сознания для Иакова, которым он незаслуженно пренебрегал.
Однако в судьбу Иакова в этот момент вмешалась его мать, вроде бы желая почти того же, но с совсем иным настроением, с другим духом, и испортила всё, что только можно было испортить. Она стала действовать в запале нехватки времени самым неверным образом, сея семена больших проблем не только для сына, но и для себя, не говоря уже о разрушении судеб целых народов. Она пыталась продвинуть Иакова не как духовного человека, имеющего призвание к священному делу, но как своего любимчика, заботясь о его материальном положении больше, чем о успехе его призвания. Она ценила его вдумчивость и тягу к высшим предметам, но всё же тот путь, который она выбрала для помощи сыну, был медвежьей услугой, разрушительным делом. Здесь она действовала в том же стиле, что и Сарра, предложившая Аврааму служанку в жёны, чтобы произвести наследника по своему, раз Бог не спешит им помогать. Снова это была атака тьмы, очень успешная, чтобы нейтрализовать план Бога о священном народе. Снова облако "мрака и ужаса" внесло свою ноту в зарождающуюся мелодию плана спасения.
Насколько портит дело спасения или планы Бога недостоинство, промахи и грехи тех конкретных людей, кто мог нести в мир свет через свой пример? Очень сильно. Трудно передать уровень ненависти некоторых даже не отдельных людей, а целых групп, которые собрали и сконцентрировали для себя всё негативное из Библии и жизни тех, кто представляет или должен представлять Бога и передавать знания о Нём и том грандиозном предприятии, которое Он предпринял для этого мира.
Но это крайность, не могущая не возникнуть в обществе, ибо люди по природе своей реализуют всё, что только возможно, и даже здравый смысл и крайние затраты им не всегда преграда. И на конечном Суде тем, кто поспособствовал такому отношению к Библии, библейскому Богу, к евреям, к христианству, мало не покажется, всем тем, кто дал повод для разочарования и ненависти. Впрочем ненавистники того или иного действуют, находясь не в здравом уме, это слишком избыточная, неразумная ненависть, иррациональная.
Более разумные люди не попадают в эту ловушку иррациональной ненависти, понимая, что проблемы евреев проистекают из устройства и природы человека. Были народы где-то лучшие, были и худшие. Сам Бог негодует на Израиль, приводя им в пример язычников, которые не меняют своих богов, в то время как евреи всё пытались подражать другим, не ценя того, что имели, практически стесняясь своего Бога и своей слишком простой религии.
Иаков пытался противиться, но не делал это решительно, наоборот, он повёлся на поводу, и лишь слабо возражал. Его возражения не принципиальны, он не высвечивает ей, как должен бы действовать духовный человек, что предлагаемое ею неверно изначально, но говорит всего лишь о том, что они могут попасться и тогда могут быть проблемы. Он сказал, что отец легко вычислит обман, если дотронется до Иакова, потому что на ощупь они были очень уж разные с Исавом. Да и голос мог выдать его с головой, что едва и не случилось. Но Ревекка сумела найти выход, закутав открытые части тела шкурами животных, и Иаков, выдвинувший слабое непринципиальное возражение, не смог дальше противостоять её напору. Он был под немалым давлением тьмы в это время, и не встряхнулся, но поплыл по течению.
Что это было? Они рассчитывали не упустить благословение отца, как будто это был единственный значимый фактор. Но что было бы дальше, когда обман станет очевиден? Не проклянет ли отец обманщика, ведь он не любимый сын у него, при этом обидевший любимчика, бесчестно укравший самые дорогие моменты душевного порыва отца? В других семьях такое могло бы легко случиться. А Исав – не возьмётся ли за оружие? Ведь именно это он и пообещал, и это едва не случилось, причём не один раз. Первый раз пришлось срочно убегать из дома и, если не ошибаюсь, мать больше не увидела любимого ею Иакова – когда он через двадцать лет вернулся, её уже нигде не упоминают (хотя по возрасту она могла бы ещё жить долго, так что возможно, что и видела сына и внуков). А второй раз спасло лишь божественное вмешательство, да и то ценой очень серьёзной борьбы с Богом, когда ему пришлось, подобно отцу и деду, пройти через агонию самоотречения. Любой спросит, неужели было трудно оценить реакцию другой стороны по максимуму? Могли, должны бы были, но почему-то не сделали этого. И это образ многих людей, кто в ответственный момент показывают слабость, хотя способны к лучшему, и в других случаях вполне показывают свои лучшие способности. Человек субъективен, слишком сложен, и бывают моменты, когда всё против тебя – и внутри, и вне – мешает, сбивает, отвлекает. Кто не имел таких моментов, могли бы бросить камень. Но лучше не надо, лучше следить, чтобы подобного не приключилось с самим. Бдительность и осторожность не растут сами собой, человек не создан жить в этом режиме, поэтому они рано или поздно отключаются, ослабевают, внимание самопроизвольно переключается… Да, можно и нужно углубить их, но нельзя ожидать, что они никогда не подведут, что всегда будут работать в одном и том же режиме. По настоящему выход лишь один – он в сотрудничестве с большим, чем человек, с Тем, кто как раз для этого и существует, чтобы брать на Себя вещи вне нашего контроля. Это и есть одна из сторон Бога, хранить и защищать нас всегда. Да, понятно, что Он делегирует нам много, и чем больше мы развиты, тем больше ответственности получаем вместе с возможностями, но сколько бы мы не достигли, рядом с Ним мы остаёмся детьми, о которых Он готов позаботиться, оградить нас там, где видеть проблему может лишь Он.
Но в данном случае Иакову и самому что-то нашёптывало, что если отец даст Исаву своё благословение, то для него якобы всё будет потеряно. Это было не так по нескольким причинам, но под нажимом матери и обстоятельств он, как и Ева у дерева познания добра и зла, не имел достаточно времени осмотреться, а отойти в сторону для этого не догадался, да и не давали. Надо было решительно отвергать все попытки вовлечь его в дела плоти сразу, и если пропустил один удар, то хотя бы и позже, пока не вошёл к отцу, мог оборвать все эти глупые и безрассудные планы матери. И даже войдя к отцу, мог бы не скрывать себя, а прямо сказать то, что надо было сказать, или хотя попросить у него благословения для себя как купившего первородство, на обретённый статус. И проблем бы могло не быть совсем, либо на порядок меньше, и всё было бы честно.
В общем, Богу в то время никто не дал места… Однако если бы даже Иаков ничего не делал, и если бы Исаак со всей силой наделил благословением Исава, то со своей честностью и жаждой к духовным богатствам Иаков бы стал мощной опорой для дела Бога на Земле. Опорой для брата, с невидимой силой, вдохновляя новыми исследованиями и открытиями, с поддержкой его формального старшинства, он бы стал незаменимым советником на всех направлениях дела. Если бы Исав совершенно не оправдал возложенных на него ожиданий, Бог бы устранил его, как устранял детей Иуды в своё время. Но Бог бы не позволил, чтобы духовные преимущества были возложены на недостойного человека, так что Он мог легко вмешаться в процедуру благословения, и задуманное Исааком пошло бы совсем не так, как тот полагал.
Но всё же Иаков сделал то, что требовала мать, и на грани провала как-то убедил отца, что он Исав. Тот сильно сомневался из-за голоса и интонации, однако всё же почему-то поддался словам Иакова. После наслаждения от любимого блюда, которое Ревекка сумела сделать ничем не хуже дичи Исава, и вдохнув запах от пахнущей полем одежды охотника Исава, одетой на бедного обманщика, отец исполнился вдохновения – Бог позволил ему наполниться ожидаемым настроением и словом, что для Исаака было знаком, что всё идёт правильно. И Исаак высказал всё, что Бог тоже хотел дать достойному наследнику великих обещаний спасения человечества. И Иакову был выдан огромный аванс.
Однако же полученные преимущества навлекли на него и соответствующую им ответственность. Правда, что касалось преимуществ, они появились несколько позже, а пока что с охоты вернулся бывший первенец Исав…
Тот принёс дичи, приготовил её, и понёс отцу. Войдя к нему, он предложил ему поесть, а затем благословить его, как и было задумано. Была и у Исава некоторая странность – если считать его человеком чести (в отличие от Иакова, у которого даже имя оказалось символом нечестности, хотя он на самом деле совсем немного сделал вещей, заслуживающих осуждения – всего лишь один раз в жизни сделал не то! – да и то не по своей инициативе, что существенно), то как раз поэтому он бы должен был доложить отцу, что он уже больше не первенец, что он это своё право просто-напросто продал. Но он этого не сделал, он вообще продолжает делать вид, как будто ничего не произошло и он всё тот же любимец отца. Он ощущал, что отцу бы это сильно не понравилось, да и те материальные преимущества и авторитет, которые должны были ему перепасть, лишними он не считал, а уж заслуженны они или нет, он, как и всякий, чуждый духовности человек, не переживал…
Исаак, услышав ещё раз то же самое предложение поесть любимой еды и благословить, только в этот раз уже настоящим голосом от Исава, который даже без ощупываний удостоверял, что это он и никто больше, сильно вздрогнул. Он быстро понял, что произошло. Понял ли он хотя бы здесь, что тяга Иакова к высшим предметам была не случайна, раз это толкнуло его даже на такое очень рискованное предприятие? Он не мог не замечать, что Иаков тянется вверх, в то время как Исав грубоват и приземлён, но душевная близость ставила его в неловкое положение, он не мог воздать должное своему младшему сыну, боясь обидеть этим своего любимца Исава. И теперь даже эта небольшая слабость обошлась боком им всем. Он ощутил и свою вину в вине Иакова, и был потрясён последствиями казалось бы совершенно безобидных мелких нарушений справедливости в ущерб кажущимся удобствам и комфорту, приведшими к большому конфликту. Он ощутил, что дело пахнет кровью, что вполне могло произойти уже в ближайшее время, и в последующее время не раз имевшее место в отношениях этих народов. И снова – видение Авраама о "мраке и ужасе" при заключении завета продолжало набирать свои обороты.
За несколько мгновений Исаак сделал немало важных выводов, и главнейшим из них был тот, что Иаков должен иметь свою долю, хотя и сделал это с нарушением правил. Исав не зря продал своё первородство, и отец это, наконец, понял. Он ответил сыну, что не может благословить его. Почему-то он считал, что благословение может быть только одно (Иаков эту идею успешно опроверг на своих сыновьях). И то, что он не готовил второго благословения для младшего, в какой-то мере на самом деле пренебрегая им, обернулось тем, что он вынужден был сейчас отказывать Исаву. Но тот умолял, почему-то сейчас он заметил, что слова отца с пожеланиями блага имеют весомость и значимость. И первородство, которым он тяготился и пренебрегал, тоже где-то рядом здесь светилось немалой славой. Раньше он не думал о таких вещах иначе как пренебрежительно, но сейчас коснулось. "Разве у тебя только одно благословение?" – требовал он у отца. То, что его брат остался бы без благословения, раньше его не заботило, видимо, но вот оказалось, что пригодилось бы и самому. И отец, хорошо поразмыслив, собрался с духом, и постарался угодить любимому сыну. Однако же без вдохновения свыше у него получилось не очень. Не прозвучало. Исав, услышав то, что сказал отец, что он будет в порабощении у брата, да ещё немалое время, расстроился и разозлился едва ли не ещё больше, пообещав себе убить Иакова, едва умрёт отец. После этого до самого примирения с Иаковом он умножал и собирал себе военную силу, немалый отряд, надеясь таким образом как-то противостоять пророчеству о том, что старший из них будет слабее. В пророческих способностях отца в этот момент он не сомневался, он доверял полностью, что его народ окажется слабее племени Иакова и будет в порабощении. Это было предсказано ещё до их рождения, и Исав, возможно, надеялся, что через особое расположение отца ему удастся изменить это предначертание. Но даже если бы Иаков не послушал мать и не обманул отца, и Исав был с отцом без помех один на один, и отец сумел каким-то образом осуществить свои невдохновенные планы о Исаве, он бы никак не получил желаемое. Он мог лишь занять место в священнодействии как глава рода, в божественном плане восстановления падшей природы человека, но не мог отвратить лидерство и главенство Иакова. Даже если бы он стал главой рода, это было бы видимое, внешнее положение – без нужных качеств он не мог бы стать духовным лидером и учителем, Иаков же с его "внутренним стилем" был бы центром притяжения всех, кто нуждался бы в свете, а Исав лишь совершал бы жертвоприношения и обряды. Впрочем, ему бы этого было более чем достаточно, но недооценка отцом Иакова и общая расслабленность сыграли свою разрушительную роль. И такая работа в паре могла бы стать отличным путём реализации божественных планов через сотрудничество столь разных людей, через их согласие и гармонию. Но не судьба, такой крайний вариант с Исавом как формальным главой Бог вряд ли бы стал терпеть… Исав вывел сам себя за границы дела Божьего и Иакову пришлось работать одному. И у него хватало проблем, за сделанное недолжным образом он ещё должен был расплатиться, а также пройти подготовку, чтобы стать пригодным для дела, к которому так тянулся. Это заняло немало времени, оставив многое возможное несделанным. Мир недополучал нужный свет, поскольку планы Бога задерживались исполнителями.
Бегство Иакова
У Лавана. Обустройство и умножение
Вефиль. Видение "Лестница в Небо"
Речь к Иакову с этой лестницы закончена была словами, что Бог сохранит его везде, куда он ни пойдёт, и вернёт обратно в Ханаан, откуда он сейчас срочно уходит. Он не сказал, что Иаков не должен покидать свою будущую землю, причина для ухода была и, видимо, не одна. Он должен был пройти немалую школу, где он обретёт уроки, раскрывающие ему наглядно, как нехорош путь обмана. Но хотя он немало потерпит, всё же ущерб не будет большим, Бог обещал быть рядом с ним, допуская лишь те уроки, которые вытекали из его собственного характера или поступков. Если человек вникает в суть и причины происходящего с ним, он рано или поздно увидит причины этого, что подтолкнёт его совершенствование, очищение и усиление. Так Бог работает с нами, подталкивая вверх. Обычно тех, кто хочет этого, особенно если они договариваются об этом с Богом, но в принципе никто не свободен от такого вмешательства неба в их жизнь.
Многие люди случающееся с ними объясняют кармой, т. е. заслуженным и наработанным делом. В какой-то немалой степени Библия в указанных текстах говорит о том же, хотя такого слова и понятия в смысле "последующих" или "прошлых жизней" в ней нет (как нет и самих прошлых жизней), но то, что именно наше сегодняшнее состояние и наши недостатки обуславливают характер происходящего с нами, это несомненно. Мы как бы сами их притягиваем, точнее, таков сам механизм жизни, что подобное притягивает, провоцирует или порождает подобное. Характер человека, сложившийся из природных качеств вместе с наработанными привычками порождают того же характера дела, и вокруг такого человека этими его делами и поведением сгущается такого же характера атмосфера, в которую попадают или вовлекаются другие люди в жизненном взаимодействии, и сознательно или бессознательно они реагируют на эту атмосферу соответственно… Ну и целенаправленности со стороны Бога тоже никто не отменял – состояние неуча и невежды для Него, надо понимать, оскорбительно, как бы невинно, а кому-то и желанно, такое положение вещей ни казалось.
В речи Всевышнего прозвучала фраза, которую можно бы было толковать превратно, об "оставлении" его после некоторого времени (пока не выполнит ему всё обещанное), однако же если посмотреть на условия, когда оно придёт в силу, то окажется, что жизни Иакова не хватит для того рубежа. Там обещано многочисленное потомство, но Иаков дожил лишь до правнуков, до распространения же потомков на все стороны света было ещё очень и очень далеко. Так что при жизни Иаков не был оставлен Богом, в этом можно увидеть и своеобразное чувство юмора у Бога. Видов юмора много, и я не уверен, к какому это можно отнести, но это выглядит как довольно мягкий. И насколько же пригодилось однажды Иакову это обещание…
Рахиль, семья и хлопоты
Каким образом Лаван стал скрягой и обманщиком, так что даже родственные чувства оставили его и он стал проблемой не только для Иакова, но и для собственных дочерей? Может быть мягкость Иакова нашептали Лавану, что он никогда не даст сдачи и с ним можно делать всё, что угодно, тот всё стерпит, тем более что защиты у него никакой не было? Его простота и прямота давали шансы (и нашёптывали воспользоваться моментом) обвести его вокруг пальца в несколько кругов. Если и есть в еврейском народе нечто неприглядное в области житейских хитростей, то это от Лавана, не от Иакова, здесь мы видим довольно бесхитростную простоту без всяких поползновений к преследованию своих интересов. Имя или прозвище "обманщик" ему досталось совершенно незаслуженно, если судить по его всегдашнему характеру и нраву, а не по конфликту с братом. Если Иаков когда-то и занялся своим обустройством уже за счёт Лавана, то лишь сознательным, волевым усилием, а не за счёт хватательных рефлексов или неизбывной хитрой тяге к выгоде любой ценой, причём его защищал Бог, без помощи Которого Иаков остался бы вообще ни с чем. Лаван не имеет извинений в этом, и начиналось это его искривление где-то во время первых семи лет, когда Иаков зарабатывал себе достаточную сумму, чтобы заплатить за невесту, за Рахиль. Когда Лаван предложил плату Иакову после месяца пребывания в Харране, то Иаков попросил в жёны его младшую дочь и предложил семь лет службы. Это было удачным предложением для Лавана, на которое он без всякого торга сразу согласился. Видя старательность Иакова, он бы не прогадал в любом случае, и Иаков принёс ему немалую прибыль увеличившимся поголовьем мелкого скота. Выкуп или калым был более чем достаточным.
Можно заметить первую склонность Лавана к кривым путям в его ответе Иакову на просьбу выдать за него Рахиль. Он сам предложил Иакову назначить плату за его работу на его дом, и когда Иаков попросил руки Рахили, то Лаван вместо прямого и честного "да" говорит – "лучше мне выдать её за тебя, чем за кого другого". Он шантажирует его, показывая, что может и передумать, если бы где-то увидел более выгодное предложение. Он как бы стимулирует племянника к более тяжёлой работе на него, чтобы он не передумал. Некрасиво… Одно дело, если бы он подумал это про себя, и то это его не красило бы и говорило о его излишней расчётливости, но он сказал это вслух, что царапало слух не только Иакова, но и небесных наблюдателей, пишущих отчёты о всех делах и словах, как и мыслях и борющихся в нас желаниях и делающихся выборах… В частичную защиту Лавана могу лишь сказать, что он мог сам не заметить значения своих слов, намёка, содержащегося в них, но впоследствии из неосознаваемого движения (если оно и правда было бессознательным) оно проникло дальше и стало явной чертой, которую со временем стало невозможно не заметить. Тем, кто не замечает за собой нехороших черт, обычно подсказывают окружающие, что они идут не туда, так что если человек сам не анализирует своё поведение и действия, то всё равно будет какой-то голос, дружеский ли, вражеский ли, дающий возможность заметить неладное и исправиться.
Лаван устраивал свои дела за счёт Иакова, эксплуатируя его честность и простоту. Он видел, как под его рукой умножаются его стада, как говорил позже Иаков – "до меня у тебя было мало, а со мной стало много". Как бы было здорово подержать его при себе на положении батрака подольше… В голове Лавана созрела идея, как одним махом решить свои личные проблемы и с богатством, задержав Иакова на двойной контракт, и со старшей дочерью, у которой некоторые проблемы со зрением, что резко снижало её шансы на удачное замужество. Со слабым зрением она не могла равняться с остальными в тонких работах и Лаван давно уже мучился вопросом, как бы её пристроить так, чтобы при этом не прогадать, ведь приданое ей надо было давать повышенное, чтобы кто-то заинтересовался ею. Хотя о красоте её не говорится ничего, что значит как будто в сравнении с сестрой она по внешности не проигрывала много, но слабое зрение было её проблемой. И вот Лаван решил обманом отдать её Иакову, который не откажется и от Рахили, и получив обеих, не будет слишком сильно возражать. Зная характер Иакова, он не ошибся в этом расчёте. Зная, что Иаков слишком, предельно честен, Лаван не думал, что Иаков откажется отработать на него дополнительные семь лет за Лию. Может быть с местными жителями этот номер у Лавана бы не прошёл, но Иаков не был местным и его родные были далеко, да и не все из них стали бы поддерживать Иакова. Так что даже если бы Иаков стал спорить, ему нетрудно было заткнуть рот правилами, что за двух жён нужна и плата двойная, а его возражения, что его обманули, нетрудно было парировать фразой, что надо было хоть чуть-чуть быть повнимательнее… Спорить в таких условиях обернулось бы лишь новыми расстройствами, и Лаван пользуется беззащитностью не только характера Иакова, но и его положения пришельца, ближайшим и единственным защитником которого был сам Лаван.
Свадьба. Обман
Есть вопрос к Рахили – что заставило её поддаться уговорам и не воспротивиться отцу, как она отдала любимого в руки обманщиков? Если бы её родители связывали, не давая нарушить их планы, то она не была бы виновна и это было бы отмечено в Бытии, но ничего подобного нет, даже намёка. То есть её каким-то образом уговорили одними словами, без физического насилия и явных угроз. Хотя восстановить что-то из этого нетрудно – ей явно говорили, что надо пожалеть сестру… Ей, мол, хорошо, а вот каково сестре? В их местности младшая не должна была выходить замуж раньше старшей, и она оставляла её таким образом как бы на позор… Хотя Иакову за семь лет этот обычай почему-то не стал известен, и ни Лаван, ни кто иной не уведомил его о таком подводном камне. Получается, обычай был не таким уж важным, так что можно было его нарушать безболезненно (ведь и Лаван-то делал свадьбу именно Рахили, а не Лии), и ссылка Лавана на обычай лишь слабая отговорка для безответных. Кругом обман и Иакова держат за полного лоха… Но нельзя сбрасывать давление на Рахиль авторитетом родителей – в те времена, да и до сих пор это важный и весьма значимый фактор. И она покорилась, надломилась. В какой-то мере то, что Бог не давал ей детей, было результатом того, что она не пошла путём истины и справедливости, а поддалась давлению авторитета, восставшего против авторитета Бога и Его принципов справедливости и честности. Иными словами, выбрала руководство человека, направленное ей же во вред, вместо руководства Бога, который позаботился бы обо всех гораздо лучше, включая бедную Лию, если бы послушались Его… Жизнь поворачивается иногда и так, что в конфликте оказываются авторитет Бога с родительским авторитетом, подобно как и с государственным, общественным, начальственным, религиозным. И хотя подчинённые должны находится в определённой гармонии с вышестоящими инстанциями, но это всё те же люди. В силу этого фактора начальники легко могут оказаться в конфликте с Богом, и тогда их подчинённые попадают в вилку – вынуждены входить в конфликт или с ними или же с Богом (что весьма недальновидно, зато начальники кажутся гораздо ближе…). Если ты сам выбираешь сопротивление Богу, то должен дать возможность выбора и тем, кто под твоим влиянием, иначе ты несправедлив, делая выбор сам, но не давая его остальным…
Кстати, это и есть принцип свободы совести в чистом виде – мы не обязаны входить в конфликт с Богом, если вышестоящие делают это и хотят обязать нас к тому же. Если же вышестоящие считают, что люди обязаны следовать за ними и они имеют право как начальство заставлять их нарушать что-то вместе с ними, то тогда и Бог бы обязан или имеет полное право их останавливать и отнять свободу воли либо власть… А поскольку многие начальствующие не могут смириться с потерей власти и возвращением в статус обычных людей, предпочитая смерть, то не стоит удивляться, что это им и даётся.
Подчинённые имеют достаточные права решать, кого слушать и оставлять ли бунтующего начальника начальником – такого права на главенство, чтобы было совсем уж неотъемлемым, нет ни у кого. Если Он свободу воли не отнимает у тебя, то и всем остальным даёт то же право на выбор и ответственность перед Ним лично, а не перед остальными (перед остальными мы ответственны, но в рамках наших связей, иногда глубоких, но вовсе не абсолютных).
Лаван, когда возмущённый Иаков спрашивает его о том, что же это такое тот творит, почти не извинялся, наоборот, он ещё попытался закомплексовать Иакова, что это он пришелец тут и ничего не знает, и он его учит уму-разуму (когда сослался на обычай). Он потребовал даже, что Иаков должен отработать ещё один семилетний срок за вторую жену. Будь на месте Иакова кто-нибудь другой, то ответил бы, что они договаривались о Рахили, а не о Лие, и Лию он может взять в нагрузку, но никаких дополнительных контрактов не может быть. Ты сам даёшь мне двоих по цене одной, и это твои проблемы – договор был семь лет за жену. Мне второй не надо, а если надо тебе, то это твои проблемы и это ты проситель, а решаю я. А если надо поработать ещё, то уже по совершенно другим расценкам, не за калым, а за настоящую плату, чтобы я мог обустраивать свой дом, ведь это твои дочери у меня, между прочим. И ещё большой вопрос, что делать с Лией – если бы я не захотел её взять, то она не будет со мной жить – раз меня обманули, то я могу и развестись с ней, если уж на то пошло.
Но это всё годится для людей более суровых, которых Лаван, пожалуй, побоялся бы обманывать, например, окажись на месте Иакова Исав… Тут была бы хороша независимость, которой так не хватало Иакову, это просто вязало его по рукам и ногам. К тому же Иаков ощущал, что отвечает теперь и за Лию, хотя никаких чувств, подобных тем, что к Рахили, он не имел. Обман обманом, а жизнь жизнью. Тем более, что тот обман, который он сам некогда совершил, тоже заставлял его молчать и он не мог действовать так решительно, как мог бы, если бы был свободен от чувства вины. Иаков практически ничего не озвучивает из того, что на его месте сказал бы кто-то побойчее, даже и будучи пришельцем, имеющим не так много прав по сравнению с местными, но он принимает ситуацию как есть. Лия пусть и слабее Рахили, но как уже не раз отмечалось, в глазах большинства для мужчины это престижно иметь двоих. Также Лия не была равнодушна к нему, и аферу отца, похоже, даже приветствовала, правда потеряла на этом сестру, но в то время ей это, может быть, казалось достаточной заменой. Также надо отметить ещё одну причину, почему он молчит, ощущая себя же виноватым, ведь он не сумел различить в темноте, что перед ним не Рахиль… Кстати, это говорит в пользу его и Рахили, что их отношения были чисты от любовных игр, так что они были физически незнакомы друг с другом, на ощупь, почему он и не ощутил подмены. Но ведь мог бы просто поговорить с невестой в брачную ночь, мало ли что света не было – глядишь, сразу бы обнаружил некоторые нестыковки. Но нет, ему раскрыли объятия, заткнули рот, и лишь утренний свет принёс жестокие откровения. Так что ему было стыдно перед тестем и остальными, что он вроде как и сам сильно сплоховал, что больше всего остального и удерживало его от ссор и претензий. Он и сам ощущал, что начни он предъявлять претензии, ему в первую очередь это бы и возразили, что мол проверять надо, смотреть, что берёшь…
Так что Иаков соглашается работать ещё раз за ту же самую жену, тот же самый срок ещё раз, семь лет. Он проявил уважение к обманщице Лие, передав труд первых семи лет ей, хотя они были посвящены Рахили. Правда, Рахиль ему отдали уже не по окончании отработки, не через семь лет, а почти сразу, то есть через неделю после Лии, наверное, по всё тому же обычаю, как сказал Лаван – "окончи неделю этой", то есть Лии. И уже с Рахилью-женой, снова ощутив себя счастливым, он работал ещё семь лет на Лавана. За это время он получал лишь какое-то содержание, но не плату за труд. Хотя как член семьи он ни в чём не нуждался, но своего имущества пока не нажил. Четырнадцать лет умножались стада Лавана и его сыновей, сам же Иаков был пока лишь членом семьи. И некоторые слишком привыкли к этому положению вещей, где Иаков – генератор их богатства, находящийся в их полном распоряжении…
Начала множится его семья, рождались дети. Подробный отчёт Бытия об этом не очень вдохновляет, потому что эти радости сопровождались ревностью, напрасными надеждами, слезами, спорами, раздорами, хотя сами отношения были довольно мягкими, но сути дела это не меняло. Лия почему-то всё надеялась, что количество детей, которые появились не столько её заслугами, сколько желанием Бога хотя бы немного смягчить её участь, поможет ей стать любимой. Но природа человека не меняется, и если люди несовместимы, их ничем нельзя сделать ближе или счастливее друг от друга. Можно только терпеть, что и оставалось делать. Люди действительно "наше богатство", но самой Лие это дало очень немного в личном плане. Сколько бы у неё не родилось детей, от этого её муж не стал жить с ней или любить больше. Он шёл туда, где было его сердце, и ничто не могло изменить это. Среди всех лишь Рахиль была действительно счастливой, но и её счастье было уменьшаемо её бедой – ей было нечем похвалиться перед соперницами, окружёнными детьми. Хотите ли сказать, что хвалиться нехорошо? – это-то так, только когда перед ней хвалились остальные (компенсируя этим свой провал в личном счастье), ей всё же хотелось не то, чтобы ответить им, но чтобы рядом был хоть один ребёнок, которого и правда не хватало для полного счастья. Этого хочется не похвальбы ради, а просто такова природа людей, и эта её боль была остра при всём её остальном благополучии. Такая вот получилась уравниловка у Бога, чтобы раз уж они оказались через происки врага в неприглядном, неустроенном и неблагополучном состоянии, то чтобы их беды помогли им осознать свои недоработки и слабости, и пробиться через эти терны к вершинам духа. Если уж нами допущены ошибки или же врагу удалось нам насолить, то сами эти проблемы всегда оказываются неслабым средством для развития характера и духовных способностей. Так зло уничтожает само себя, через обратную связь, через осознание, терпение, сдерживание и стремление поступать правильно и справедливо, с заботой о благе не только своём личном. Хотя если люди под этими испытаниями ожесточаются, то направление их развития обращено уже больше на разрушение. Но это в общем и в целом, в жизни же возможны варианты, хотя направления всё те же два – разрушать или строить.
Стоит особо отметить отношения между сёстрами. У обоих было на что обижаться друг на друга, однако же, пронаблюдав ещё раз направленно их разговоры и отношения, я не заметил никаких не то что открытых ссор, но ни одного даже резкого слова по отношению к соперницам. Сама жизнь давала им достаточно поводов для ссор и ругани, но однако они используют друг ко другу всегда никак не резкие, а мягкие, даже юмористические выражения. Даже когда Лия однажды не сдержалась и заявила, что Рахиль забрала Иакова полностью себе, это был максимум, что она себе позволила. В ответ Рахиль как бы сдала в аренду его на одну ночь, и Лия, забирая вечером Иакова, пришедшего с работы, заявляет ему – "я тебя купила за мандрагоры моего сына", которые Рувим насобирал в поле в тот день. Несмотря на слёзы, пролитые у кого от одиночества, у кого от косых взглядов тех (может быть даже кажущихся), у кого были дети, они не позволяют себе ничего оскорбительного… Наверное, не зря всё же эти семьи помогали друг другу, поставляя женихов и невест. Правда, характер Лавана поставил точку на этих связях. Иаков, похоже, забрал последнее, что было доброго в этом доме.
Работа на себя – Иаков становится богатым
Иаков взял прутьев, посрезал с них кору, так что на них был узор из пятен и полос и ложил эти прутья на водопое, когда стада приходили туда пить. Когда лучшие бараны и козлы покрывали овец, Иаков бросал прутья рядом с ними, и убирал от тех, кто послабее. Не думаю, что в его сознании это было какое-то магическое действо, он лишь показывал Богу – нам нужны сейчас вот эти! – и было так. От животных любого цвета рождались ягнята нужного Иакову окраса, в зависимости от текущей договорённости. Действовал Бог, Его рука была в этом сверхъестественном отборе… Конечно, наблюдатель со стороны запросто бы мог сказать, что Иаков колдует, но обвинений никто не выставлял. Тут не было заклинаний, медитаций или управления энергиями, всего лишь договорённость с Богом.
Когда настало время уходить, Иаков рассказал своим жёнам о сне, в котором Бог сказал ему возвращаться домой. Там же присутствует и описание, что Бог лично помогал Иакову с приобретением животных, показав ему пёстрых баранов и козлов, покрывающих овец и коз, прокомментировав, что Он делает это потому, что "видит всё, что делает с ним Лаван". Я не смог понять, когда именно был этот сон, то ли только перед уходом из Харрана, то ли заранее, ещё перед договором о награде Иакову. Если заранее, то понятна уверенность Иакова в действиях с прутьями по отбору здорового скота, но тогда приказ на уход оттуда нужно понимать, что то был отдельный разговор или сигнал.
Возвращение в Ханаан
Бегство
Был ли виновен Иаков, что сбежал от ставших недобрыми родственников? Была ли реальная опасность от них для его дома? Бог сказал ему уходить, но то, как Иаков выполнил приказ – было ли оно безукоризненно? Он нанёс Лавану некую травму – была ли она оправдана? Судя по всему да, Иакова не стоит укорять. Может быть и возможно было разработать схему ухода без риска для себя и в то же время не столь резко, например оставить детей и жён где-то в укромном месте и самому придти с группой слуг, чтобы не искушать Лавана захватить его в рабство или плен и обсудить расставание. Но даже если и это было возможно, не стоит требовать от умелого пастуха умений из других сфер, никто не охватывает всех совершенств, не умеет и не знает всего сразу. Если он не чувствовал себя в безопасности и не мог изобрести лучший план, то он прав в своих условиях, пусть это и было сделано не самым совершенным образом. Тем более Лаван своего добился и своих дочерей и внуков увидел и простился, пусть и не на своих условиях, что было благом для всех.
Спустя дней десять Лаван со своими людьми догнал беглецов, скорость которых сдерживали стада. Скорее всего Иаков понимал, что их догонят и не оставят просто так, но он знал, что Бог рядом и защищает его. Помнил он и истории своих отцов, бывавших даже в худших условиях, когда Бог помогал им даже когда они были не во всём правы. Сам же он был по сравнению с ними практически полностью чист и ни в чём не виноват перед Лаваном, и Бог был этим оправдан и прославлен больше, чем в подобных ситуациях с его предками. Скорее всего, Иаков не очень боялся того, что их догонят, у него тоже имелись люди, умеющие обращаться с оружием и постоять за себя, главным было то, что эта встреча произойдёт не в Харране, где у него было бы мало сторонников или заступников по сравнению с неприятельской стороной, а также была ещё защита и со стороны сверхъестественных сил, которая не замедлила вступить в дело. За день до того, как беглецы были настигнуты, Бог явился ночью Лавану и очень коротко пояснил ему, что не то, что делать чего-то Иакову не стоит, но даже говорить ему не стоит лишних слов. Что интересно и удивительно, то говорить не стоило не только упрёков или угроз, но даже и ничего хорошего тоже… Плохое ясно почему не надо было говорить, а хорошее запрещено потому, что Лаван мог бы быть неискренним в этом случае – лесть была не нужна и попытка эта выглядела бы недостоверно и лишний раз напрягала бы настрадавшегося Иакова, а также такая ложь могла и Бога сподвигнуть на что-то такое, о чём Лавану пришлось бы потом сильно жалеть. Есть и ещё момент – лесть могла быть попыткой заманить Лавана в Харран работать на якобы более лучших условиях, но Иаков должен был вернуться в свою землю. Он был рождён свободным и имел княжеский статус, и оставаться бесправным батраком на сирийских полях было как-то неразумно со всех сторон. Даже если бы он достиг положения в Харране, всё же его место было не там.
Не лучший повод оказался у Лавана для того, чтобы увидеть Бога и слышать Его слова… И вряд ли он был этому рад и никак не мог похвалиться этим. Увидеть Бога – это мечта множества людей всех времён и народов, и мало кто достигает этого, католики такого могут возвести в ранг святого, и такого человека многие даже считают выдающимся, но Лаван вряд ли мог этой встречей хвалиться. Хотя если он принял во внимание урок и сделал нужные выводы, что был сильно неправ, то мог бы. В чём-то эта встреча Лавана с Богом была похожа на столкновение Савла со Христом, когда тот шёл громить христиан в Дамаске, но та встреча Савла изменила кардинально, чего, кажется, никак не скажешь о Лаване. Он даже не отрёкся от своих терафимов, потребовав их от Иакова. И в речах тоже не сдержался, высказал Иакову фактически угрозы, хотя тут Иаков сам дал ему некоторый повод, разгорячившись и высказав тестю всё, что накопилось за время жизни у него, дав ему этим возможность тоже говорить в своё оправдание. Поэтому Бог не стал строго взыскивать с Лавана за нарушение запрета говорить ему плохое, Лаван отвечал сдержанно и довольно корректно, в данных условиях почти идеально, хотя не удержался от намёка на угрозу. Но обошлось…
Начал Лаван нормально – "зачем ты обманул меня, увёл дочерей моих будто пленников?" Тут трудно сказать, что он преувеличивает о "пленницах", право он на такое сравнение вполне имеет. Всё же он как бы пострадавшая сторона, в этот раз. Он продолжает – "я бы отпустил тебя с музыкой и пиром, с песнями и весельем" – возможно, но перед этим бы он ободрал бы его с сыновьями как липку, так что веселились бы только они, но не те, кого они так бы отпустили… Иаков не зря опасался именно промежутка между объявлением о уходе и самим уходом. Потом Лаван очень негодует, что ему не дали поцеловать внуков, однако в свете процедур расставания по его сценарию плохо могло придтись даже внукам, так что Лаван здесь зря изображает из себя невинно пострадавшего. Но Иаков, как уже отмечалось, ожидал этой встречи, зная, что они двигаются медленно и догнать их несложно, так что эти претензии его мало трогали, он про себя мог говорить – "так вот они – прощайся, целуй, обнимай, но здесь ты уже не имеешь той силы, что у себя дома. И здесь ты можешь лишь попрощаться, а там бы мог устроить совсем другое".
Когда Лаван высказал свои обвинения, то после упоминания, что Бог говорил с ним и запретил ему говорить и худое и доброе, он сказал такую вещь – "ну ладно, тебе так уж очень захотелось увидеть своего отца, но зачем забрал моих богов?". Тут мне стало интересно – он как бы соглашается, что Иаков был вправе это делать – уходить к своему отцу? Так можно было, получается? Лаван, по сути, не держит обиды на бегство, ему главное, оказывается, его божки, которые ему важнее всего. Вот где оказалась самая большая претензия.
Обвинение было очень серьёзным, Иаков на это сильно возмутился – как он мог на него такое подумать? Правда, кто же тогда их украл? Но Иаков не мог допустить и мысли, что кто-то из его домашних мог такое сделать. И поэтому он вышел из себя и начал говорить тестю резкие вещи. Правда, не мгновенно, а после того, как дал тестю право обыскать весь свой лагерь, сказав при этом опрометчивые слова, из-за которых мог потерять Рахиль, что тот, кто взял его богов, будет наказан смертью. Это мог бы оказаться очень сильный удар для него, но Бог прикрыл его здесь, расположив Лавана не сгонять Рахиль с того места, где она прятала тех терафимов. И когда Лаван ничего не нашёл, то за это время Иаков основательно "прогрелся", вскипел и начал говорить. В Библии имеются некоторые речи тех или иных людей, о которых говорят "песнь", Иакова ли или Моисея и других. Это вдохновенные слова, звучащие как поэзия, и являющиеся поэзией, хотя и не в стихах. Так вот то, что здесь Иаков говорит, тоже находится в ряду возвышенных речей, пусть это и всего лишь спор.
И начал Иаков говорить и сказал Лавану:
"Какая вина моя, какой грех мой, что ты преследуешь меня?
Ты осмотрел у меня все вещи – что нашёл ты из всех вещей твоего дома?
Покажи здесь перед родственниками моими и перед родственниками твоими –
пусть они рассудят между нами обоими.
Вот, двадцать лет я был у тебя –
Овцы твои и козы твои не выкидывали; баранов стада твоего я не ел.
Растерзанного зверем я не приносил к тебе, это был мой убыток;
Ты взыскивал с меня, днём ли что пропадало, ночью ли пропадало;
Я томился днём от жара, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих.
Таковы мои двадцать лет в доме твоём.
Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой.
Ты же десять раз менял награду мою.
Если бы не был со мной Бог отца моего, Бог Авраама и страх Исаака, ты бы теперь отпустил меня ни с чем.
Бог увидел бедствие моё и труд рук моих и вступился за меня вчера."
Однако Лаван был не в том состоянии и не тем человеком, чтобы оценить структуру речи и вдохновенность собеседника, по крайней мере ему это было невыгодно. А жаль, могло бы выйти что-то полезное и здравое. Но не в его положении, он не был на стороне Бога сейчас, и, хотя мог иметь вдохновение с тёмной стороны, но это было бы недоброе дело, да и могло для него плохо кончиться – дьявол бы не довёл его до добра, а здесь и сейчас управлял Бог и заводиться на большой спор было опасно. Поэтому он отвечает довольно спокойно, что правильно с его стороны, однако же говорит он на грани фола. Его речь содержит явную или неявную угрозу, мне трудно судить, тем более это зависит и от тона, который письменная речь далеко не всегда передаёт. Он отвечает, что всё, что есть у Иакова, произошло от него, Лавана. Отсюда проистекают некоторые неотъемлемые права, которые не получится отрицать ни в каком суде, так что даже и Бог посчитал их уместными и не вмешивался. Да и Иаков видел его правду и дальше не спорил. "Дочери (которые твои жёны) – есть мои дети, мои дочери. Твои дети (следовательно) это мои внуки (которых можно считать моими детьми). Твой скот – ты не купил его где-то, это всё взято из моего скота… Всё, что ты тут видишь – это моё…"
В зависимости от оттенка, вкладываемого в эти последние слова, можно было спорить, ведь это не было полной истиной, так как Лаван отдал всё это Иакову по честному договору, имущество Иакова было его, принадлежавшему только ему и никак не Лавану, если бы Лаван хотел сказать, что это всё на самом деле его. Но в смысле, что взято это всё было от него, произошло от него, и хотя бы поэтому он достоин некоего уважения – это всё же правда. Но не более того. Однако же Лаван тут же поворачивает разговор от спора к миру, предлагая между ними союз. Умелый ход, слегка пригрозить и тут же предложить мир… – после этого неудобно дальше выяснять отношения, и тот, кто стал бы дальше пытаться разобраться, выглядел бы скандалистом и находился в проигрышном положении. Но Иаков мудр и великодушен, он понимает, что Лавану эти последние слова нужны для самоутверждения, и даже как младший, он бы должен оставить последнее слово за тестем, что и происходит.
На предложение мира все, наверное, дружно облегчённо выдохнули. Иаков предложил поставить памятник в честь этого мирного соглашения, что и сделал, выбрав и поставив большой камень. Затем предложил устроить что-то большее, и все вместе набрали камней и сделали холм, на котором устроили пир. И больше уже не звучало никаких претензий и упрёков, пир был таким, каким должен быть любой праздник у людей, собирающихся надолго попрощаться. Лаван попрощался с детьми и внуками, Иаков же со своей прошлой не самой удачной частью жизни.
Это место с памятным столбом и рукотворным холмом оба назвали по разному, однако это стало границей между владениями рода Авраама и его родственниками. Как будто это всего лишь граница между двумя семьями, за которую можно заходить с дружескими визитами, однако Лаван был влиятельным человеком Харрана, который в свою очередь не последний город того, что впоследствии стало древней Сирией, и в силу этого тут начала проходить граница будущего Израиля, признаваемая остальными народами. Так получилось, что здесь, где Лаван догнал Иакова, как раз и начинались ханаанская территория, Иаков успел уйти до границ своей земли. Напоследок прозвучали напутствия Лавана – он призвал Живого Бога в свидетели, говоря, что сам он не сможет заботится о дочерях и внуках, но их Бог будет видеть и в случае чего спросит с Иакова за любую несправедливость. "Этот холм – свидетель между мной и тобой". Он заклинает Иакова поступать с его дочерьми по доброму и не брать других жён. Вполне понятны его забота о детях и внуках, и хотя хочется его спросить, почему сам не во всём подавал хороший пример, но в самом деле, вдруг он уже подумал, что если бы Иаков стал делать так, как делал он сам ему и его жёнам, своим дочерям… Не звучат ли его слова мольбой – "не делай как я"? На следующий день они попрощались и расстались уже навсегда.
Встреча с Исавом
Но то было чуть позже, а пока Иаков, услышав новости от посланников, ожидал худшего. Однако бежать ему было некуда. В принципе он мог бы со своим кланом уйти куда-то далеко и там спокойно множиться, но никакой страх не мог заставить его бросить своё призвание, доставшееся ему от отцов быть хранителем веры, истины и священной земли. Он должен был жить в Ханаане и нигде больше, и убежав для жительства в иной земле предал бы порученное ему. Взявшись за столь желаемое наследие, к которому столь стремился всю жизнь, теперь бросать? Нет, это не для него. Если Бог его не защитит, он всё равно должен остаться верным призванию, да и не мог он допустить мысли, что Бог, обещав защиту, признав его хранителем завета, просто так оставит его. Но даже если защиты не будет, Иаков не будет бежать…
Но некие меры он всё же принимает. И это даже не защитные меры… Он делит своё имущество и семью на группы, выставляя вперёд стада, потому детей служанок, потом детей Лии, и последними поставив Рахиль с её единственным сыном. Фактически он вроде подставляет менее дорогих для него вперёд, но тут трудно его укорить, потому что сам он пошёл впереди всех. Впрочем, это было в день встречи, сначала же он делит всё на два стана, ночью переходит речку Иавок вброд, назначает подарки из своего скота и выставляет их вперёд, надеясь расположить брата к себе. Также он обратился к Богу с молитвой-разговором, где просит защиты от брата. Он ссылается на обещание, данное ему самим Богом, он ссылается на Его обещание – "Ты сказал – Я буду благотворить тебе, … сделаю потомство твоё как песок морской". То есть, чтобы это сбылось, нужно до этого дожить, и Бог, чтобы выполнить это обещание, должен его сохранить сейчас, в этой опасности.
Борьба с Богом
В эту ночь перед встречей с братом на следующий день, после того, как перевёл всех через реку, он остался один на другом берегу, позади всех. Он ещё не устроился спать, и собрался помолиться ещё раз, мучимый ожиданиями и страхами неизвестностей завтрашней встречи. В эту ночь ни поспать, ни отдохнуть у него не получилось. И случилось нечто странное. Некто подошёл к нему и атаковал. Размышлять или изучать, кто это и зачем нападает на него, не получалось, надо было защищаться. Неизвестно, насколько Иаков был силён в самообороне и вообще в умении сражаться. Судя по тому, что пастухи, например Давид, бывали очень хороши в воинских искусствах, а Иаков был отличным пастухом, то стоит ожидать, что он умело защищался в этом ночном сражении. Если светила луна, то он мог различать фигуру нападающего и мог ориентироваться. Нападение осуществлялось без оружия, только руками. Также ясно, что это было больше борьба с её приёмами, но не удары, по крайней мере Иаков хромал после этого сражения, но не имел синяков или кровоподтёков, иначе это было бы отражено в библейском тексте (хотя исключить это тоже не могу), как это бывало описано в соответствующих случаях. Борьба была на грани его сил и умений, однако противник не превышал возможностей Иакова. Таинственный молчаливый противник, пытающийся свалить его, ночные тени, отблески луны на блестящей от пота кожи, дыхание сражающихся… Это длилось немалое время, и никто из них не одерживал верха. Наконец стала разгораться заря и через несколько минут можно бы было различить лицо нападавшего, и тот прекратил нападать, правда, сначала он одним прикосновением повредил сустав бедра Иакова, этим показав, что до сих пор игрался с ним, как с маленьким. Если бы Иаков из-за боли опустил руки, то борющийся с ним ушёл бы и на этом могло всё кончится. Однако Иаков воспользовался выпадом соперника и несмотря на боль в бедре захватил его так, что он не мог уйти. Боль в бедре была сильной, так что невольно выдавливала слёзы, позже в книге Осии пророк описал этот момент, что Иаков плакал, и во многом это было по причине сильной боли, усиливающей отчаяние, но усилий он не ослабил. Он уже понимал по каким-то признакам, излучающимся от противника, что это всё не просто так, что он находится в присутствии высшего существа. Он помнил о встрече с войском ангелов в Маханаиме и знал, что они бы не пропустили к нему никаких опасностей и врагов, и скорее всего это кто-то из них. И то, что нападавший скрывает лицо, только добавляло уверенности в правоте его догадок. Поэтому, когда напавший попросил его отпустить, чтобы не быть освещённым утренним светом, Иаков попросил благословить его. Хотя это больше требование, поскольку он крепко держал нападавшего. Он понял, что происходящее здесь и сейчас было испытанием и ответил – "не отпущу тебя, пока не благословишь меня". Он уже ясно понимал, что перед ним представитель божественных сил. Понятно, что если противник одним пальцем повредил ему сустав, то и выбраться из его захвата мог бы без труда, но здесь Иаков знал, что этого не произойдёт, и хотя его просьба была больше требованием, но не была самонадеянной и наглой. От Иакова исходила мольба, осознание своей нужды и способности пришедшего к нему помочь, и опирался он на прошлые обещания Бога. Неудивительно, что Ангел завета не мог ему отказать.
Мог ли он обижаться за бессонную ночь, лишённую отдыха? За причинённую боль и физические повреждения? Многие из писателей фентези вложили бы в рот Иакова много резких и грубых слов, невзирая на личность Бога, проводившего это мероприятие, что было бы похоже на поведение Марфутки из сказки "Морозко", и окончилось бы дело тогда ещё печальнее. Нет, и не по Настеньке, конечно, стоило отвечать, но Иаков не чувствует врага в напавшем на него и не выставляет никаких претензий и обид. И получает награду. Бывший противник спрашивает:
– Как твоё имя?
– Иаков
– Теперь ты не Иаков ("ставящий подножку", "хитрец"), а Израиль ("боровшийся с Богом", "Бог правит", "князь Бога"). Ты боролся с Богом, и людей тоже будешь побеждать.
До этой ночи Иаков пережил много страхов, мучимый неизвестностью, как поведёт себя Исав, рисуя себе картины одна другой хуже. Ночное нападение перевело его страхи из виртуальных в реальные, и в этой борьбе ему также было не до страха, надо было реагировать, и делал это он вполне успешно. Он противостоял самому Богу, и хотя Тот не превышал возможностей Иакова, всё же это говорит о неплохой подготовке и Иакова. Большей частью сила Иакова оказалась не столько в мышцах, сколько в крепкой хватке за обещание Бога сохранить его, что и является верой. Бог не смог разочаровать его, не смог преодолеть границу, проведённую Своим собственным обещанием, потому что Иаков был твёрд в надежде на Его обещание. То есть внутренняя мягкая сила убеждённости человека держала даже Бога, которому именно это и было нужно, чтобы люди верили не только в Него, но и Ему, Его обещаниям. Развиваясь, это влечёт за собой стремление к знаниям и прочее развитие, восстановление человека в прежней силе и красоте даже в условиях правления тёмных сил.
Стоит помнить всем тем, кому выпадают незаслуженные, казалось бы, проблемы, кто давно следует Пути, кто крепко держится правил божественного царства – часто случается так, что часть проблем происходит не от людей или даже дьявола, но от Него самого, потому что этого требует наше развитие. Так написано – "не по изволению сердца Своего Он наказывает и огорчает сынов человеческих" (Пл.Иер.3,33), то есть наше собственное состояние определяет те средства, которые к нам нужно приложить, чтобы достигнуть нужного Ему и нам самим результата. Если, конечно, мы хотим достигнуть поставленной цели.
Встреча братьев. Развязка
Придя к лагерю, Иаков с холма увидел, что толпа, идущая с его братом, приближается. Он разделил своих домочадцев на три группы, поставив самых дорогих ему последними, и вышел впереди всех навстречу брату с его воинами. Ещё вчера этот миг доставлял ему много мучений, на ум лезла только его вечная вина перед братом, которую он не мог сам ничем загладить, и выражение лица и слова Исава о его вечной мести. Но теперь он почему-то не сомневался и не беспокоился. И вовсе не уверенность в подарках, высланных навстречу брату, сделала его безмятежным. Сейчас он был другим человеком. Встреча этой ночи с её битвой, когда его противником выступил гораздо более могущественный, чем брат, дала ему столько, что брат с его мелким тщеславием и неразумными претензиями, далеко не во всём сам правый в его претензиях, больше не беспокоил его. Он, если можно так выразиться, выиграл войну с Богом, очень маленькую, конечно, с подстраховкой от Него самого, но тем не менее серьёзную и опасную, более опасную, чем встреча с непримиримым братом. После этого Исав больше не был проблемой. По инерции Иаков ещё предпринимает меры безопасности, но выходя навстречу Исаву, ощущает и понимает, что может не волноваться больше ни о чём. Ещё звучало в памяти благословение Всевышнего – "ты боролся с Богом, и людей побеждать будешь". Это всё хорошая иллюстрация к религиозному термину "вера". Иаков победил вчера себя и поэтому оказался победителем и в борьбе с Богом. Ещё не имея победы, он уже обладал ею. И всё пошло по мирному сценарию. Исав тоже оказался побеждён, если судить в рамках его обиды, но и Исав не ощущал себя проигравшим, они выиграли оба.
Исав хотел отказаться от подарков, которые Иаков выставил на его пути, но Иаков упросил его принять их, потому что, как он сказал, "я видел сегодня твоё лицо как лицо Бога". Который, естественно, благосклонен, который даёт жизнь и все блага, подобно самым лучшим родителям. Для Иакова это было действительно самым великим чудом, что Исав так расположился к нему и простил его. Большего дара он не мог и ожидать, это была проблема всей его жизни, и сейчас она решилась, узел его проблем, болей и страхов развязался, и он по настоящему свободно вздохнул. Он знал себя, что он не был злонамеренным вредителем, но понимал, что своей слабостью перед советом матери сделал очень крупную ошибку, за которую брат имел право считать его преступником, и мало того, был готов уничтожить физически. Теперь не только его ошибка была прощена и заглажена, но и ожесточившийся брат стал другом, снявшим претензии полностью. Также можно говорить, что в какой-то мере Исав признал призвание Иакова быть духовным лидером семьи, что его стремления были не случайны и хотя он достигал своего положения с ошибками, но всё же расплатился за них и место занимает заслуженно, имея нужные качества. Также Иаковом были проявлены блестящие деловые качества, он стал самостоятельно довольно состоятельным человеком, так что не нуждался в богатствах отца и мог оставить всё или существенную часть родительского наследства Исаву – всё же материальные соображения играли какую-то роль, не первую, но как штрих к общей картине.
Жизнь в Ханаане
Проблемы в Сихеме
Дина, дочь Иакова, была последней, кто родился у Лии. Получается, что она должна быть рождена за шесть лет до ухода, но мне кажется, что это могло быть годом позже, о её рождении говориться, что она родилась "потом", что Иосиф у Рахили появился раньше неё. Когда же они поселились в Сихеме, то она уже была в таком возрасте, когда можно говорить о замужестве (многие племена совершали браки в раннем возрасте), то есть они ходили по стране некоторое время без долгих остановок в каком-то одном месте. Сейчас ей было лет около пятнадцати или больше, но не намного. Будь она взрослее, она могла бы не попасть в ловушку более опытного удалого совратителя. Случилось так, что она вышла поглядеть на девушек этих мест, чтобы завести по возможности подруг. Она сделала одну серьёзную ошибку – прежде чем их семья узнала всё об этом месте и его жителях, кто там кто и какой, ей не стоило выходить одной. Также и живущие в Сихеме не все успели услышать подробности о их племени… По крайней мере, она могла бы пойти прогуляться в сопровождении кого-нибудь ещё, но ей захотелось осмотреться самой. Может это не было бы плохо в привычном окружении, как было в Харране, но не здесь, и эта её неосторожность (и неосмотрительность тех, кто были старшими в доме) навлекла большие беды на неё и многих других людей. Оказавшись среди новых людей, она не только смотрела сама на них, но и они смотрели и на неё, и не все благожелательно. Её красота привлекла внимание не лучших людей. Один из сыновей местного князя, Сихем, увлёк её своей болтовнёй и смог то ли покорить её сердце, то ли заговорил так, что она не убежала, когда надо было быть настороже. При этом он употребил против неё силу, причём описано дело так, что он то ли привёл её к себе домой, то ли удерживал где-то ещё некоторое время. Вряд ли он считал себя разбойником, но он привык действовать по своей воле, считал, что может делать всё, что угодно, будучи сыном главного местного лица, так что он поначалу изнасиловал её, наверное, рассчитывая на последующее её расположение. Однако же он настолько расположился к ней сам, что он буквально потерял голову и дальше он начал действовать уже в рамках культуры и самых лучших традиций – просит и отца и родственников Дины о браке с ней. История, начавшись плохо, начала как будто бы исправляться – он теперь делал для неё всё и хотел быть с ней на законных основаниях. Наверное, он и сам не ожидал, что маленькая интрижка с новенькой обернётся ему такими большими чувствами.
Род Авраама должны были знать везде, однако почему-то этот город не считается с честью известного в Ханаане человека. Хотя это скорее всего Сихем, сын Еммора Евеянина не расспросил никого ни о чём, сосредоточившись на радостях плоти, обхаживая простую неизвестную девушку, которую он счёл самого простого происхождения, с которой он думал, что мог поступать как ему угодно и которая должна бы быть ещё и благодарной, что на неё обратил внимание такой удалой герой. Правда, позже, когда он вдруг обнаружил, что она имеет добрую и тонкую душу, и просто что-то близкое для его души, с кем ему было хорошо как никогда и ни с кем, то открыл, что имеет дело не с простой селянкой. И с этого момента он предельно вежлив и аккуратен, особенно получив неслабые предупреждения ещё и от своего отца, который просветил его о нюансах, когда он пришёл с Диной к нему за советом и благословением.
Когда Иаков узнал о произошедшем, он не знал, что делать. Возможно, что дочь отсутствовала недолго, но скорее всего вернулась домой с прогулки она лишь на следующий день, что создало много беспокойств. С ней уже был Сихем, просящий его о руке дочери, но Иаков не дал поначалу никакого ответа. Тут был и гнев, и ощущение позора, и опасения за судьбу своей семьи здесь, поскольку жизнь семьи неожиданно вошла в зацепление с людьми ладно бы другой культуры и не знающими живого Бога, хотя и это существенные ограничители, но ещё и не лучшего качества, способных к насилию и невзвешенным поступкам. Ну его, таких родственников – главное соображение в таких случаях… С другой стороны, он был дома один, не считая самых младших и женщин, остальных сыновей, достигших уже совершеннолетия или близких к этому, неплохих бойцов в случае нужды, не было дома. Хотя и лучше, что не было, они бы могли не удержаться от возмездия Сихему прямо на месте, и могло получиться очень нехорошо (хотя хуже, чем получилось позже, тоже трудно вообразить). В данном отрезке времени сыновья Иакова имели много проблем духовного плана, будучи скорее бандой, чем благовоспитанными и надёжными молодыми людьми, мало в чём соответствуя высокому призванию дома Авраама и дома Израиля, в котором родились. Но это тема отдельного разговора, мы же пока ограничим повествование текущими событиями.
Когда вернулись сыновья, Иаков рассказал им об образовавшейся проблеме. Если дочери было около пятнадцати лет, то старшему Рувиму должно было быть под двадцать два, и младшему из этой удалой компании было лет семнадцать. Как правило сын Рахили Иосиф не участвовал в плохих делах братьев, имея другой настрой и цель в жизни, каким-то образом он избежал тех искушений, в которые остальные не преминули попасть. Его история особая и он, как впрочем и большинство братьев, не участвует в последующих событиях с уничтожением этого городка.
Братья отодвинули отца от переговоров, видя, что он с его мирным и тихим характером неспособен к ним, да он и сам был рад отдать это дело в руки сыновей, считая, что за ним останется последнее слово, если понадобиться. Забегая наперёд – ему не оставили последнего слова, сами всё сделали… Когда снова пришли уже сам Еммор, князь этого городка, с сыном просить руки Дины, братья разработали жуткий план мести, пылая гневом и ненавистью за проявленное неуважение к их семье через обращение со своей сестрой.
Надо сказать, что они и сами были те ещё гордецы, поэтому столь резко ненавидели Сихема. Их план был дерзким, но если бы их хитрость с обрезанием не удалась, они бы ушли из этих мест, выполнив свою угрозу оставить Сихема одного. Но тогда у него был бы шанс как-то расположить к себе её братьев. Если бы у него было время, он бы мог иметь надежду видеть её или следовать за их лагерем и пытаться уговорить их к миру. Эта встреча могла изменить его жизнь очень сильно, так что он бы мог даже присоединиться к этой семье, а также к плану спасения, который эта семья была призвана осуществлять. Но не судьба. Когда план мести сыновей осуществился, Иаков проклял (позже, в последнем своём слове-благословении к сыновьям, не сразу после расправы, что говорит об обдуманности и принципиальности его оценки) тех, кто это осуществлял, Симеона и Левия, потому что то, что сделали они, не было лучшим того, что сделал Сихем с Диной. Не было нужды в столь жестоких действиях, и если бы не гордость, не плотская натура братьев, таких планов никто и не догадался бы разрабатывать. В чём вина братьев, горевших негодованием? – в том, что они относятся к Сихему так, как если бы он только изнасиловал их сестру. Но любой человек, хотя и возмущённый этим фактом, обычно учитывает и последующие шаги и перемены в Сихеме, который пожелал исправиться, стал сожалеть о неверном шаге, осознал, что сделал не то. Может быть этот человек впервые получил урок, дошедший до него. Нельзя игнорировать такие движения души. Но они проигнорировали, поступили так, будто ничего другого, лучшего не произошло, будто не было никаких смягчающих обстоятельств. В этом вина тех, кто взял в руки мечи, не считая уже того, что на них кровь множества не виноватых ни в чём людей, не считая также и то, что они обманом ослабили людей, пошедших на радикальные перемены в своей жизни ради дружбы с ними.
Они мгновенно придумали хитрый план – предложить ради слияния с ними всем жителям Сихема обрезание. Сихем ради Дины был готов на всё, и удивительно, но он каким-то образом на самом деле сумел уговорить всех мужчин Сихема на это дело, начиная с отца. И когда все оказались недееспособны после этой операции, Симеон с Левием напали на городок и убили всех мужчин. Потом подошла остальная компания и они забрали всех остальных в плен и всё их имущество. Возможно, что их слуги также могли принять участие в этих действиях, впрочем если население Сихема было небольшим, до тысячи человек, то могли и сами справиться.
Что они могли бы сделать, не переступая границ справедливости, не наводя на себя проклятия? Прежде всего они должны были бы разбираться с самим Сихемом, который один был виноват перед ними. Они могли бы бросить ему вызов, кто-то один. Хотя по законам и обычаям многих народов эти проступки вели к гораздо менее строгим наказаниям, в основном виновный перед девушкой должен был жениться на ней и заплатить отцу и семье определённое количество денег или имущества. Точно такой же закон божественного происхождения был и в позднейшем Израиле, и, уверен, что и у их родственников и, значит, у них самих был тот же обычай. Но почему-то они производят суд по какой-то невообразимо высшей мере. Как будто они уже провели рассмотрение дела, нашли одни лишь отягчающие обстоятельства, приговорили Сихема, сына Еммора к смерти, потребовали его выдачи на казнь и получили отказ – лишь в этом случае они имели бы право наказать за преступление Сихема весь его город, за укрывательство и соучастие. Но ведь ничего из этого не было, никаких этих процедур справедливости, без которых их действия выглядят и являются преступными. Когда отец обвинил их, что они сделали нечто не должное (он просто не мог подобрать нужных слов, и описал лишь ближайшие последствия, могущие произойти), в оправдание перед отцом они говорят – "а разве можно с нашей сестрой обращаться как с блудницей?" И эти их слова опять показывают их фальшь – они не называют его насильником… Насильнику всё равно, кто перед ним, блудниц ведь в общем-то не насилуют, поскольку блуд дело добровольное. Сихем же обольщает её, но обольщать гулящих девиц несложно, совращают как раз добропорядочных. Так что братья старались исказить дело ради оправдания себя, обвиняют хотя и виноватого человека, но не в том, в чём он действительно виноват. В общем, они поступили жестоко, неразумно, неоправданно. Они далеко не первые, пошедшие на подобную преувеличенную месть, наполненную лишь гордостью и ничем больше, но поскольку эти события были запечатлены на страницах священной истории, многим непосвящённым (и неосвящённым) людям показалось, что так можно… Как-то люди невнимательны – стоит на десяток-другой строк разнести описание поступка и его оценку, и люди уже не видят осуждения сделанного… Но их отец не один раз называет это их действие преступлением. Наказывать, правда, их за это он не стал, то ли не чувствуя за собой силы, то ли ожидая, что они что-то поймут. Да и момент был не лучший – если бы окружающие их люди собрались вершить над ними суд, то нужно было бы либо защищаться, и тогда мечи Симеона и Левия могли пригодиться, либо их пришлось бы выдать мстителям…
Однако, как и в других подобных случаях (это происходит не только с Авраамом и его детьми, то же самое отношение у Бога ко всем остальным людям…), Бог не стал сразу наказывать или привлекать к ответственности оступившихся. Тем более, что Иаков не был виноват здесь ни в чём, лишь двое из сыновей. Их путь лишь начинался, и Бог не лишал их шанса на исправление. В отношении мести от окружающих народов Бог в этот раз не вмешивался силовым образом, как в Египте или Гераре, то есть не наводил болезней, но всё же те, кто могли бы попробовать напасть на семью Иакова, испытали немалый страх перед ними, так что никто не стал их преследовать и мстить. Жёсткость возмездия шокировала окружающих, но люди понимали эти мотивы… Однако же Иакову пришлось уйти из этого края. Бог говорил с Иаковом и сказал, чтобы они шли в Вефиль. Это место стало неблагоприятным.
Эти трагические и жуткие события подстегнули Иакова, начавшего расслабляться после проблем своего начального периода жизни. Он понял, что не должен дремать, что в его семье, оказывается, идут очень нежелательные процессы в душах детей, что он во многом сильно запустил сыновей. Он понял, что подобное происходило и с его отцами, однако же у них не было столько детей, а чем больше народа в группе, тем больше требуется внимания и усилий для поддержания порядка. Бывает, что люди в группе могут оказаться высокосознательными и развитыми, и тогда порядок и гармония поддерживаются как бы сами собой, и их деятельность течёт легко и успешно, но часто ли бывает такое? А если члены этой группы находятся в становлении? – от кого зависит, какое направление и какие принципы они выберут? Поэтому те, кто являются ведущими, обязаны управлять некоторыми вещами и влиять так, чтобы обеспечить будущий порядок, гармонию и неконфликтность, чтобы обеспечить развитие и будущее этой группы, то есть воспитывать. Иначе хаотично и бесконтрольно идущие процессы, имея множество выборов, просто не смогут попасть случайным образом на созидательные пути, но по законам случайности преимущество окажется всегда у разрушительных процессов, даже если молодёжь сама по себе благонамеренна. Сорняки растут легче, за ними не нужен никакой уход…
Вефиль
Они ушли южнее километров на тридцать или сорок, в Вефиль. В то самое место, где он видел сон о лестнице, соединяющей Землю с небом. После около десяти-двенадцати лет странствий по Ханаану Бог говорит ему поселиться здесь и обустроить это место, как он обещал Богу, в том числе построить жертвенник, где он и другие люди могли бы поклоняться живому Богу и узнавать о Его порядках и правилах. Иаков в это время был настроен серьёзно в духовных вещах, после трагедий в Сихеме. Задумавшись о смыслах жизни вообще и призвании его дома просвещать мир о Боге и спасении, предлагаемом Им, он ответственно подошёл к делу. Убегая из Харрана он не мог и подумать, что его жена прихватит языческие статуэтки тайно от него, но теперь он, пожалуй, уже в курсе многих вещей, имевших место в жизни членов его большой семьи. Он с лёгкостью мог усмотреть связь присутствия тех божков в доме с тем, кем выросли двое из старших сыновей, жестокие Симеон и Левий. И теперь, когда они должны пойти в священное место и обустроить его, он ощущал, что нужно очистить себя и дом от вещей, которые несут на себе влияние не Бога, но сил тьмы и навлекают проклятие. Это не решало всех проблем, но без этого не могло быть улучшения. Он сказал всем ещё до снятия их лагеря, чтобы выбросили чужих богов, у кого что имеется. Были ли они только у Рахили или у других тоже, неизвестно, однако теперь всё, что только нашлось у них чужого, было собрано и закопано под неким дубом в Сихеме. Вместе с оккультными предметами домочадцы отдали ему также и серьги, которые привыкли носить в ушах. Многие из этих украшений несли черты разложения, символика многих из них не была безобидной. Иаков как будто сказал только о чужих богах, но члены его семьи, увидевшие на деле последствия языческих влияний, приведших Симеона с Левием к поступкам за гранью добра и правды и впечатлённые последствиями всего этого, сделали больше, чем потребовал хозяин дома, и были совершенно правы. Иаков не вернул им этих украшений, но закопал их вместе с терафимами. Не исключено, что пример Рахили мог вдохновить и других жён Иакова приобретать подобные предметы для себя, так что вместо хранителей древней истины их семья стала малоотличимой от любой другой. Отличаться просто ради отличия – идея нехорошая, но если этого требуют вопросы чести или истины или подобных им предметов, то приходится это делать. И страх не быть как все тогда портит человека.
В Вефиле Иаков устроил памятник на том месте, где спал в ту ночь, когда Бог первый раз явился ему во сне. И теперь Бог снова, уже наяву, не во сне, пришёл к нему и говорил с ним. Он благословил его, подтвердив все прежние Свои слова и заверив, что всю эту землю даёт ему и его потомкам.
После этого Иаков некоторое время жил в этом месте, где его дети, жёны, работники и слуги могли проникнуться особой атмосферой этого места, где Бог дважды говорил с патриархом. Это могло повлиять особенно на сыновей, направить их на лучший путь, прояснить и выправить их умы и души, в немалой степени уже искривлённые и языческим влиянием, и влиянием недалёких служанок, ставших также жёнами из-за соперничества сестёр, и не самыми лучшими отношениями Рахили и Лии – всё это внесло негативный вклад в их становление. Трудно судить, повлияло ли место и его легенда, его слава на них. Судя по дальнейшим событиям, не очень. Если человек сам не настроен нужным образом, то сами по себе священные места не могут сделать ничего для его праведности.
Снова странствия
По прошествии нескольких лет в Вефиле они снова снялись и пошли на юг. Рахиль в это время готовилась к родам, и мне непонятно, какой была причина ухода, потому что для жены было бы лучше оставаться на месте до родов. Повлияла ли дорога либо что-то ещё, но Рахиль умерла при родах второго сына. Для Иакова это была очень большая потеря, ушла единственная любовь этой жизни. Остались её дети, которым Иаков посвятил всего себя, при этом оказалось, что в этой концентрации на двух сыновьях из двенадцати он снова ошибся. Остальные дети нуждались в его внимании и совете весьма сильно, ходя в те времена неверными дорогами, но он, углубившись в своё горе, уделял этим двоим слишком большое внимание и выделял их чрезмерно. Если для младшего Вениамина это повышенная опека была уместна по причине малолетства и не вызывала нареканий у остальных детей, то для Иосифа это оказалось роковым. Старшие дети остались из-за этого ещё больше уклонились с пути.
Но прежде чем сосредоточиться на Иосифе, надо отметить важное событие, касающееся жизни этого дома. В конце тридцать пятой главы Бытия отмечается, что умер отец Иакова и Исава Исаак, когда ему было сто восемьдесят лет. Он пережил Авраама. На похоронах отца снова встретились Иаков и Исав, мирно проводив отца в последний путь и также спокойно проведя время друг с другом. Когда-то Исав в горячке неприязни грозил убить брата, когда умрёт отец, и вот отец умер, но он больше не вспоминал брату его прежней вины. Некогда он сгоряча собирался покончить с братом не дожидаясь назначенного рубежа, но потом изменились некоторые обстоятельства Иакова, и вместе с ними изменился даже Исав… Теперь же, у могилы отца им уже самим по сто двадцать лет (они родились, когда Исааку было шестьдесят), и прожитые годы давно заставили Исава пересмотреть многое из своей молодости. Этот момент в их жизни более поздний, чем события последующих глав, через десять лет Иаков переедет в Египет к нашедшемуся там Иосифу, который в данный момент для него потерян несколько лет назад и найдётся как раз через десять лет, но сейчас он подвёл итоги прежних лет.
Иосиф
Резкие перемены
Многие дела, которые люди считают добрыми, хорошими и правильными, даже формально соответствуя законам Бога, содержат в себе посылы зла, свойственные нашей природе, и эти капли (а иногда и вёдра) дёгтя внутри портят это добро, превращая его в зло. Такие неполноценные дела кажущегося добра или смеси добра со злом не могут быть засчитаны праведными, не могут быть включены в перечень дел, за которые будет награда после завершения истории зла. В жизни такие дела порождают много зла и бед, многие разумные люди видят в них источник проблем и не любят тех, кто такими слабо добрыми делами пытается прикрыть свою болезненную натуру. Никакой нормальный человек, анализируя свою жизнь и совершённое им, такие полудобрые дела не может засчитать в свой актив, ему неприятно сделанное неполноценно, это его боль и из этого он стремиться уйти на новый уровень, чтобы не было больно и стыдно за половинчатость и несовершенство. О доброте или правильности действия можно судить лишь по полному спектру побуждений, и если ведущими побуждениями оказываются стремления выгоды или шантажа, порабощения кого-либо или других скрытых недобрых расчётов, то с виду доброе дело оказывается вовсе не добрым, и его последствия для многих будут разрушительны.
Нет, не всё так уж плохо. Наш мир не оставлен на волю врага рода человеческого, и божественный Дух проницает всех нас, увлекая в сторону добра, и многие даже злые люди временами следуют этому зову, делая действительно здравые и добрые вещи от всего сердца, а не половинчато или притворно. Но не всё время или не все… Благодаря этому влиянию света и тому, что ещё есть люди, пропускающие его через себя в жизнь и во все свои дела, наш мир ещё не погиб. Но всё же люди должны рано или поздно сделать сознательный выбор в ту или иную сторону. Пусть и делая ошибки, но на это даётся достаточно времени, чтобы оказаться среди тех, кто вошёл в жизнь и будет жить всегда. Но среди тех, кто делал когда-то выбор, оказывается слишком много тех, кто потом сдал назад и никому не сказал об этом, даже себе. Поэтому в том обществе, что называют Церковь, были, есть и некоторое время ещё будут те, кто не несёт света, и через них в мир приходит намного больше зла, чем через прямых и открытых сторонников зла, так что иной раз и сатанисты нервно дымят в стороне… Вот и сыновья Иакова оказались настолько ослеплены врагом, что, казалось, планы Бога об особом народе-светоносце лежали в прахе и пепле, разбитые этими молодыми людьми вдребезги.
Если бы Иосиф внезапно появился перед братьями, то какого-либо плана о нём могло бы не успеть сформироваться. Максимум кто-то из них могли бы сказать что-то колкое или выразить своё отношение к нему. Конечно, ситуация назрела, их неприязнь могла уже искать какой-то выход, и даже при внезапном приходе к ним, если бы он задержался у них на день, у них мог выработаться какой-то план. Однако же пока они ждали его, в обмене фразами зарождался план действий. Кто-то сказал – "вот наш сновидец идёт". Другому это слово о снах напомнило уже и прежде вынашиваемый вопрос – а если устранить Иосифа, то ведь его сны не сбудутся? А как же тогда предсказание и Бог, давший его…? Можно ли разрушить планы Бога? Такие вот экспериментаторы и исследователи… И кто-то предложил это всем, и в воздухе повисло – "давайте убьём его и посмотрим, как его сны исполнятся?"… И почему-то это понравилось почти всем и согласие уже было достигнуто, но вмешался самый старший, Рувим. Он резко пресёк такие настроения. Похоже, что он один из них более-менее повзрослел. Поддавшись однажды желанию, он оказался в постели родного отца и этот урок для него оказался моментом, когда он одумался и переоценил свою жизнь и всё, что он делал до этого. Он видел реакцию отца и его сокрушение по этому поводу, он понимал, что в другой семье такое могло для него окончиться очень плохо, и поскольку наставления отца о Пути для него (как и для остальных) не были совсем уж пустым звуком, то должно было когда-то наступить и время задуматься – верно ли я живу, и с таким расслаблением что из меня получиться? Высшие цели приоткрылись ему, и он понемногу начал разворот от прежней бездумной жизни. Повзрослел. Если Иосифу было семнадцать, то ему двадцать четыре – давно бы уже пора, но видимо увлечённость остальных миражами развлечений и прежние братские привязанности не давали ему полностью оставить наработанную колею.
Иосиф познал предательство, цену неприязни, закон накопления неприятностей и понял, что был слишком наивен и беспечен в своих действиях; увидел, что отец может защитить его не везде. Он понял, что те обиды и угрозы, которые братья высказывали ему до сих пор, превратились из несущественных в чрезвычайно значимые вещи. За один день он превратился в раба, не имеющего прав, в имущество, за которое уплачены деньги и который теперь должен служить кому-то другому. Он был наивен, но не избалован, его представления о мироустройстве всё же были достаточно трезвы, благодаря мудрости предков, но одно дело знать о проблемах, другое же оказаться в них. В какой-то мере это было ему нужно для его развития, его отцы тоже проходили через некоторые уроки, особенно дед Исаак, оказавшийся на какое-то время в роли жертвы и узнавший, что она испытывает. Кто-то может сказать даже о блаженстве в этом плане Иосифа, который больше всех других окунулся в проблемы, происходящие из тёмной стороны вещей. Обычно такое познание служит надёжнейшей защитой против зла, оно открывает уму и сердцу всю его суть. Правда, немало людей из-за этого же ожесточаются, но это уже зависит от субъективных вещей – настроя, восприятия, выбора, а не от обстоятельств.
Пока Рувим куда-то ходил, остальные сидели и ели, скорее всего ничем не поделившись с Иосифом. Во время еды братья увидели проходящий мимо караван измаильтян, их родственников, и Иуде пришла мысль продать своего брата им, показавшаяся удачным выходом из проблемы с Иосифом, которого им запретил трогать старший брат. Проблема же возникла оттого, что если Иосифа не трогать, то как потом объяснять отцу их грубое обращение с ним, он же обязательно расскажет всё и ничего не утаит… Они ощущали, что отец может тоже дойти до некоего рубежа, как дошли они сами, и то, что они хотели сделать брату, доведёт отца до каких-то мер, которые им могут не понравиться, тем более что это был его любимый сын, которого они посмели тронуть. Правда, вряд ли это было так, как рисовалось им, он не давал им повода думать о себе так, картина рисовалась им скорее как бы они сами поступили с подобными себе… Сегодня они докатились до черты, за которой началось какое-то страшное разрушение, и если бы не Рувим, они бы перешли её и этим подвели бы себя под какое-то действие не только со стороны отца, но и Бога, который в чуть более позднее время уничтожил двоих сыновей Иуды, оказавшихся слишком непригодными для их родового призвания. То же могло постигнуть и их, и вот Иуда предлагает компромиссный вариант, показавшийся им отличным со всех сторон: Иосиф исчезал из их жизни и при этом они не были виновны в убийстве, и последнее казалось им очень важным – всё же хотя они и были готовы переступить черту, но вздохнули с облегчением, что избежали этого. С другой стороны, Иосиф при этом не мог пожаловаться отцу и они избегали наказания и его недовольства ими. Со всех сторон план оказался очень хорош, кроме, конечно, для Иосифа. Но братья могли подумать, что он ещё бы должен быть им благодарен, что остался живым. Да… Конечно, они ещё плохо просчитали отца, к его реакции они оказались не готовы.
Когда караван подошёл ближе, братья вытащили Иосифа и спешно сторговались с измаильтянами, которые не брезговали торговать людьми, впрочем, наверное, не они одни. С некоторых пор рабство – полное, бесправное рабство вошло в обычаи многих племён, и бесполезно сегодня обличать их за это. Далеко не все люди стремились быть послушными законам и уставам неба, поэтому порядки людей включали в себя всё, что могло породить сознание, отошедшее от Пути. Подумать только – нарождающееся племя, призванное нести людям свет жизни и лучшие порядки, запросто пользуется существующим положением вещей, даже не пытаясь оправдаться за продажу брата. Будь их ориентация на добро и правду более серьёзной, этот народ мог быть примером успешной жизни и хозяйствования без всех тех негативов, что успели освоить остальные племена и народы Земли. Иосиф был продан за двадцать монет или стандартных кусков серебра. В последующие времена цена раба в тех краях была тридцать монет, и явно и в то время она была такой же, однако же любой покупатель, особенно оптовый или купец, стремиться сбить цену. Измаильтяне видели, что продаваемый очень похож на тех, кто его продавал, и прощупав ситуацию, поняли, что продающие брата не хотят, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Поэтому они легко снизили цену до двадцати монет, братья же согласны были даже и на меньшее, лишь бы Иосифа забрали, так что в цене сошлись и обе стороны остались довольны.
В это дальнее путешествие не по своей воле Иосиф отправился без своей верхней одежды. Братья порвали её и измазали в крови ягнёнка, чтобы изобразить дело так, как будто Иосиф был убит хищным зверем. Для себя они решили, что преуспели во всём, решили все проблемы с Иосифом, кроме вопроса о его снах, сбудутся ли они. Но на это требовалось время, за которое они потеряют прежний интерес к этому вопросу. На самом деле, когда это время пришло, спустя пятнадцать лет, то даже отец не упрекал Иосифа в превозношении над родительским авторитетом. Братья же оказались просто раздавлены грузом воспоминаний и всей той дури, которая некогда руководила ими. Но то было ещё далеко, их ожидали гораздо более близкие проблемы. Решив для себя проблему с братом, они, хотя и предполагали реакцию отца, однако же оказались совершенно не готовы увидеть то, что произошло на самом деле.
Рувим, не найдя Иосифа во рве, сначала подумал, что братья не послушали его и убили Иосифа, и это его опечалило очень сильно. Он уже вышел из увлечённости этим миром, успел пересмотреть своё поведение и принципы и это был последний момент, когда он ясно и отчётливо увидел, чем оканчиваются игры со злом – рано или поздно это перестаёт быть развлечением и ведёт к гибели, если не своей, то кого-то другого. Конечно, ему объяснили, в чём дело, и он вынужден был принять игру остальных, потому что ему ещё не хватало духовного стержня, чтобы продолжить дело Иосифа, чтобы сказать отцу правду. Может быть позже, видя страдания отца он и помышлял раскрыть ему дело, но так и не сделал этого.
Придя домой (а пришли они со своей вахты не скоро), они равнодушно предъявили отцу якобы найденную верхнюю одежду Иосифа, делая вид, что не уверены, что это его одежда, а как бы случайного человека. Отец, увидев окровавленные куски одежды, сделал вывод, который и должен был сделать любой на его месте, что Иосиф растерзан каким-то хищником. Когда умерла Рахиль, Иаков, оставшись фактически один посреди остальных жён и слуг, ощутил свою потерю слишком сильно, как бы потеряв душу и сердце. Оставались, конечно, её двое детей, которые стали его опорой в жизни. Иосиф оправдывал, наверное, все самые лучшие надежды, показывая лучшие черты своего рода (с их же недочётами, такими как повышенная наивность, впрочем это была временная черта, свойственная молодости). Потеря Иосифа тяжело ударила по Иакову, гораздо сильнее, чем он мог выразить словами. И сыновья впервые, может быть, увидели свои козни в другом свете. Они увидели, как в отце, которого они всё же уважали и любили, гаснет свет, интерес к жизни и живость духа. Он разодрал свои одежды, оделся во вретище и долгое время отказывался утешиться и был в трауре. Все дети собирались вместе, чтобы как-то вывести его из печали, но это у них не получилось. И если бы не Вениамин, последний остаток от Рахили, то он бы действительно мог со временем угаснуть от печали. Впоследствии, когда они оказались в ситуации, когда им было поставлено условие оставить в плену или рабстве Вениамина, на которого замкнулась вся отцовская любовь после утраты Иосифа, они были готовы лучше сами оказаться в рабстве, чем видеть то, что случилось бы с отцом после утраты ещё и Вениамина. Так что они не были пропащими людьми, но был период, когда они теряли Путь под влиянием искушений этого мира и его образа жизни. Они могли остаться на плохом пути, могли слишком увлечься и не найти дороги назад, но всё же работа отца над ними, медленная и незаметная, и его просьбы о них к Всевышнему не пропали даром. Не нужно думать, что тяга к удовольствиям мира сего исчезает сама собой со временем, это далеко не так, здесь была долгая и кропотливая работа, длившаяся годами. Пример жизни их отцов также работал на то, чтобы вернуть их. Слишком сильны были примеры их жизни, их веры и их учения, которое они все знали. То, что их увлекло на пути вседозволенности, было не столь основательным. Под их отступлением не было мощного фундамента, лишь собственная ветреность. Но по мере взросления и раскрытия смыслов вещей они всё больше видели прочность учения их отцов и постепенно шелуха прежней бессмыслицы с них облетала. Потрясение отца от потери Иосифа, свидетелями которого они оказались, потрясло их самих, и с этого времени, можно считать, началось их возвращение на Путь. Иаков в своём горе, возможно, не задумался о том, с чего это его сыновья вдруг притихли и забросили свои былые проказы, что опасные, что безобидные? Он мог бы заподозрить, что дело с ними и с пропажей сына нечисто и тогда, занявшись тщательным расспросом обо всех обстоятельствах, мог бы обнаружить настоящее положение вещей, и его горе закончилось бы раньше…
Египет
У Потифара
В тюрьме
Тем временем в Ханаане
Когда Иуда после траура по жене и семье собрался идти на стрижку своих овец, то кто-то известил Фамарь, что её свёкор будет скоро проходить мимо. Она не была знатоком правил жизни, какие из них безопасны а какие сочинены людьми и, возможно действовала вообще без правил, правда, по понятиям это выглядит как будто адекватно – позволяешь сыну уклоняться от исполнения закона? – тогда, поскольку ответственность по прежнему на твоей семье, делай это сам… Логика железная.
Она потребовала от него обеспечения оплаты залогом его ценных вещей – его печати и трости с перевязью, так чтобы потом доказать, что виновата не она одна. Плату же она не взяла – когда позже ей пытались передать ягнёнка, то друг Иуды не смог найти даже её следов в указанном месте. То есть время, проведённое ею в ожидании Иуды было столь хорошо рассчитано, что никто из жителей того селения не успел её заметить.
Иосиф возвышается
Хотя этого нельзя сказать о всех людях с уверенностью, поскольку в жизни подавляющего большинства людей правят стихии, то есть прямая воля Бога там не вправе управлять из-за отсутствия соглашения между таким человеком и Богом, поскольку они не ставили себе цели служить добру и истине, вернуться к Богу и быть спасёнными. Поскольку они не вступали в Его договор-завет, то Он не имеет прямого права вмешиваться в их жизнь (отмечу – с целью спасения, в остальном никто не гарантирован от вмешательства Хозяина всего), впрочем Он не позволяет тёмным силам вмешиваться также. Бог по умолчанию пытается всех людей направить к этим целям, поэтому у всех можно заметить эту составляющую, но в меньшей степени. Но те, кто будут "спасены", они пройдут через всё, что только будет касаться того, что в них есть плохого и неправильного, что они носят в себе. Любой малейший недостаток, неприемлемый для Бога, Он должен будет, просто обязан, удалить из тех, кто собирается жить вечно, и если человек не позволит Богу по какой-то причине очистить себя, то ни о каком спасении речи тогда не может быть. Никаких "любимчиков" в этом плане не может существовать, нет никого, на чьи грехи Бог смотрел бы снисходительно и позволил иметь их в какой-то длительной перспективе, все обязаны пройти очистку от малейшей фальши и зла, даже его зародышей. Допустить ради кого-то существование закваски зла в Его царстве означает Своими руками допустить семена какого-нибудь ещё восстания или разброда, означает опасность новых потрясений. Не для того Он позволил Люциферу и всем его сторонникам раскрыть себя в деле, не для того позволил злу угнетать всех и вся у нас на планете, чтобы опять позволять завестись какой-нибудь гнили. У Него была ситуация – уничтожить зло с его носителями без объяснений и получить вечную проблему непонимания и ропота, либо дать ему возможность раскрыться до конца, но зато решить проблему полностью. Во втором случае зло должно было оставаться достаточно бесконтрольным, приходилось давать ему все шансы, оставляя всех, затронутым им, под риском страданий и лишений. Но никто из следующих Пути не был оставлен без надежды, всем пострадавшим всё впоследствии компенсируется, так что в этом мире зла даже наихудшие ситуации не являются безнадёжными, в свете последующей компенсации.
Итак, фараон, увидев сон с коровами, проснулся, затем снова заснул и получил продолжение сна с сюжетом о колосьях. Проснувшись уже утром, он понял, что это был сон. Один сон, хотя их было как будто два. И тут его настроение резко ухудшилось, эти сны смущали его и тревожили. Он видел, что сны неслучайны, что здесь кроется важное значение, поэтому собрал всех, кто только имел отношение к вещам невидимым и духовным – жрецов, священников и учёных, хотя лучше называть их мудрецами в силу иной специфики направленности мысли и потому, что современные направления науки в то время не были ещё подняты. Как уже отмечалось, никто не мог проникнуть в значение сна. Да и любой, взявшийся бы толковать сегодня, мог иметь проблемы, рассматривая сюжет, где колосья стоят рядом и как будто слабые вбирают в себя сильные колосья. Все семь пар взаимодействовали как будто одновременно, что сбивало напрашивающееся толкование о последовательности во времени. Эти поиски ответа на загадки сна продолжались немалое время, и тут на сцену выступил виночерпий, в руках которого сейчас находился ключ к ответу сразу на практически все вопросы не только фараона и жрецов с мудрецами, но и Иосифа, а с ними и всего Египта и множества людей в нём и вокруг него. Не забудем также о братьях Иосифа, воспитанию которых и их потомства и посвящалось всё это бедствие в Египте. Если бы в Египте тогда жили и правили люди того же толка, что сегодня задают тон на Западе, то Египет бы начал суд против Яхве за "вмешательство во внутренние дела" Египта. При этом ответчиком вместо Бога в силу невозможности привести Его к ответу оказались бы Его представители – наследники Авраама, семья Иакова с Иосифом. Санкции, депортации, контрибуции – сюжет для отдельной комедии-фарса… Однако же Бог вполне мог и явиться на подобный суд, что внесло бы в процесс совсем не комедийную ноту. Спустя пару сотен лет подобное как раз и получилось, когда Египет пытался отрицать Бога, зажимать Его людей, но столкнулся с их Адвокатом, Который к тому же имел право и на наведение порядка. Надо сказать, что в конце времени нечто такое состоится ещё раз, и Бог на этот суд явится снова – это об Армагеддоне и конце света. В Откровении в послании последней Церкви звучат слова Христа "Се стою у двери и стучу" – конечно, это адресовано христианам, однако же можно прочитать эти слова и в применении к остальному миру, и стресс от коронавируса является "первым звонком" от собирающегося посетить наш мир с последними судами Сына Бога.
Фараон тут же послал за Иосифом. Тот, зная, куда его вызывают, тщательно подготовился, впрочем, это только приветствовалось посланными за ним и его слишком не торопили. Хотя постричься и переодеться в более подходящую одежду много времени не заняло. И вот он во дворце перед фараоном и совещанием авторитетнейших духовных лиц страны. Надо сказать, что этот фараон из библейских текстов выглядит совсем не авторитарным человеком, напротив он дружелюбен и открыт, и скорее всего, мудр. Он запросто обращается к Иосифу – "Мне снился сон, и нет никого, кто истолковал бы его. А о тебе я слышал, что ты умеешь толковать сны". Иосиф в том же ключе отвечает, отводя от себя лишние почести – "Это не моё, ответ во благо фараону даст Бог". Интересно, что слуга живого Бога заранее, ещё не слыша истории, уверенно и однозначно говорит, что ответ будет и что для фараона это всё будет во благо. Даже если бы сон был угрожающим и негативным, то само уже то, что Бог послал не знающим Его людям знание о будущем, означало расположение Бога. Из полученной информации можно будет знать, как избежать будущей проблемы или хотя бы минимизировать последствия – даже частичная помощь может спасти страну и многих людей.
После этого фараон рассказал свой сон. Он эмоционально подчёркивает, что таких плохих коров и колосьев он никогда нигде не видел. Иосиф, выслушав повествование, без видимой задержки на обдумывание, практически сразу отвечает ему – "семь коров и семь колосьев – это семь лет, единый сон", об одном и том же событии. Семь лет будет невиданное изобилие, а затем наступят другие семь лет невиданного неурожая и голода. Иосиф особо отмечает, что в этом сне показано, что прежние годы изобилия забудутся, настолько будет суров голод. "А что сон повторился дважды, это значит, что он неслучаен, но действительно происходит свыше и обязательно исполнится. После этого он сразу переходит к совету принять некоторые меры. Он предлагает собирать налог с того урожая, учредить должность хранителя изобилия, предназначенную для сбора части сверхнормативного урожая для компенсации нехватки в годы голода. Крестьяне Египта как будто не были закрепощены, и могли не быть настроенными отдавать своё зерно государству, но я думаю, что была проведена кампания по информированию населения, чтобы они понимали, что делается и зачем, так что никаких возмущений не возникло. Не зря же Иосиф предлагал, что на этот пост нужен именно мудрый человек, который будет действовать не вызывая возмущения у людей.
Всё изложенное – и толкование сна, и предложение по выходу из положения, хотя и простое, понравилось всем присутствовавшим на этом совете. Все были впечатлены, и единогласно поддержали это предложение. Фараон мгновенно понял, что лучшей кандидатуры, кроме только что говорившего к ним заключённого, найти не получиться, и предложил заняться этим всем самому Иосифу. Вполне могло быть, что среди уже занимавших разные посты придворных могло не быть надёжных людей или же они уже были заняты на важных постах… Мало того, он наделил Иосифа не только полномочиями министерского уровня, но фактически поставил его даже над своим собственным хозяйством и домом. Фараон мудр – он видит, что Иосиф велик, и велик не просто сам по себе, но тем, что за ним стоит Бог. И ещё больше, что не только стоит за Иосифом, но Он и в самом Иосифе являет себя – "поскольку Он открыл всё это тебе, то такого другого человека больше нет, только ты мудр и разумен достаточно, чтобы совершить всё нужное" – вот мысль фараона. Человек, которому свыше доверено столько сил и умений, является тем, кому стоит доверить и управление всеми открывшимися обстоятельствами, если только это не указано отдельно, поскольку иной раз может быть, что таланты провидеть даны одному, а управлять этим должен другой – в больших и серьёзных организациях скорее случится именно второй вариант. Видя это, фараон ставит его вторым после себя и говорит – "без тебя никто не пошевелит ни рукой, ни ногой во всём Египте". Он сам говорит ему – "только троном я буду больше тебя", поставив его таким образом выше всех остальных. В этот день Иосиф взошёл (сегодня сказали бы "поднялся") на огромную высоту в стране, которая была если не первой в том мире, то одной из сильнейших и развитых стран.
Ни фараона, ни кого из бывших на том совещании не смутил факт, что он пришёл к ним прямо из тюрьмы – качества Иосифа и его последующая деятельность стёрли всякую возможность для подозрений или недооценки. Думаю, что чуть позже фараон не мог не поинтересоваться, как и из-за чего Иосиф попал туда, и интересно, какие выводы он сделал о Потифаре и его жене. Вряд ли Потифар пострадал в результате этого, но о судьбе капризной красотки можно догадываться, что ей пришлось хуже.
Встреча и воссоединение
Фараон отправил делегацию к Иосифу, который должен был заниматься раздачей запасов. Тот раскрыл двери хранилищ и стал продавать людям хлеб. Он продавал зерно людям, а не раздавал, поскольку зерно не считалось собственностью людей, но государства либо фараона. Оно было сдано как налог, к которым люди привыкли, поэтому сданное государевым людям они не рассматривали больше как своё. Может быть была некая несправедливость в том, что произошло после (по причине безденежья люди стали продавалить себя в рабство), однако хотя Иосиф и был достаточно влиятелен, но не всякому дано менять обычаи и порядки общества. К тому же мысли о такой социальной справедливости могут придти в голову лишь жителям стран с опытом социализма, во многих других странах такой идеи, пожалуй, и возникнуть не могло бы. В прошлом же мысли о социальной справедливости, как она понимается сегодня, и не могли прийти в голову ни ему, ни остальным, поскольку подобных событий ещё не складывалось в истории человечества, да и ни базы, ни идей, ни почвы для них ещё не было. Впервые в истории большие массы людей заимели столь масштабные стратегические запасы пищи (разве что Нимрод мог пытаться осуществить подобное либо планировать, но в его время не было достаточного народонаселения); раньше по причине малой численности населения и неразвитости государств люди переживали стихийные бедствия в основном в одиночку. Теперь положение сложилось другое – благодаря божественному вмешательству у большой и хорошо организованной страны был шанс пройти жесточайший голод с минимальными потерями, и без Бога этот голод привёл бы, возможно, к исчезновению Египта – люди в нём или вымерли бы или ушли очень далеко за пределы зоны неурожая. А распространённость голода была немалой, соседний Ханаан был в той же проблеме, и за зерном или другой пищей там ходили не на север или восток, а лишь в Египет. Ясно, что в радиусе до тысячи километров, а то и больше, у всех были те же проблемы. Так что Иосиф не мог раздавать зерно согражданам, это было в тех условиях невозможно. Правящие круги Египта не доросли рассматривать граждан страны единым сообществом, в котором все защищены и все обо всех заботятся. Если брать мировое сообщество в целом, то и сегодня мир не дошёл до такого, лишь в отдельных частях современного мира такие идеи имеют место. Поэтому он продавал всем приходящим и на цену никто не жаловался. Но денег у населения оказалось не слишком много, и с какого-то времени Иосиф договорился обменивать зерно на скот. Этого хватило прожить ещё какое-то время, но потом у людей не осталось ничего, кроме полей. Они сами пришли с предложением к фараону купить их, иначе они все погибнут. Это оказалось неким поворотным пунктом в истории страны, после чего население оказалось в собственности у фараона, как и земля. Надо сказать, что люди как будто не были угнетаемы и через какое-то время население снова выглядит свободным. Но зато принадлежность населения к государству или к дому фараона заставила фараона кормить своих новообретённых рабов, так что у людей на тот момент свалилась с плеч немалая забота о поиске пропитания – государственное крепостничество позаботилось об этом (единственно работающий тогда вариант пусть и неравноправного, но всё же коллективизма). Впоследствии люди смогли выкупить себя, отдать долги за время голода, видимо таким образом они вышли на свободу. Спустя сотню лет в положении рабов окажутся уже евреи, египтяне же выглядят свободными людьми, то есть это состояние, возникшее из-за голода, не оказалось закреплённым навечно (похоже, и в этом тоже сказалась мудрость Иосифа, как и фараон тоже оказался неплохим парнем). Угроза голодной смерти, разгул стихии, похоже, впечатлили сильных мира сего и поумерили аппетит тех, кто мог быть не прочь (а может ли быть, что такое мышление у сильных мира сего тогда ещё не сложилось во всеобщую тенденцию?) погреть руки на народной беде, да и опять же, во главе страны стояли достойные люди, так что в тот раз зло не прошло…
В Ханаане скоро поняли, что надвигается голод, как только погода показала, что урожая не будет. Для скотоводов неурожай зерновых как будто не страшен, однако же непогода могла привести к недостатку травы для животных тоже. Но неизвестно, какого рода были погодные условия или из-за чего случился неурожай – холод ли из-за извержения какого-то вулкана, изменившего климат на какое-то время, жара и засуха либо какие-то иные факторы. Зато известно, что даже скотоводы совсем не против широко использовать продукты земледелия. Поэтому Иаков, когда услышал новости, что Египет не бедствует, послал туда сыновей закупить зерна. Они пошли все вместе, кроме младшего Вениамина, которого отец не отпускал далеко, дорожа им как последней своей надеждой. Пошли все десятеро, так как больше людей могло привезти больше груза, также малая группа могла искушать грабителей надеждой успешного налёта. Большая семья, если она дружная, это всегда выигрышно.
И вот они пришли в Египет, туда, где сам Иосиф заведовал торговлей и сам присутствовал время от времени. Он мог бы, наверное, не заниматься такими вопросами лично, но мне думается, что он ждал братьев, они не могли не прийти… Он знал, что его сны пророческие и спокойно ждал этой встречи. Внешне он изменился, вместо домашнего наивного юноши теперь был закалённый человек, преуспевающий чиновник высшего ранга, и даже если его лицо мало изменилось под действием возрастных переходов, то психика его изменилась сильно, и это вместе с одеждой изменило и лицо. Теперь его было трудно узнать, и так и произошло. Когда он вышел к народу, среди которого находились и его братья, они поклонились ему до земли, как и остальные в толпе. Он легко узнал их. Когда-то он стремился к общению с ними, ценил их высоко, не обижался на их неприязнь и отталкивание и насмешки – он реально любил их от всего своего чистого сердца. Однако же сейчас, обретя немалый опыт – а в проблемах опыт нарабатывается как правило намного быстрее, он не спешит открываться им, напротив, он хочет узнать, каковы они сегодня. Научились ли они чему-то, изменились ли? Если бы он оставался прежним наивным юношей и раскрылся бы им сразу с момента встречи, и если бы при этом они остались теми же недобрыми людьми, что были в молодости, то они могли бы попытаться подмять его под себя, и его высокое положение в Египте рассматривали бы как удобный повод к обогащению, а то и к махинациям под высокой крышей, могли бы угрожать ему или эксплуатировать его мягкость, вья из него верёвки. Поэтому он благоразумно сначала испытывает их. Перешёл ли он грань добра в своих тестах? – не думаю. Уроки они получили немалые, и не могли обижаться, зная за собой такие вещи, за которые и большее возмездие не было бы чрезмерным.
Хотя вопрос о праве испытывать другого довольно актуален. Иногда находятся люди, которые в ответ на обвинение в какой-то пакости отвечают – "я тебя проверял". И нетрудно понять, что право таких проверяльщиков весьма сомнительно. Они обычно даже не представляют, что поступают неверно и сильно рискуют, лишь увеличивая свои проблемы таким заявлением. Другие могут понимать, что ходят по грани, но рассчитывают проскочить на дурнячка, что другой это проглотит по излишней простоте. Однако же и вопрос надёжности, почему приходится проверять людей, тоже совсем не надуман. Но я думаю, нетрудно заметить разницу, когда "проверяют" человека, ничего плохого никому не сделавшего, и когда хотят удостовериться о ком-то, кто уже показал себя не лучшим образом. И тогда проблемность с правами проверяемого компенсируется его плохой славой или его конкретной виной, когда всем понятно, что не ему возмущаться в этой ситуации, чья бы корова мычала… Это между людьми, дела личные.
Если же дело происходит не в межличностном взаимодействии, а, например, в органах власти или высокотехнологичном производстве, в которых высокие требования надёжности, то там возражать против проверок не имеет смысла, там это диктует сама природа вещей, хотя степень провокации всё же сильно зависит как от качества человеческого материала, так и от наличия мудрости, высшей степени разума, которой подобает обитать на верхах. Впрочем мудрость, хотя и очень дорогая вещь, доступна всем, было бы желание…
Иосиф заговорил с ними сурово. Он решил изобразить из себя самодура, недалёкого и властолюбивого человека. Он расспросил их сначала откуда они. Затем бесцеремонно обвинил их, что они шпионы – "хайли лайкли" не вчера придумали, однако – и заставил их оправдываться. Они, ошеломлённые напором, стали рассказывать подробности своей жизни и обстоятельств, то, чем можно было их проверить и подтвердить их подлинность, потому что шпионам обычно делают прикрытие и легенду, выдавая их за кого-то другого (как давно это всё началось). Будь они у себя в Ханаане, любой бы легко подтвердил бы их личности, но здесь они были не дома. В принципе, Египет, оказавшись в огромном стратегическом преимуществе на время голода, под завистливыми взглядами соседей действительно мог опасаться нападений, и Иосиф мог разыгрывать эту карту перед всеми вполне обоснованно. Выслушав рассказ братьев о их семье, он ещё более враждебно по отношению к ним заявляет, что их оправдания и правдоподобная история семьи только усиливают его подозрения о них. И правда, если начальнику кажется, что кто-то неправ, то сама попытка оправдания увеличивают его гнев и подозрения, если начальник нехороший человек, конечно, но Иосиф-то именно эту роль и взял на себя… Если ему "хочется", чтобы эти люди были шпионами, то им лучше стать ими, чем доказывать, что они не виноваты.
Наконец, дойдя до вершины своих "подозрений", он как бы умилостивляется над ними, и даёт им шанс доказать свою правоту – пусть сюда придёт их младший брат, если таковой существует. Причём всех их арестовывает, оставляя лишь одного, чтобы тот мог пойти за Вениамином. Правда, сказав, что одного отпускает, арестовал всё равно почему-то всех, продержав их под замком целых три дня, чтобы они прониклись. Можно представить отчаяние сыновей Иакова, когда они пытались представить себе эту картину – один из них приходит к отцу, объясняя, что всех арестовали по подозрению в шпионаже, и чтобы выбраться оттуда, нужно ещё и Вениамина привести к тому подозревающему всех злобному египтянину. Даже если отец не расстроится из-за них и голода их семей, то уж отпустить Вениамина он никак не отпустит, так что перспективы были перед ними очень неприятные. Если тот египтянин такой подозрительный, то он в своей паранойе может и Вениамина записать в шпионы, и таким образом их семье разом придёт конец. Или от голода немного позже.
На третий день Иосиф вызвал их всех к себе, изображая смягчение своего гнева и подозрительности – "Ладно, я боюсь Бога, вдруг вы всё-таки невиновны… Поезжайте домой все, ваши семьи всё-таки ждут хлеба. Но один из вас пусть остаётся и посидит тут, подождёт, пока приедет ваш младший брат, о котором вы говорили. И без младшего даже не пытайтесь придти сюда ещё раз".
После этих испытаний и бед они не смогли удержаться и стали вспоминать ту вину, которая до сих пор никуда не исчезала и тяготила их души, которая до сих пор держала в неведении и огромном горе отца, из-за которой они сейчас подставили и Вениамина под удар, а с ним и отца. Интересно, что они не злословят "этого египтянина" ни единым словом, но во всех этих бедах, обрушившихся на них, видят лишь одну свою ту вину перед Иосифом. Они говорили друг другу – "точно это мы наказываемся за грех против нашего брата… мы же видели всё его страдание, он умолял нас, а мы не сжалились над ним – вот теперь пожинаем всё это". Они видели справедливость в том, что с ними здесь происходило! Люди с потускневшей душой здесь бы озлобились, но они как раз и обнаруживают, что прежние их загулы окончены и все уроки и старания отца не прошли даром, совесть не оказалась заглушена или погашена.
Они говорили между собой на своём языке, думая, что эти египтяне вокруг не понимают их, Иосиф же слушал это как лучшую музыку для души, видя, что братья с тех пор изменились в лучшую сторону. Однако же его план для них пока лишь начинался, и раскрываться было рано. Также знаком полного обращения от злых путей было бы раскрытие всего дела перед отцом, но из их рассказа о семье было видно, что они придерживаются лживой версии о пропаже одного из братьев, как они сказали – "одного не стало". Но на сердце закипело, и ему пришлось отойти, чтобы унять слёзы. Успокоившись, он вернулся и взял под арест Симеона, которого приказал связать тут же перед всеми. Скорее всего именно Симеон (второй по старшинству после Рувима) тогда, когда они замышляли зло против него, был самым злым из всей компании, доставив Иосифу много боли и обиды. Возможно, что и сейчас он не выглядел особо раскаявшимся, чем навлёк на себя больше проблем, чем остальные – начальственный взгляд остановился на нём, палец указал на него и подошедшие воины связали и увели его, наведя тоску на остальных. Ему предстояло год (или когда они собрались в следующий раз снова в Египет) сидеть в тюрьме в чужой стране, языка которой он, возможно, не знал. А вдруг отец не согласится отпустить Вениамина? – то и навсегда. Иосиф не мог обеспечить ему особые условия по сравнению с другими, поддерживая образ, впрочем Симеон вполне мог постоять за себя в случае нужды.
Пока всё это происходило, в сторонке управляющий домом Иосифа незаметно закладывал в мешки с зерном Иосифовых братьев деньги, уплаченные ими за зерно. Иосиф, изображая из себя нехорошего человека, в то же время хотел обнадёжить своих братьев хоть чем-то, и не нашёл лучшего, как устроить им сюрприз, разрешить который простому человеку не представлялось возможным – в этом их мире, чтобы кто-то вернул деньги за проданное, вряд ли случалось, тем более когда отношения были недобрыми, а в Египте к ним отнеслись нехорошо, всё свидетельствовало об этом. Наконец он отпустил их и они отправились домой. В дороге на привале кто-то открыл один из мешков, чтобы покормить животных, и обнаружил своё серебро прямо среди зерна. Это их чрезвычайно озадачило, и в свете всех обстоятельств, случившихся с ними за последние дни, они не смогли обрадоваться этим деньгам. Другие бы могли немного позлорадствовать – мол, пусть с нами так плохо обошлись, но зато денег им не досталось… Однако же они, похоже, этих радостей не испытывали, а были в большом смущении. Когда они прибыли домой, у каждого эта история повторилась – все деньги, уплаченные за зерно, были у них в мешках. И опять, их мысли обращались с вопросами к Богу – "что это Он делает с ними?" – так говорили они между собой. Это был очень хороший признак их состояния, говорящий, что они стали уделять Богу гораздо больше внимания, связывая Его с любым событием в своей жизни, не так, как раньше. Может быть не всегда Он лично делает то или иное, о чём мы Его потом спрашиваем, но так у нас больше шансов получить ответ, да и самим дойти до высоких достижений в понимании жизни и мироздания…
Возможно, будь среди братьев кто-то с цепким мышлением и острой наблюдательностью, он мог бы сопоставить неестественность и наигранность поведения чиновника, эти возвращённые деньги и прикинуть, что след Иосифа в Египте не должен бы полностью затеряться… Но таких в то время не нашлось. Возможно, что Иосиф давал шанс братьям обнаружить его таким образом, через высокоэффективное мышление, это было тоже приемлемо для него, было бы хорошей характеристикой для братьев, но вряд ли он играл так изощрённо, это не выглядит целенаправленным действием.
Иаков, собственными глазами увидев свидетельство, что с его сыновьями действительно творилось в Египте что-то странное, увидел в этом угрозу также. Ему рассказали всё, как "начальствующий той земли говорил с ними сурово", как остался там Симеон, и это расстроило его – "вы лишили меня детей – Иосифа нет, Симеона нет, и Вениамина взять хотите, всё это на меня". Это был его ответ на просьбу отпустить Вениамина с ними в Египет в следующий раз, чтобы показать его тому начальнику, чтобы тот отпустил Симеона. Они думали обернуться быстро, но отец запретил об этом и думать. Поэтому Симеону пришлось ждать в тюрьме дольше, пока не кончилось привезённое ими зерно. Рувим пытался убедить отца отпустить Вениамина с ним, под его поруку, но он избрал не лучший способ гарантировать его безопасность. Он предложил в залог своих двоих сыновей, однако с таким предложением может и можно бы было пойти к кому другому, но не к Иакову, тихому созерцателю и любителю покоя, хотя и прошедшему огонь и воду. Платить смертями детей, да ещё и собственных внуков! – это было скорее оскорблением для Иакова, но он не стал выговаривать Рувиму. Тот, наверное, и сам позже понял, что поспешил и подошёл совсем не с той стороны. Так что Иаков ответил – "Вениамин не пойдёт с вами, он один остался после своего брата… Если с ним случится несчастье, вы сведёте мою седину в гроб с печалью". Опять отец поставил остальных своих детей на некую более низкую планку, чем детей от Рахили, но теперь они уже больше не ревновали, да и сами что-то поняли из своих опытов семейного строительства. Они действительно изменились к лучшему. Привезённого хлеба же хватило, скорее всего, на год или около того. В следующую встречу братьев с Иосифом тот говорит, что прошло только два года голода…
Помогло делу ещё и то, что в этот раз с отцом говорил Иуда, авторитетнейший среди бывших вокруг него сыновей. Иуда говорил уверенно, влияние Духа, исходящее от него, пробивалось через все страхи Иакова за Вениамина, развеивая его малодушные ожидания. Каким-то верхним зрением Иуда видел, что задача перед ними стоит несложная, ощущения говорили ему, что скоро их недоумения и проблемы должны как-то развеяться, ситуация в Египте с верховным чиновником какая-то неестественная, и должна разрешиться. Он не стал клясться в успехе, не стал предлагать в залог своих детей, как Рувим, но простейшими словами развеивал страхи отца – "Отпусти его со мной, и мы встанем и сходим, и не умрём, но будем жить… Я отвечаю за него, из моих рук будешь требовать его"… И Иосиф поверил, Иуде он смог поверить. Тот нарисовал картину уверенности и успеха, которой отец смог довериться. Здорово, когда дети укрепляют отцов, оправдывают их лучшие надежды… Иуда добавил даже некоторый упрёк, не резкий, конечно, но настраивающий на более здравый лад – "если бы мы не медлили, то сходили бы уже два раза", что ещё немного отвлекло престарелого отца от его страхов и отрезвило. Они ведь находились в опасности от голода все вместе, а в случае неудачи рисковал лишь он и Вениамин, и отцу надо было не терять такого соображения из виду – двое против примерно семидесяти человек (это уже семьи сыновей). Это был завершающий штрих его оздоровления, преодоления своего уныния и депрессии простой верой, доверием Провидению, требующему идти поперёк всех обстоятельств и настроений.
Для запросов к Богу во времена Израиля существовал специальный инструмент – на одежде первосвященника находились два камня – Урим и Туммим, дававшие ответ – либо Урим справа светился, означая "да", или же тускнел Туммим слева, означая "нет". Спрашивающий должен был строить вопросы последовательно, разбивая их на логические отрезки, если вопрос был сложный, и это позволяло многое выяснить, получая ответ практически напрямую от Бога. Для этого, что важно, не требовался пророк, само устройство этой принадлежности одежд первосвященника было пророческого назначения. Хотя через пророка это всё было намного проще и удобнее. В патриархальные времена это пророческие возможности присутствовали у многих гораздо шире, чем это наблюдается сегодня, хотя надо сказать, что люди этим совсем не злоупотребляли (я имею в виду, что могли бы пользоваться этим и побольше), в то время как Он хотел бы поближе общаться с нами. Хотя когда люди уходят от Него далеко, то Он тоже может разорвать связь и прекратить отвечать через пророков и даже Урим и Туммим. Мне кажется, что лично я бы пользовался этой связью слишком много, может быть поэтому и не дано… Также многие бы действительно злоупотребляли бы этим вместо работы своей головой, чего людям слишком часто не хватает. Мы не можем отяготить или "перегрузить" Бога слишком частыми и длительными коннектами, но многие лезли бы к Нему с нездоровыми настроениями. Впрочем, Бог специально вряд ли ограничивал людей в пророческих способностях, это люди сами ограничили себя и только их страсти виноваты в том, что высшие способности оказываются невостребованными и поэтому неразвитыми. Впрочем, те, кто лишили себя этих возможностей, в свою очередь уже из вредности подрезают крылья у следующего поколения, насильственно "закрывая" им их природные способности…
Полностью перестроившись за какие-то минуты, отбросив уныние, Иаков теперь распоряжается, как лучше собраться в дорогу, какие подарки из ценностей Ханаана поднести распорядителю стратегических запасов Египта – взять мёда, бальзамов и благовоний, орехов, а также вернуть деньги, которые у них оказались в мешках. И провожает сыновей со словами "если уж мне суждено быть бездетным", если вдруг и Вениамину не повезёт, то "буду бездетным". То, что он смирился перед обстоятельствами, на которые не мог повлиять, хорошо, однако пессимизм ему тут не к лицу, стоило бы помнить прежние "живые помощи", сколько раз Бог помогал ему и защищал.
Сыновья отправились снова в дорогу, и вот они опять встречаются с чиновником, доставившим им столько проблем. Иосиф, заметив ещё издали, что с ними находится и Вениамин, сказал своему распорядителю, чтобы проводил этих людей в его дом на обед у него. Когда их привели в богатый дом этого рокового египетского вельможи, братья испугались. Вроде они сделали всё как надо, но кто знает этого наделённого большой властью человека, подозревающего всех подряд? Они поспешили признаться распорядителю дома в обнаруженных в мешках деньгах – опасались, что за неуплату за товар их могут всех арестовать и обратить в рабство. Но тот заверил их, что их деньги давно уже получены, а те, что нашлись у них в мешках, мол подарок от вашего Бога… Это их несколько успокоило, они поняли, что их не будут обвинять в чём-либо прямо сейчас, а немного спустя к ним привели и Симеона, и это окончательно успокоило их, и тот стресс, что не отпускал их с момента прихода сюда в первый раз, исчез.
К полудню пришёл Иосиф. Братья встретили его подарками, приготовленными к его приходу, а также поклонились ему до земли. Иосифа не волновало это поклонение, он был не из тех людей, которым надо обязательно видеть покорность других, однако сейчас он увидел руку Бога, как предсказанное ему давным-давно в его снах исполняется. Его братья поклонились ему как властителю, ставя таким поклоном его намного выше себя. Сами они принадлежали к дому, могущему претендовать на немалое уважение и знатность, и тем выше стоит их поклон. В их лице в этом поклоне они и своих родителей понизили в статусе, признавая этого египетского вельможу выше своего рода. Таким образом и отец с их матерями были поставлен ниже Иосифа, как бы поклонившись ему. А как все сердились поначалу, когда критиковали его сны…
Иосиф не разыгрывает плохого начальника – они выполнили его условие и теперь он просто расспрашивает их об отце. Ответив ему на расспросы, они снова поклонились ему, опять подтвердив силу Провидения. После этого Иосиф позволил себе поглядеть в оба глаза на младшего брата, которого не видел столько лет и к которому был особо привязан. До этого, чтобы не выдать себя, он избегал задерживать на нём взгляд – "это ваш младший брат, о котором вы говорили?" И из-за которого вышло столько проблем для всех… Он пожелал ему божественных благословений, и ощутил, что самообладание оставляет его, лицо переставало слушаться. Поэтому он резко оставил их и вышел в другие комнаты, дав волю чувствам и слезам. Остальные это заметили, однако не имели возможности понять смысл происходящего, потому что понять можно было лишь зная, что перед ними их брат. Но за пятнадцать лет и он изменился, и одет был не в привычную одежду, да и говорил не на их языке, между ними был переводчик. Даже если знакомые черты и угадывались, то братья лишь могли думать, что это случайное сходство, тот же типаж внешности, слишком уж невероятным казалось такое предположение, чтобы пробиться в сознание.
Затем начался обед, подали блюда, и в зале оказались три компании людей. Каждая сидела отдельно от других, сказались разные культуры и всё, что с этим связано. Египтяне, недавно освободившиеся от гиксосов-кочевников, терпеть не могли, по видимому, никаких скотоводов, и Иосиф, происхождение которого было из подобного племени, должен был сидеть отдельно, хотя и на положении начальника. Сыновья Иакова тоже, им не предложили присоединиться к столу Иосифа, сидели отдельно. Однако же былой вражды между коренными египтянами и скотоводами уже не было, люди воспринимали это скорее как обычай, и во все глаза смотрели на разницу порядков друг друга, удивляясь, что сыновья Иакова рассаживались по старшинству, не случайным образом. Но как будто и пришельцы наблюдали за египтянами, удивляясь более свободным порядкам, и может быть, непривычным формам тех или иных вещей на столах. Блюда с едой братьям подавались со стола Иосифа. При этом Библия отмечает, что Вениамину накладывалось впятеро больше, чем кому-либо из братьев. Это могло удивлять, насколько младший из них понравился этому египетскому начальнику. Иосиф же этим, наверное, ещё и проверял реакцию братьев на предпочтение, оказываемое не им, не проявится ли прежняя зависть к незаслуженно удачливому любимчику судьбы. Однако же не заметил ничего такого, братья и правда изменились – ни взгляд, ни жест, ни тон голоса не проявил ни у кого неприязни к Вениамину, как когда-то к нему самому.
Как будто бы Иосиф проверил всё и даже больше, можно бы было и двигаться дальше, раскрыться уже братьям, но он решил не спешить. Было ли задумано всё заранее или же пришло в голову только сейчас, неизвестно. Но у Иосифа оказалась в запасе ещё одна проверка. Предоставили ли братья ему ещё какое-то подозрение, я пока не вижу, в чём ещё они могли "проколоться" перед ним. Или же просто момент не выглядел подходящим? Скорее всего была причина, почему он устроил ещё одно испытание для братьев. В чём-то это была воля Бога, это последнее, задуманное Иосифом, служило испытанием, подобным предельным испытаниям веры Авраама, Исаака и Иакова. Братья немало совершили в жизни своей плохих дел и для их проверки нужно было достаточно серьёзное испытание. Обычно люди не имеют права сознательно устраивать такое друг другу, и когда подобное происходит, это неизвинительно перед ближними и является грехом перед Богом. На такое может уполномачивать лишь Он сам либо какие-то особые счёты между отдельными людьми. Братья впоследствии ни единым словом не обмолвились претензиями к Иосифу за последнюю каверзу, в которой можно было бы и повредиться умом людям с не столь крепкими нервами. Но именно эта необъяснимость ситуации, незаслуженность, непричастность их ни единым даже помыслом к тому, что им приписали и в чём обвинили, было их последним испытанием. В дальнейшем им предстояла жизнь достаточно успешная, обеспеченная, даже комфортная и уютная, и войти в такую жизнь с неразвязанными узлами из прошлых своих недобрых дел было неправильно. Так что за этим действительно стоял Бог, воздействуя во время их последнего испытания на их умы и совесть. Хотя они были ни в чём не виноваты из приписываемого им, однако же за прошлые дела они до сих пор не несли серьёзных наказаний, за сделанное Иосифу и отцу, о чём до сих пор не знал отец, страдавший от беды, которой не было, что они до сих пор носили в себе и не могли покаяться до конца, потому что покаяться в том означало и признаться отцу в сделанном. Это было ясно из рассказов их самих, что они перед отцом до сих пор разыгрывают сцены невинности о судьбе Иосифа, хотя каждый раз, видясь с отцом, видели его неугасающую печаль. Так что Иосиф точно всё прочитал и по вдохновению свыше нашёл адекватное средство воздействия на задержавшихся на пороге спасения братьев.
Распрощавшись с ними после обеда, он дал распоряжения слуге о братьях. Там было как доброе, так и не очень. Хлебом их нагрузили сколько было у них способности перевезти, а деньги опять засунули им в мешки. Но кроме этого Иосиф поручил поместить свою любимую серебряную чашу в мешок Вениамина… А потом послал за братьями погоню и обвинил их в наглом и низком воровстве вещи большой ценности. Распорядитель Иосифова дома сказал, что украденная чаша очень ценна для его господина, он на ней гадает и вообще сильно привязан к ней. Те с недоумением, как на них могли такое подумать, расписались, что кто такое бы посмел сделать, достоин смерти, а остальные, буде чаша обнаружится, будут рабами. Такое грозило гибелью Вениамину и огромными неприятностями всем остальным, однако слуга Иосифа проявил снисходительность, сказав, что заберёт в рабство только того, у кого обнаружится чаша хозяина, остальные свободны. И ясно, у кого она нашлась… Все были просто убиты, размазаны тонким слоем. Они ничего не могли доказать, против них было всё вокруг, весь мир издевался над ними. Их семья была обречена, их дети лишались отцов, жёны мужей, их отец – хранитель истины и праведности на Земле, оказывался обречённым на угасание в великой тоске, лишившись последнего утешения в жизни. Такое виделось им в их воображении. Они ничего не могли понять и объяснить – как всё это могло получиться? Надо бы было проверить им свои мешки, только им не дали уйти далеко, да и могли ли они догадаться о очередном сюрпризе? Неужели Вениамин в самом деле настолько оказался не таким, каким они все его знали и опустился до воровства? Нет, всё не так, что-то тут всё не то.
В разодранных одеждах и чувствах они вернулись к дому Иосифа, но что им было говорить? Как они сами сказали – "Бог обнаружил нашу неправду"… Иосиф, выйдя к ним, снова "включил" самодура, довольного собой и своей властью над ними – "Как вы посмели? Неужели не подумали, что такой человек, как я, обязательно догадается?" Их самый сильный аргумент, что они принесли деньги, которые каким-то образом не оказались заплаченными за первую покупку, оказался бесполезным и их честность не играла никакой роли. Он троллил их по чёрному, но ждал нужного сигнала, чтобы закончить эту трагикомедию и наконец, самому успокоиться, и вернуть всем им мир и счастье. И братья показывают, что все уроки жизни не были напрасны. Из случившегося они могли вот-вот догадаться, что с чашей было всё подстроено и кто это подстроил. Хотя в данный момент от горя и расстройства их умы ещё не вычислили этого, но скоро понимание могло забрезжить в их смущённых душах. Но Иосиф навёл их на чуть другой путь, не давая им догадаться о подстроенности с чашей, не давая понять, что это он и есть их брат, знающий о них всё, всё это можно было осмыслить и позже, но ему нужно было выявить их посвящение и смирение, признание своей неправды, в которой они были виноваты прежде. И они это произносят, когда сказали это – "Бог нашёл неправду рабов твоих". Они говорят этим, что в произошедшем с ними есть высшая справедливость, что это возмездие за то, за что они ещё до сих пор не получали возмездия и в чём не признались никому до сих пор.
После этого Иосиф отпускает их домой, но говорит, что оставит Вениамина себе, что было абсолютно неприемлемо, и тогда Иуда, который поручался за младшего брата отцу, начал говорить. Его речь, полная влияния Духа, поразила Иосифа в сердце, он, хотя и верил, что его братья стали лучше, сам не ожидал такой силы, такого откровения и открытости души. Иуда говорил от великого отчаяния, не веря, пожалуй, что этот жестокий человек смилостивится, но он не мог не говорить, и говорил от всей своей души всю свою заботу и боль за отца, не ощущая силы своих слов, не веря, что они дойдут до этого напыщенного чванливого вельможи, но каждое из них сотрясало Иосифа… Сейчас он мог сравнить, да и братья, если не сейчас, то позже видели сходство ситуаций, когда Иосиф некогда умолял их о снисхождении, но они не сжалились над ним и были готовы убить его в тот момент, и теперь вот сами оказались в подобной ситуации, когда их могли не послушать и все их страдания могли быть оценены как ничто, и сами они с пренебрежением могли быть брошенными на произвол стихий.
Иуда в деталях рассказал Иосифу все проблемы их семьи и отца, его привязанность к Вениамину, слова самого отца о детях любимой жены, его опасениях – это всё были новости для Иосифа о событиях дома после его исчезновения. Иуда в своём рассказе опять придерживается версии потери одного из братьев, не говоря о их роли в этом деле, передавая всё словами отца, как тот видел дело (а отец в свою очередь говорил то, что слышал от сыновей). Иуда, конечно, мог сделать ещё лучше – признаться, что это они виноваты в беде отца и пропаже брата, но в этой ситуации это могло быть лишним, ведь всё определялось переживаниями отца, живущего той картиной, что дали ему сыновья. Но Иосиф уже не мог ожидать большего от них, он испытал их уже запредельно, и сам уже просто не мог сдерживаться. Когда Иуда сказал, что не может видеть беду, которая случиться с их отцом, если не вернётся Вениамин, и пожелал сам занять место Вениамина, пойти в рабство вместо него, лишь бы отец был благополучен, то то, что не могло тронуть египетского чиновника, разбило Иосифа. Он закричал, чтобы все посторонние вышли из помещения, и раскрылся братьям. Сначала он просто плакал и слёзы не давали ему говорить, но едва он смог перевести дух, то сказал братьям на родном языке – "Я Иосиф, жив ли ещё отец мой?"
Братья, смущённые всеми последними переживаниями и проблемами, на этом вообще впали в ступор. По тому, как шло дело до сих пор, для них логичным было ожидать презрительного – "мне нет никакого дела до вашего отца, если хочет видеть сына, пусть сам едет сюда" или чего-то в этом роде. И хотя это было бы очень плохо, но это было бы в русле течения событий, понятно и логично. Но сейчас они были сбиты с толку и просто остолбенели. Иосиф, видя, что они крепко заторможены, стал их расшевеливать, выводя из шока – "подойдите сюда, ко мне". И когда они медленно подошли к Иосифу и рядом стоящему Иуде, то он ещё раз повторил для них, выговаривая каждое слово –
"Я Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет".
Наблюдая, как они возвращаются к реальности, он стал утешать их, потому что для них, скорее всего, встречаться с тем, с кем они когда-то обошлись жестоко, вряд ли было праздником. Не продолжит ли он наказывать их в том же духе? И он говорит им небывалое, маловероятное, что сделав ему зло, они с какой-то стороны сделали доброе дело, из-за чего он на них не сердится и не обижен. Это Бог, говорит он, послал его сюда для того, чтобы сохранить их жизни. То, что если бы они не продали брата в рабство, то не было бы и причины для голода, как и для переселения в Египет, Иосиф не стал говорить, да может быть и сам не думал об этом. Но он хотел успокоить их, чтобы они не рассматривали его как врага или обиженного ими и опасного теперь мстителя. Ему нужны были сердца братьев, и он делает для этого всё. Этим он не хочет сказать им, что они не виноваты, что не нужно раскаиваться, тем более что они давно уже прошли через это, одного лишь вида их страдающего до сих пор отца было достаточно для этого. Он говорит "не печальтесь и не жалейте о том", но не говорит "не надо раскаиваться". Он представляет им это как случай, когда из зла (вернее из-за зла, в результате решения проблемы) после получается какое-то добро (но зла это никак не оправдывает).
Иной раз над религией посмеиваются из-за подобных случаев, когда из зла путём вынесения уроков получается в последующее время что-то полезное или хорошее. Это и пословицы типа "не было бы счастья, да несчастье помогло", и "за битого двух небитых дают" и прочие подобные. Это и собственно библейские примеры как только что описанный или слова Давида "до того, как я пострадал, я заблуждался, а теперь откровения Твои храню". Можно ещё назвать немало подобного, но кого-то мыслящего слишком формально это может серьёзно смутить – "неужели без зла не может быть добра"? Максимально эту насмешку над религией выразил апостол Павел в его критике некоторых насмешников, которые говорили – "не делать ли нам зло, чтобы вышло добро?" Но чтобы было на самом деле так, чтобы из зла на самом деле произрастало добро, нужен был бы какой-то другой Бог, другое Творение и вообще другая реальность. Кстати, дьявол на эту роль никак не годиться – он вообще не бог, то есть создавать не умеет и не может, только недоволен существующим порядком и стремится его переделать. И если из его зла и его происков что-то и выходит иногда лучшее, то за счёт действующей на наш мир силы добра или благодати, противодействующей злу, потому что кто-то восстанавливает разрушенное. В этом же мире, в этой жизни добро не произрастает непосредственно из зла, но путём уроков и размышлений, из того, что наученные бедой люди учатся избегать зла. Как-то не подтверждает такое положение вещей благотворности зла.
Главное, что умы людей способны понять и оценить добро и благо без того, чтобы сталкиваться с бедой и злом. В некоторой степени это действительно стало проблемой после падения, когда в мир вошёл грех и стал ослеплять и отуплять людей, но до этого умы людей работали лучше и полнее. Даже сегодняшние люди не все нуждаются в проблеме, чтобы оценить благо. Грех не был необходим, чтобы оценить нужду уклонения от него. Это может быть пока выглядит голословно, однако тезис о необходимости зла обоснован не лучше. В дальнейшем эта тема будет подниматься ещё.
Он говорит – "прошло два года голода, и вот ещё впереди пять лет голода", в которые это положение вещей будет продолжаться. Во всём произошедшем со мной и вами видна рука Бога, "Который послал меня перед вами, чтобы сохранить вашу жизнь". В общем, "не вы меня послали сюда, но Бог". Теперь я здесь "отец для фараона", это он поставил меня во всём Египте главным. Так он успокаивал братьев, и они наконец поверили в реальность происходящего, и прежняя тяжесть упала с их душ. Он просит их передать всё отцу, чтобы он скорее со всеми ими пришёл сюда к нему. Потом обнял Вениамина и плакал, получивший наконец возможность сделать это. Было много объятий и слов, и печали надолго покинули их всех. Ни единой тени из прошлого не осталось, не только в отношениях, но и внутри каждого из них, с прошлыми безумствами было покончено.
Слухи о необычных событиях у Иосифа с какими-то пришельцами быстро распространились, и фараон, который восхищался Иосифом, и был счастлив, что у его страны есть такой человек, был рад, что тот обрёл своих родных. Здорово, когда нам хорошо, но если оттого, что хорошо тебе, хорошо кому-то ещё, то у тебя хорошие друзья, и это ещё лучше. Жаль, если что-то нарушает гармонию отношений, и что не хватает хороших людей. Как бы увеличить их число?
С этого времени в сборах принял участие и сам фараон, он распорядился снабдить всех не только припасами, но и транспортом для переселения. Он обещал им всё лучшее в своей стране и даже добавил, чтобы не жалели бросать какие-то вещи, которые трудно взять с собой, обещая снабдить их из своих запасов. Он буквально стал считать родственников Иосифа своими близкими людьми. Иосиф от этих настроений мог немного насторожиться, потому что знал, что не все из братьев являются по настоящему здравыми людьми, как бы фараон после не разочаровался от слишком больших ожиданий, ведь он, кажется, не был в курсе истории попадания Иосифа в Египет. Поэтому после приезда братьев, когда фараон устроил для них приём у себя во дворце, он проинструктировал их, что и как говорить фараону о себе и своей профессии, чтобы быть и при деле и в то же время не быть слишком близко к придворным делам…
Иосиф по приказу фараона выдал им запасов и транспорт, добавив много от себя лично, так что назад в Ханаан они везли намного больше, чем собирались привезти. Наконец они добрались до отца, и с порога огорошили его хорошими новостями – "Иосиф жив и он владычествует над всем Египтом!" Однако поначалу Иаков, привыкший к своему горю, с трудом воспринял их известие, так что им пришлось многое рассказать о всей этой истории, в том числе признаться и в давней лжи о пропаже Иосифа и что произошло тогда на самом деле. Однако же после потрясшего их урагана Иосифовых каверз им уже не было страшно признаваться отцу, особенно когда всё так вдруг благоприятно разрешилось. В принципе то, что Иосиф им устроил, было очень закономерно, чтобы такой вот шоковой терапией помочь им оценить вещи более здраво (вот только никому бы не советовал устраивать подобное ближнему, не имея особых прав и полномочий, причём которые санкционированы свыше), помочь им избавиться от страха перед человеком, чтобы дать место настоящему страху, который единственно достойно иметь – страху Божьему.
Страх Божий. Кого-то смущает, кого-то возмущает это выражение, но как правило зря. Потому что означает оно не совсем то, что они воспринимают в нём, пропуская его реальный смысл. Суть в том, что эти слова обозначают не то, что многие в них воспринимают, уделяя внимание лишь одному слагаемому. Вряд ли есть языки, где на каждое явление есть отдельное слово, и русский не исключение. Поэтому многие вещи обозначаются комплексно, не одним словом, а двумя, если не ещё большим количеством (а многие сегодняшние слова состоят из двух или более слов старинного языка, хотя бы слово "сегодня"). Иные вещи приходится излагать целыми абзацами, чтобы другой человек понял, о чём идёт речь. И обычно в таких словосочетаниях каждое отдельное слово может изменять свой основной смысл под влиянием другого слова, которое модифицирует его. Например, на духовых инструментах если закрыть одно отверстие, будет звук одной высоты, закрыть другое – зазвучит другая нота. Но если закрыть оба отверстия одновременно, зачастую получится третья нота, которая не звучит ни на одном из двух отверстий по отдельности. Так что от понятия "страх" в этом выражении остаётся не сам страх, не перед Богом, не перед Его силой, не перед уничтожением за грех, а нечто иное – неприятие того, что не нравится Богу. Также страх вещей, которые могут разлучить с Богом, подобно как ребёнок не желает чтобы мать отвернулась от него из-за того, что ей не нравится в его поведении, чтобы она не разочаровалась, не рассердилась, не отвергла его. Если оно неприятно Ему, чуждо Ему, то неприятно и чуждо и вам также. Вы избегаете загрязнения или осквернения? – это бы можно было назвать "страх скверны", и это был бы близкий аналог "страха Божьего". Страх нечистоты – для нас это страх? Не думаю, хотя бывают любители-психологи, объявляющие это тем же страхом, которым человек боится смерти или угроз физической расправы. Да, обычный страх, который за свою жизнь, по отношению к Богу вполне может быть, но это просто страх, хотя бы и Бога. Но это не Божий страх, а обычный.
Есть ещё хорошая аналогия, описывающая другую сторону этого Божьего страха. Думаю, многим приходилось стоять рядом с несущимся поездом. Какие ощущения это вызывает? У меня это восторг от мощи, умноженной на скорость. Для большинства это нечастые ощущения. Да, в этом есть и доля страха, когда сознание рисует, что могла бы эта мощь сделать с тем, кто окажется на её пути. Однако же обычный страх при этом отсутствует, разве только у человека совсем уж слабые нервы, тогда ему может быть реально страшно, но это уже другой случай. Это тоже очень близкая аналогия Божьего страха. Поэтому, когда вы читаете в Библии выражение о боящихся Бога праведниках, то попробуйте представить их чувства в свете вышеизложенного, а не трепет за свою жизнь…
Иаков был праведным человеком, но совсем не того склада, когда "праведник" всем и каждому по всякому поводу и без повода тычет в лицо правилами и порядками, требуя соблюдения всего, выражая постоянное недовольство по поводу любого нарушения, а также предвкушающего ещё несделанные. Это абсолютно не та религия, которую Бог хотел иметь на Земле. Такая "религия" создаёт правила из Его правил, но ставит их на совершенно чуждую Ему почву – в этой "религии" человек радоваться может лишь когда всё соблюл, не раньше. Поскольку люди несовершенны, то повод для недовольства у "старших" будет всегда, и повод потретировать "младших" не кончится. А "младшие" при этом вымещают эмоции на таких же, как они, кто попался или подставился. Но путь бесконечных требований – ложный путь. Вместо этого человек должен поощряться (не подарками и благами, конечно, но просто добром или похвалой, радостью и надеждой), чтобы в нём не угашался стимул и интерес к жизни. Можно требовать и временами очень нужно, но придирчивость в религию внесена лукавым. Это более сложный путь, придирчивость проще, но иначе нельзя. Придирчивость рождается из скудости души, ума, духовности…
В общем, Иаков, может быть, подивился той истории, оценил всё, что творилось тогда между детьми и внутри них, но был рад, что они наконец раскрылись. Он давно видел перемены к лучшему, и сейчас увидел лишнее тому подтверждение. Ругать и корить кого-либо он не стал, тем более, что не он поймал их на плохом деле, а они сами признались. Правда, признались тогда, когда было невозможно прятать дальше, но это было бы плохо, если бы они сами не переродились к этому времени. Он понимал их, хотя сам не был в такой вине, но хотя бы понимал, как им было трудно признаться, когда он сам представал перед ними безутешным из-за потери Иосифа, этим он показывал отчасти, что не ценит их. В этом была и его часть вины, сдерживающей их от признания… И ободряя их, он воспрял духом и воскликнул – "Хватит! (мне кажется, тут подразумевалось "хватит печалиться") Иосиф ещё жив! Пойду и увижу его, пока ещё не умер!". По опыту детства знаю, как детям радостно, насколько это сильное ощущение – увидеть родителей восставшими из болезни или уныния. У моей матери из-за череды травм было слабое здоровье, мы к этому привыкли и как будто было всё нормально, но однажды она поехала на юг к своему брату и через месяц вернулась совершенно другим человеком – сочинские фрукты сотворили с ней просто чудо, хотя и ненадолго. Мы смотрели на неё с восторгом и ощущали, что она стала такой, какой была в наших о ней мечтах. Незабываемые ощущения… Сыновья Иакова были тоже очень рады увидеть отца, распрямившегося и поднявшегося на ноги, как когда-то давно, когда ещё не было бед в их жизни и он был для них героем и образцом. Для родителей дети, говорят, навсегда остаются маленькими (в чём-то правда), но и для детей это мечта, чтобы родители всегда были здоровыми и полными сил, как в их детстве. Со временем это доступно взгляду всё реже, но если бы мы умели хранить здоровье, что не так уж и сложно, правила тут просты, но почему-то не всем известны, то сила и красота не уходили бы от стариков насовсем или далеко…
Переселение в Египет
Они собрались, разложили вещи по колесницам, присланным для них от фараона и Иосифа, устроили детей или тех, кто послабее, и отправились, однако же ещё не на новое место жительства. Сначала они пришли в Вирсавию, где был один из жертвенников для поклонения Сущему ещё со времён Авраама. И там Иаков принёс жертвы вместе с просьбой о помощи и указании пути и руководстве. Может быть не все задумывались, но по крайней мере Иаков думал о том, на сколько же времени они туда едут. Он ощущал, что ему осталось недолго, он оказался не столь крепок, как его отцы. Но если голод продлиться ещё пять лет, то после этого уже можно как будто возвращаться назад в Ханаан, потому что именно эта земля есть место их жительства, как завещал им Бог. И уж пять лет он вполне может прожить, однако же по некоторой причине Бог больше не требует от них находиться в этой земле странствования всё время. Наоборот, явившись во сне Иакову, Бог говорит ему, чтобы он не боялся идти в другую страну, этим свидетельствуя, что его семья должна там задержаться. В принципе ему от Авраама было известно расписание событий, что его потомки будут "пришельцами в чужой земле", и что до обретения обещанной земли его народом имеется явно обозначенный срок в четыреста лет, и пришло время идти в ту "чужую страну". Бог обещает ему, что выведет его обратно Сам, однако же при этом говорит ему, что в Египте он умрёт, и его любимый сын закроем ему глаза. То есть "выведу тебя" означает "выведу твоих потомков", которые с собой вынесут его тело.
Не раз и не два люди задаются вопросом, как отличать прямые и образные выражения Библии друг от друга, когда что-то имеется в виду буквально, а когда в переносном или непрямом смысле и символически. Задача эта непростая, и я сам не уверен, что знаю этот вопрос полностью. Но что-то мне кажется, что дело с этим вовсе не так уж сложно. Библия содержит прежде всего историю жизни отдельных людей и народов. Там лежит главный смысл всего, сопровождаемый комментариями пророков или Бога. Там всё на поверхности, нужно лишь внимательно читать. Там же, где есть вторые слои значений, можно увидеть из дальнейших пояснений, где на это даются соответствующие пояснения о том, что описанное в одном случае относится и к Мессии. И есть пророчества, одни из которых даны в самых простых словах, но другие даны в символах, которые не просты для понимания. Но и символы не являются чем-то чуждым нам, они в основе своей просты также, просто мы не привыкли с ними работать.
Прежде всего стоит уяснить одну вещь о самом языке и речи как средстве коммуникации и передачи информации – слова используют некий код, который обозначает не один предмет, а связывает (или может связывать) воедино все слои смыслов, что имеет обозначаемый этим словом признак. Хотя бы то, что Адам давал имена животным – он называл их по некоему характерному для них признаку (Бог при их создании вкладывал в их характер и природу какой-то замысел-формулу-матрицу). Имя животного отражало этот признак, который уже был воплощён в чём-то ещё уже существующем… То есть имена животных были вторичны, следовали каким-то образцам. Это простейший пример, почему трудно разделить простые и ясные вещи мира от образов, которыми тоже надо оперировать. В человека заложено много сил и способностей, и он должен бы соответствовать, положение обязывает… У многих из нас проблемы с небуквальными смыслами оттого, что, как правило, довольно часто человеческое развитие не поощрялось, но напротив подавлялось, и даже заставляя развиваться, нам отсекали объёмные вещи, позволяя расширяться в плоскости, выражаясь фигурально. Христос, будучи на Земле, очень часто употреблял небуквальные выражения, смущая этим учеников и остальных добрых людей, однако это было не ради запутывания, но ради развития человека. Хотя Он приблизился к людям и говорил казалось бы простыми словами, но в то же время и Сам подтягивал людей к Своему уровню. Загадки мудрецов, "тёмные речи" и неоднозначности способов выразить мысль призваны развивать человека, подтягивать его до уровня небес, а не наоборот, чтобы небо приспосабливалось к пониженным злом нашим способностям. Соломон пишет, что мудрецам свойственны загадки – и иначе нельзя, иначе люди ослабеют совсем. Вместо объёмности будет плоское, вместо постижения повторение чужого. Читать смыслы не труднее, чем читать слова, нужно просто расширить область, где нужно читать знаки жизни. По мере постижения этой высокоуровневой грамоты читать символы становиться практически так же нетрудно, как и буквенный текст. Можно видеть на примере Иосифа, как он дважды легко и безошибочно толкует сны.
Подъезжая к Египту, Иаков выслал вперёд Иуду, чтобы тот привёл Иосифа к ним навстречу и уже с ним они направились к месту своего жительства. Впрочем, встреча состоялась уже в Гесеме, той области, куда они и направлялись, им дали провожатых, а теперь прибыл и сам Иосиф. Состоялась встреча отца и сына, встретились мечты двоих человек, привязанных друг ко другу дружбой, родством и памятью о других любимых, совместимых особо, больше чем другие родственники. Иаков сказал – "теперь можно и умереть, когда я вижу, что ты всё ещё жив". В тексте буквально говорится чуть иначе, но мне это звучит почему-то так. Но умирать он не спешил, жил ещё семнадцать лет, счастливый и забывший все прежние страхи, переживания за детей и страдания из-за Иосифа.
Израиль в Египте
Жизнь в режиме благоприятствования
Встретив и указав родственникам место жительства, Иосиф собрался идти к фараону. Он понимал, что придворная жизнь имеет свои тонкости, и неплохо бы кого-то из братьев представить фараону, чтобы они могли быть пристроены к делу. Важны не только выгоды от близости к власти, но и какую пользу его племя может принести этой стране, которой он служит. Интересны наставления, которые он как опытный придворный даёт братьям, только что пришедшим в страну, в которой общественная жизнь была как минимум на порядок сложнее жизни в Ханаане. Он говорит им представиться скотоводами, кем они и были, хотя имели хороший опыт и земледелия. Однако земледелие Египта имело свои особенности, к тому же скотоводство Египта тоже было со своими проблемами. После нашествия гиксосов (иногда кажется, что это как раз и было его время, Египет был под управлением животноводческого народа, чужого египтянам) образовался некоторый комплекс проблем – для египтян до сих пор всякий пастух овец и скотовод был, как отмечает Библия "мерзостью". При том, что люди имели животных и кто-то должен был заботиться о них, в пастухи, похоже, по доброй воле мало кто шёл, не желая становиться парией. И животноводство страны явно имело проблемы из-за такого предвзятого отношения общества, и никто не мог ничего поделать. Иосиф предполагает занять эти должности, что могло развязать текущие проблемы с уходом за скотом, и с другой стороны пристроить умелых людей на места, где они могли принести пользу не только себе. Будучи привилегированным чиновником, в руках которого были почти неограниченные полномочия, он бы мог пристроить братьев на любые возможные места, даже создать для них с нуля какие-то хлебные должности, однако же он не идёт на такие шаги, даже не помышляет о том, чтобы сделать из них богатых бездельников, живущих за счёт других, не отталкивает никого от кормушки ради своих родственников. Он пристраивает их лишь к делу, но не к деньгам и власти.
Также это дело, к которому он их пристраивает, совпадает с тем, что пастбищные земли и скот как раз и сосредоточены там, куда они пришли – земля Гесем, дельта Нила. Фараон называл её "лучшей землёй Египта", он живёт тоже где-то поблизости, и здесь они будут жить и работать, не уходя далеко от дома. Здесь много травы, что удобно для животноводства. В последующих событиях видно, что когда Моисей приходил к фараону вести переговоры о своём народе, эти перемещения к нему и обратно не занимали много времени. Иосиф собирается поговорить о их судьбе с фараоном, и хочет, чтобы его слова совпали потом с тем, что будут говорить сами братья. Фараон может воспринять их как самого Иосифа, как очень хороших и надёжных людей, но Иосиф не хочет, чтобы фараон разочаровался потом в этом, это навлекло бы лишние проблемы.
Потом Иосиф пришёл к фараону, приведя с собой пятерых из братьев, и представил их ему. Всё прошло как и предполагал Иосиф и к чему он готовил братьев, чтобы что-то ненужное не вмешалось в их обустройство здесь. Фараону действительно хотелось иметь лучшую заботу о стадах и эти пришедшие родные Иосифа как нельзя лучше подошли для этой цели. После братьев Иосиф привёл также к фараону и своего отца, который произвёл на фараона немалое впечатление. Он спросил Иакова о его возрасте и тот сказал о своих ста тридцати годах как о чём-то далёком от того, какими были его предки – "малы и несчастны дни мои". Иаков действительно чувствовал, что ему осталось недолго, не так, как это было с Исааком, который начал готовится к смерти за много лет до своего реального срока. Иакову оставалось всего семнадцать лет жизни, это было влияние тех печалей и горя, испытанных им по вине сыновей, скрывших от него реальную судьбу любимого сына. Мог ли он не предаваться горю столь сильно? – может быть и мог, и даже должен был, однако это не уменьшает вину его сыновей. Кроме беды с Иосифом он долгие годы подвергался недоброму обращению со стороны тестя, видел проблемы между жёнами, которые тоже не доставляли радости. И практически всё это было последствиями неверного поступка, когда он обманул отца. Тем более для него это было плохо, что сам он не был склонен к обману, тем выше его ответственность. Будь он действительно обманщиком (тогда о его патриаршестве и речи не могло бы вестись) по натуре, по характеру, то его расплата была бы более прямой и открытой, скорее всего не столь продолжительной, но с того, "кому больше дано, больше и спрашивается" – раз он претендовал на пост патриарха праведности и слуги Бога, то должен был и соответствовать. Он оказался в грехе не как его автор, не он задумал путь обмана, но был соучастником. Его втянули, как втягивали Еву и Адама, однако его ответственность это лишь утяжелило.
Проблемы с характерами детей не были наказанием за слабость, они были следствием в цепи последствий его преступления и расплаты. Понятно, что ему было, наверное, невозможно избежать ловушки со стороны тестя с женитьбой на обоих сёстрах, но зачем было брать ещё служанок жён? Было трудно не уступить Рахили, которой надо было во что бы то ни стало "открыть счёт", она практически заставила его взять в жёны её служанку, но вот когда это же стала делать Лия, имевшая уже четверых детей, тут бы надо было остановиться и сказать "Нет". Сам собой напрашивался вопрос "Куда тебе столько?" – однако Иаков не задал его, лишь махнул рукой. Здравый смысл должен был заставить его сказать Лие, что её желание лишено всякого смысла, что Рахиль сделала это из отчаяния именно потому, что у сестры уже четверо, а у неё ни одного, и её следование примеру Рахили было просто вредностью (при всей деликатности их отношений…). После он, конечно, всё это переварил и осознал, но теперь был вынужден нести все последствия в характерах детей, на которых все эти вещи отразились. Одна радость, что хотя бы после многое было осознано и изжито. Но Богу пришлось тратить время и силы на то, на чём можно было сэкономить и заняться гораздо более важными вещами. Развитие дела Бога на Земле было заторможено необходимостью внутренних работ, устранением недоделок и искажений вместо того, чтобы вести дело в обществе.
После общения с фараоном Иаков благословил его, царя великой страны. Было ли это простым пожеланием благ или оставило отпечаток на судьбе и жизни фараона вместе с его страной, не берусь судить. Но это не вызвало никаких претензий у фараона, который, как и множество царей любого времени, мог быть чувствительным к нарушению своей чести, мнимому или реальному. Но обычно люди ощущают друг друга, кто из них больше или сильнее, неважно, в физической силе, ментальной или духовной. Не зря подмечено апостолом Павлом полторы тысячи лет спустя, что "без всяких возражений меньший благословляется большим". Фараон ощущал честью для себя видеть наследника линии великих людей прошлого, число поколений которого за то же историческое время гораздо меньше, чем у огромного большинства людей его времени как раз за счёт большей продолжительности жизни. Перед ним был "динозавр", говоря современным сленгом, человек прошлых легендарных времён, наследник тех, кого в их время уже обожествили как раз за счёт больших физических и духовных сил, умений и совершенств. И этот потомок гигантов жалуется ему, что и он уже мельчает…
Последние дни Иакова
Ещё семнадцать лет прожил Иаков в Египте, окружённый полным благополучием. Почувствовав, что ему осталось недолго, он позвал Иосифа для важного разговора, для которого он собрал свои силы и сел, чтобы разговаривать о том, что было для него важно, в подобающем случаю положении. Он попросил Иосифа положить свою руку на его ногу, как он сидел, на верх бедра, как и Авраам некогда заклинал слугу тем же образом, и попросил, перед этим оговорившись "если ты расположен ко мне", не оставить его в Египте, не хоронить его здесь, когда он умрёт. Хотя он немало прожил уже в Египте, но Ханаан был его родиной и он тянулся туда душой. Он указал место, где его хоронить, где ему хотелось лежать, хотя многим сегодня такое желание не кажется понятным. Но люди изначально имели сведения о том, что мёртвые оживут в своё время для суда, для возмездия или награды, поэтому место, где они будут дожидаться этого, каким-то образом имело эмоциональное наполнение. Осквернение могил было очень нехорошим делом, причём это не было предрассудком, но идёт от изначальных времён. Ясно, что для Бога нетрудно собрать нужные молекулы откуда угодно, чтобы восстановить из сохранённых в Его реестрах параметров любого человека, которые были съедены, сожжены, размётаны взрывом или разорены вандалами, однако есть своя романтика в месте покоя для уходящих на покой. Пусть даже мёртвые, как написано у Соломона, "ничего не знают", как и не "ощущают" и "не имеют участия ни в чём, что делается под солнцем", но пока они живы, они имеют своё ощущение этого, и постепенно отходя в умирании они особенно ощущают это, пока не погаснет последний импульс в нервной системе, и с этим ощущением они встанут, когда придёт время… Пророк Валаам однажды сказал такое – "да умрёт душа моя смертью праведника", и это не просто слова. Они уходят в покой, который превосходнее нирваны, если бы таковая даже и существовала. Этот покой присутствует в жизни тех, кто имеет прямую связь с Богом, и в их смерти также.
Иосиф обещал сделать по слову отца. Иаков попросил и поклясться, и Иосиф подтвердил обещание клятвой. Получивший заверение, хотя он и не сомневался в верности сына, Иаков успокоенно откинулся назад на постель. Он знал, что рано или поздно евреи уйдут из Египта, но не хотел задерживаться здесь на сотни лет (он знал от Авраама, сколько лет остаётся ждать обещанной земли), а чтобы его сразу унесли домой, и чтобы это сделал лично его любимый сын, не откладывая надолго.
С этим выражением "склонился на подушку", на верхнюю часть постели, связано интересное искажение, существующее в синодальном русском переводе, смущающее иной раз некоторых внимательных людей. Однако же кроме ошибки оно ничего особенного не содержит. Выражение "склонился" переводчики перевели как "поклонился на верх постели", что вызывает недоумение – зачем, что там было такого? Воображение рисует какие-то языческие символы, которым якобы поклонился патриарх, но всё же здесь нетрудно увидеть простое движение перехода из сидячего положения в лежачее после нелегко давшегося усилия для старого человека. Но история с "поклоном" не закончилась, в послании к Евреям это место оборачивается вообще "поклоном на верх жезла своего". Однако же Иаков вообще-то не "поклонялся", никаким предметам, а лишь лёг в первом случае, а во втором другие переводы (в Синодальном также стоило добавить набранное курсивом, слово "опираясь на верх жезла своего") указывают поклон Богу, выполненный с опорой на свой жезл, на верхушку жезла, конечно же, так как жезлы и держат обычно за верхнюю часть, когда опираются на них. Правда, в самой книге Бытия в описании благословения сыновей Иосифа или всех своих сыновей в следующей главе про посох не говорится ничего, в обоих случаях Иаков "склоняется" на постель, возвращаясь в лежачее положение, но про посох (и поклон) могло дойти устное предание евреев либо опять же ошибка.
"Присвоение" Ефрема и Манассии
Иаков приближался к своему концу и Иосиф, услышав, что отец ослабел больше прежнего, решил не откладывать одно своё дело – ему хотелось, чтобы отец благословил его сыновей. Поэтому он пришёл к нему и взял сыновей с собой. Кто-то постоянно ухаживал за патриархом семьи и Иакову сказали, что к нему пришёл Иосиф. Тот собрал свои силы и сел на постели. Он уже имел, что сказать сыну, и когда Иосиф с сыновьями вошли к нему, он рассказал ему о благословении от Всевышнего, обещавшего ему многочисленное потомство. И сразу перешёл к своей идее повысить сыновей Иосифа до статуса своих собственных, из внуков в сыновья. Он сказал ему, что "эти твои дети будут моими", как остальные двенадцать, а новые, которые у Иосифа родятся после них, будут считаться его. Такое повышение статуса, наверное, больше не практиковалось нигде и никогда, но для этого момента было привилегией и важным делом. Ефрем и Манассия становились из племянников братьями остальным главам семей, князьями среди князей Израиля. Иосиф, желавший благословения для сыновей, получил немалый сюрприз. Символически, являясь отцом и воспитателем Манассии и Ефрема, вместе с ними он как будто тоже обретает более высокий статус старшего среди остальных сыновей, подобный статусу самого Иакова. В какой-то мере, конечно, однако для любителей измерять статус положения это было бы чрезвычайно ценным подарком, позволявшим считать остальных ниже себя. Иаков добавил к этому, что Рахиль у него ушла слишком рано, и он этим как бы хочет компенсировать её потерю таким вот приобретением.
Потом Иаков присмотрелся и заметил, что с Иосифом рядом дети, но поскольку видел уже плохо, да и прежде вряд ли видел его детей часто, а они уже сильно подросли, то спросил, кто это с ним. Услышав, что это дети Иосифа, сказал "подведи их ко мне и я благословлю их". Потом обнял внуков, ставших теперь сыновьями, и сказал Иосифу – "я не надеялся хотя бы ещё раз увидеть тебя, а вот вижу и твоих детей"… Счастье.
После этого Иосиф отвёл их от отца и поставил их по старшинству, Манассию к правой руке отца, а Ефрема к левой. Он снова подвёл их поближе, однако же Иаков стал вести себя не по плану. Он перекрестил руки, правую положил на голову Ефрему, а левую на Манассию. В этом он проявил чуткость к голосу Бога, не как его отец, который в своё время расслабился и этим подтолкнул свою жену действовать поспешно, которая в свою очередь вовлекла и Иакова в нездоровое предприятие. Также Исаак проявил недальновидность, когда посчитал, что благословение может быть только одно, а Иаков теперь находит для каждого отдельное. Правда, из сыновей Исаака действительно, лишь один сын был достоин его, но всё же настрой Исаака на единственное благословение послужило лишним поводом для конфликта с Исавом. Если бы он благословил лишь Исава, то Иакову бы не досталось вообще ничего, и его просьбы остались бы неотвеченными – впрочем, это всё по человеческому рассмотрению, если бы всё шло без планов и воли Бога; вмешательство Бога могло изменить ситуацию и с Исавом и с Иаковом, уменьшив вдохновение Исаака для Исава и наполнив его неожиданным вдохновением для младшего. Иаков сделал нужные выводы из слабостей своего отца и теперь знал из откровений свыше, что судьба Ефрема выводит его вперёд своего старшего брата, и не скованный рамками обычаев, благословляет младшего как старшего, задним числом показывая пример, как должен бы был действовать и его отец. Иосифу данное действие отца показалось совершенно неправильным, и он даже попытался переложить руки отца "как надо", но тот остановил усилия Иосифа – "я знаю, сын мой, знаю" что делаю, и рассказал ему, что младший обгонит старшего. Иосиф должен был понимать это, он и сам стал главным, будучи вторым по старшинству с конца, причём никого не обманывал и не прилагал к этому ни малейшего усилия…
После этого Иаков к сделанным уже дарам добавил ещё кое-что, сказав, что дарит в собственность Иосифу участок, который, как он говорит, захватил в Ханаане силой оружия. Для меня эта история была неясна, в истории Бытия нет описания военных действий Иакова, кроме случая с Сихемом. Однако город Сихарь, упоминаемый Иоанном в своём Евангелии как место, где был тот самый участок, данный Иаковом Иосифу, как раз находится в том месте, где был старый Сихем, который Иаков по правилам старых времён должен был считать своим после разорения города Симеоном и Левием за свою сестру. Аврааму и его потомкам до времени было повелено странствовать по Ханаану, не пуская корни где-то в одном месте, однако же это не лишало их права иметь личные владения – так было с Вирсавией у Авраама в окрестностях Герара, местом для захоронений около Хеврона, купленное опять же Авраамом, и вот и Иосифу достаётся в наследство участок земли от отца.
Песнь Иакова
Много ли прошло времени после разговора с Иосифом и благословения его и его сыновей, неизвестно, скорее всего совсем немного. Иаков созвал всех сыновей вместе, чтобы высказать им на прощание всё, что у него на душе, подвести итоги своей жизни и свои личные успехи и неудачи в созидании своего дома, в воспитании сыновей, приведении их к Богу. Также это было и напутствие детям, подсказки кому над чем надо поработать, чтобы довести до совершенства начатое или исправить неверное положение. Много было у него на уме, что просилось выразиться вдохновенной речью. Главное, что всё это было подкреплено откровениями от Бога, Который действительно не оставлял его до сих пор, хотя как будто и не вмешивался в житейскую рутину, но давал ему ум и понимание сути происходящего. В этом отношении Иаков отец-герой, который из доставшейся ему от четырёх очень разноплановых, мягко говоря, женщин, кучи детей, сумел выковать, пусть и не сразу и нескоро, что-то стоящее. Природные наклонности и не лучшее воспитание от неразвитых духовно служанок, которые не лучшим образом влияли что на своих, что на чужих детей, немало сбили с толку компанию подростков, которые ходили иной раз опасными дорогами. Но его усилия со временем принесли плоды и его сыновья практически все (хотя трудно сказать уверенно обо всех) изменились полностью или очень сильно.
Соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в последующие дни.
Сойдитесь и послушайте, сыны Иакова
Послушайте Израиля, отца вашего
Симеон и Левий братья – орудия жестокости мечи их.
В совет их да не войдёт душа моя
и к собранию их да не приобщится слава моя…
Проклят гнев их, потому что жесток
и ярость их, потому что свирепа
Он обещает рассеять их в будущем, и когда евреи устроились в Ханаане, то племя Симеона оказалось внутри владений Иуды, не имея отдельного владения, и левиты также не получили владения для своего племени, вместо этого им дали города с небольшими участками полей по всей территории Израиля, так что у них не было своей земли для ведения сельского хозяйства, как у всех остальных племён.
Но едва он обращает свой взгляд на следующего сына, у него начинают литься совершенно другие слова, не горечи и порицания, но счастья, удовлетворённости и похвалы, гордости – не собой, но сыном, достигшим высот.
Иуда – тебя восхвалят братья твои…
Молодой лев Иуда с добычи, сын мой поднимается…
Не отойдёт скипетр от Иуды, … пока не придёт Примиритель…
Здесь пророческий взгляд Иакова отмечает присутствие Мессии, который придёт именно через потомков Иуды. До этого явных признаков Спасающего мир никому не были даны, только обещание, и это первое объявление о Нём, первое указание на то, через кого Он придёт в мир, на заре появления народа, которого Бог и планировал именно для обеспечения Его явления в наш мир, обеспечивающего для Мессии некоторую среду, в которой Тот мог бы жить и действовать, разворачивая Свою деятельность по обеспечению Спасения человечества.
Иаков касается каждого из сыновей, и остальные, кроме Дана, показаны довольно благополучными и благословлёнными, по крайней мере успешными. Дан, однако, вызывает озабоченность у отца тем, что имя его, означающее "суд" или "судья", слишком сильно захватило его сына. Суд сам по себе не должен бы нести проблем, потому что если суд здравый и верный, то никому вреда от этого не может быть, такой суд есть благо для всех. Однако же "судью" может захватить сама функция и он, увлекшись, начинает только этим и заниматься, становясь не равным среди равных, а лишь надзирателем, захваченным страстью отыскивать вину и придираться. От такой перспективы Иаков просит защиты у Бога, потому что это может разрушить очень много хорошего в любом обществе. "Не судите – и не будете судимы", или "чтобы не судили вас самих" – если общественное взаимодействие вместо взаимопомощи (а иначе кооперация разумных теряет смысл) начинает выискивать недостатки, реальные или мнимые, то ни о каком единстве речи не может быть и общество не сможет выполнять свою миссию. Конечно, с недостатками бороться нужно, если они есть, и это другая сторона медали, однако придирчивость и выискивание недостатков являются искажением, не могущим помочь против недостатков, но напротив, это лишь умножает проблемы общества и порождает новые недостатки.
Наконец Иаков доходит до Иосифа и, как и с Иудой, не может обойтись краткими словами. Он описывает его жизнь и испытания, выдержанные им с честью – это озлобление братьев против него, злополучие в жизни, потеря достигнутого в доме Потифара и, тем не менее "твёрд остался лук его и крепки мускулы рук его". Немногие выдерживают такой прессинг от окружающей среды, однако же, имея такой пример, многие, находящиеся в подобном неблагополучии, могли бы держаться крепче и не позволять себе огорчать Провидение, опуская руки. Первому обычно всегда тяжелее, остальные уже видят пример, имеют проложенную или хотя бы намеченную тропу и знают, что в её конце. Иаков указывает причину и источник такой силы любимого сына – связь с Сильным, с его Богом. Если кто настроен твёрдо держаться того, чего он уже держится, то кто может это разорвать? Это, собственно, и есть вера – состояние ума и души, направленное на тот или иной образ действий или удержание нужной картины – выбор, который мы делаем, из которого потом вытекают действия человека. Те благословения, которые Иаков призывает на голову Иосифа, принадлежат всякому подобному человеку, который побеждает прежде всего внутри себя, и после этого он становится победителем и во внешнем мире.
Самому младшему, Вениамину, достались слова двойственного назначения, могущие быть как позитивными, так и не очень – "хищный волк", не остающийся без добычи. В недалёком будущем это племя едва было не исчезло именно по причине хищности, и будь в руководстве Израиля люди чуть более принципиальные, оно бы исчезло совсем. Однако же из него же вышел и пламенный Павел, который не уставал искать "добычу" – мощнейший миссионер, сделавший, пожалуй, больше всех остальных апостолов, вместе взятых, не только основав много церквей в грекоязычном мире, но и немало продвинув теоретические положения христианства.
Смерть и похороны Иакова
Закончив благословение сыновей, Иаков продолжил разговор не столь возвышенной темой, однако для него насущной. Взлёт его духа и всплеск последнего творчества перед семьёй, которую он столько лет собирал подобно мозаике и взращивал всякий добрый росток, обошёлся ему дорого. Его состояние здоровья находилось на граничной черте, запасов энергии было несравнимо меньше, чем в прежние годы, поэтому этот всплеск энергии исчерпал его запасы. Когда его речь подошла к концу, он ощутил, что силы его покидают и это его последние минуты. Он спокойно завещал детям, чтобы они похоронили его вместе с его отцами в их могиле в пещере, которую Авраам купил для Сарры и где лежат теперь сам Авраам, Исаак с Ревеккой и Лия. И высказав последнее своё пожелание, он лёг на своё ложе, собираясь отдохнуть от накопившейся усталости последних минут, спокойно расслабился, вздохнул, и жизнь покинула его. Ни мучений, ни агонии, ни болей – энергия вытекла из всего тела сразу, равномерно. Организм этих людей не накапливал болезней благодаря умеренности и крепкой наследственности. Но даже физически слабые люди могли бы иметь подобный уход, если бы имели мир и покой в душе, уверенные в том, что Бог благосклонен к ним, что у них есть будущее и нет ничего, что висело бы над душой нераскаянным и неисповеданным перед Богом грузом. Такие люди не просто имеют уверенность и мир, но их сопровождает и присутствие Бога. Практически также уходил мой отец, хотя и болевший много лет и изнурённый болезнями. Но он был в восторге, что любим Богом, что идёт домой, и ничто не омрачало его душевного мира. Его последний лёгкий выдох поразил врачей и медсестёр, потому что никто другой в той больнице так не умирал – лёгочные больные уходят из жизни по своему тяжело. Тот мир, который свойственен всякому близко знакомому с Богом, способен нейтрализовать тяжелейшие болезни и сделать уход из жизни лёгким.
И ещё немного об удовольствиях нашего века – те удовольствия, что создают проблемы для организма (а есть те, и их немало, что не причиняют болезней или разрушений), рано или поздно создадут условия, в которых организм уже не сможет радоваться им. Алкоголь будет нужен уже не для удовольствия, а чтобы хотя бы немного ощутить себя нормально – и это уже совсем не удовольствие, а сплошное страдание. Подобное и с курением и более тяжёлыми веществами – все такие удовольствия со временем теряют силу, отнимая здоровье и способность наслаждаться. Это было своего рода открытием для меня, что самое большое удовольствие это здоровье. Многие, наверное, могут вспомнить из детства, что даже просто бытиё есть очень большое наслаждение… Если бы не избыточные сладости, а то и ещё что похуже, мы бы могли не потерять способности наслаждаться просто самой жизнью.
Иосиф, увидев, что отец мёртв, не сдержал слёз, велика была их привязанность, также их объединяло одно и то же чувство, убеждение и знание, что путь Бога сверхценен. Их связывали общие принципы и понятия, это было больше, чем просто родительская и детская связь. Попрощавшись с отцом он подверг тело отца процедурам бальзамирования, в которых египтяне были экспертами. После долгих процедур бальзамирования, занявших сорок дней, весь Египет ещё семьдесят дней был в трауре по этой замечательной личности, которую страна имел честь принимать у себя. Это было решение фараона, который был под впечатлением встречи с Иаковом и этим он отдавал дань представителю древних родов и одному из основоположников священной нации. От Иосифа он мог много узнать о целях и призвании их семьи, как и о их религии и вере. Давно уже прошли годы голода, но страна выжила и избежала многих бед, и похоже, что даже среди простых людей потерь практически не было. Такие заслуги перед страной обычно вознаграждаются по высшим меркам.
После траура Иосиф просит аудиенции у фараона, обращаясь к неким придворным посредникам, что могло бы означать, что с какого-то времени он мог быть понижен в своём положении и не иметь уже такой полноты власти, как прежде. Действительно, трудные времена закончились и жизнь пошла своим чередом, выдвигая новые требования и новых лидеров и фаворитов, что естественно. Иосиф не забыт, и хотя он может быть теперь не второй властелин страны, но влияние всё же имел немалое. Скорее всего, прося каких-то вельмож о передаче его просьбы фараону, он оказывает уважение этим новым (или старым) лицам при дворе, поднявшихся может быть и при его участии. А может быть он просто занят оплакиванием отца и это не даёт ему возможности заниматься делами некоторое время. Он просит передать фараону просьбу его и отца, чтобы Иаков был похоронен в Ханаане. И получает полное содействие и сочувствие. Фараон как и прежде оказывает ему содействие в любом деле. Мало того, с Иосифом отправляются в Ханаан на похороны Иакова едва ли не все высшие лица страны, оказывая этим великий почёт ушедшему патриарху, как, впрочем и самому Иосифу. Также и все потомки Иакова отправились в этот путь, оставив лишь детей и стада в Гесеме.
Немного не дойдя до места, где было поле, купленное Авраамом для Сарры, караван остановился и здесь они устроили оплакивание Иакова. Зрелище было запоминающимся и впечатляющим, так что жители Ханаана назвали это место "Луг египтян" (хотя говорят также о "плаче египтян") – Авель-Мицраим, хотя до этого оно имело другое название. Приходилось неоднократно читать в старых книгах, что египтяне были довольно мудрым народом, по крайней мере его верхушка. Это отмечено и в самой Библии, когда в ней говорится о "мудрости Египта". И египтяне подтвердили свой статус, отдавая дань уважения представителю линии патриархов, после которого очень мало кто приближался по силе и характеру к их показателям. Лишь Моисей подобен ему и в меньшей степени Иисус Навин четыре-пять поколений спустя.
Иосиф после Иакова
После похорон, когда все вернулись на свои места, сыновья Иакова проявили беспокойство, им пришла в голову мысль, что сделанное ими некогда зло столь велико, что, возможно, Иосиф захочет всё же посчитаться с ними, несмотря на все предыдущие заверения в мире и прощении. Их можно понять в какой-то степени, это в Боге они могли бы не сомневаться, но Иосиф был всё же человеком. Вдруг у него к старости поменяется характер? Даже если немного, но в самых своих важных моментах? И они послали к нему кого-то из них переговорщиком, чтобы склонить его к миру, упредить его, если у него появятся какие-то планы мести и по возможности договориться о будущем. Они взяли на вооружение просьбу отца, тот в своё время просил его о том, чтобы он не обижался на братьев и не мстил им. Однако они всё же плохо знали своего брата и подумали о нём хуже, чем обстояло дело. Когда они пытались говорить ему всё это, он плакал, затем стал уверять их, что они зря беспокоятся. К этому моменту, после того, как посланные поговорили с Иосифом, они вошли к нему все вместе и поклонились ему (в который уже раз…), и заявили, что они его слуги. Однако Иосиф говорит слова, характерные для людей такого рода, праведных и честных – "Не бойтесь, я под Богом". То есть "я под Его руководством, Он мой начальник или командир", имея в виду, что "я не буду делать ничего того, что Ему бы не понравилось или что Он запрещает". В Синодальном переводе говорится "Я боюсь Бога", что верно передаёт смысл фигуры его речи.
Он опять не обычным для большинства людей образом подходит к сделанному братьями злу, рассматривая не само преступление, а то, к чему оно привело – прямо-таки по поговорке "не было бы счастья, да несчастье помогло". Эту фразу, что Бог отправил его в Египет их руками, он уже говорил им, когда открылся им вначале, и повторяет снова, и это, пожалуй, самое лучшее заверение в его расположении к ним и гарантии, что никакой мести не будет и не может быть.
Конечно, то, что он рассматривает результат сделанного ими, это ещё не оправдание сделанного братьями тогда, и тем более того, что они собирались сделать изначально. Он не говорит, что это не было грехом или злом, что на это не было гнева Бога. Но Иосиф не судья здесь и сейчас. Ему доверены их жизни и судьбы племени, и он должен хранить их. Было время спасать, а не губить, собирать, а не разбрасывать. В такое время заниматься местью или даже просто наказанием за прошлые преступления и ошибки являлось бы тоже преступлением перед Богом и людьми.
После этого рассказа Моисей заключает свою первую книгу сообщением об окончании жизни Иосифа в сто десять лет. Его годы существенно меньше лет жизни отца, у которого они тоже значительно уступают таковым у Авраама и Исаака. Иаков имел немало стрессов и его годы укорочены детьми, скрывавшими судьбу Иосифа и этим обрёкшими его на длительную депрессию. У Иосифа же причины сокращённых лет другие. Он не имел длительной депрессии, он даже кажется вообще неподдающимся унынию в любых обстоятельствах, и самый большой фактор укороченности его жизни можно усмотреть только в питании, свойственном цивилизованному Египту – изобилие мяса и рыбы, которые так сильно помнились потом вышедшим из Египта евреям. Обогащённое по сравнению с простой пищей дома его отца питание чиновника высшего ранга подвело и его, и не могло не подвести… По этой же причине в более поздние годы израильские и иудейские цари имели чрезвычайно короткие годы правления, причём большинство из них умирало своей смертью, то есть старились слишком рано. Царская еда даже тех времён – опасна именно своими избыточностью и изысками, смесями плохо совместимых продуктов, и эта престижная еда переместилась в наше время на столы жителей практически всех так называемых цивилизованных стран, делая почти всех, питающихся ею, столь же ослабленными и короткоживущими.
1Хотя после довольно интересных воззрений Волосатова о теории эфира "большой взрыв" как будто не требуется.
2В книге Иова 38,7 описывается создание Земли, что там были свидетели – жители других миров, то есть Вселенная уже была, когда имели место семь дней Творения Земли. И планета уже была до этого, только безжизненная.
3Вообще-то в космологии есть и представление, что разные вещества могли сформироваться и иначе, сразу после т. н. Большого Взрыва. То есть не вырабатывались звёздами. Тогда могло пройти ещё меньше времени.
4Трудно однозначно понять слова Христа "Отец Мой до сих пор творит, и Я творю". Если это о создании новых обитаемых планет, то Земля не последняя в этом ряду, если же о целых мирах и вселенных, то никакой информации Бог об этом не даёт вообще, но скорее это о чём-то ином, поскольку в то время, когда создавалась жизнь на Земле, чуть раньше, где-то во Вселенной, и похоже, что там, где находится управление мирами или центральный мир Бога, возник и разгорелся конфликт между Богом и дьяволом, когда в мир явилось зло, выразившееся в придирках к авторитету и полномочиям Сына Бога со стороны одного из сильнейших ангелов, Люцифера.
5Кол.1,17
6Буквально это звучит в оригинале как "ехи аур" – "есть свет". Если это подобно европейским языкам, подобно английскому "there is (be) light", то "есть" выполняет вспомогательную роль.
7Я представляю, насколько ограничены мои познания. Можно было бы, конечно (и нужно), взяться за учёбу и стать доктором наук во многих дисциплинах, прежде чем браться за всё это, однако же круг знаний, требуемых для оценки поднятых вопросов, потребовал бы на это долгих лет. Даже если бы это у меня получилось (а ряд обстоятельств мешал и до сих пор не всё удачно для этого), то вряд ли бы тогда меня было интересно читать… Поэтому я рискнул взяться и за оценку дней Творения, хотя это труднее всей остальной Библии, где таких обширных естественнонаучных знаний не требуется. Что-то толкает меня рискнуть и даже осмеливаться верить, что я не так уж неправ, хотя бы с креационистких позиций.
8Или переведено в более подходящий диапазон излучения. Впрочем, можно ещё думать, что в четвёртый день планета могла быть добавлена к солнечной системе, до этого находясь где-то в другом месте, где освещалась искусственно. Но это как-то уж слишком…
9Во многих переводах это выглядит как "твердь", хотя это также и "свод". Издалека атмосфера планеты действительно выглядит изогнутой оболочкой вокруг шара.
10Или скорее это перестройка с порядка вещей, существовавшего до творения на режим, который нужен для развитых форм жизни.
11Про Фалека сказано, что "в его дни разделилась земля", это примерно 200 лет после Потопа.
12Здесь я имею в виду не одно лишь время Потопа, но и то, что случилось примерно век спустя.
13Скорее всего это "Знание – сила".
14Ис.47,13
15Исх.20,8-11
16Статья со ссылками на имена учёных и исследования: polit.ru/news/2006/10/30/amazonka/
17Когда человека запутывают, водят вокруг пальца, то правое полушарие каким-то образом оказывается заблокированным. Сталкивался с подобными вещами лично.
18Я, конечно, не разговаривал с ним лично, зато немало такого и подобного слышно от его сторонников, и можно уверенно говорить о его идеях мироустройства. Они озвучиваются теми, кто противопоставляет себя Богу.
19Да и не исчезнут они никуда, всего лишь займут свою настоящую нишу и будут выполнять ту роль, которую и запрограммированы изначально выполнять, ведя "травоядную" жизнь.
20Я не проверял истинность этого утверждения, не просматривал труды всех средневековых учёных, и даже, каюсь, ни одного из них, но всё же доверяю тем, кто упоминал об этом, а это не один случай. Как минимум, кто-то из них действительно слишком доверял авторитетам.
21У человека имеется остаточный эффект этого до сих пор, учёные говорят о минимум одном кванте света в секунду с квадратного сантиметра кожи, а обычно от 6 до 60. При смерти это свечение исчезает.
22Всё уже было давно рассчитано до Творения, изменились лишь сценарии включённости генов – так скорее всего обстоит дело. В генетике живого много резервов и запасных возможностей, при том, что генетика разных видов не должна пересекаться, т. е. собаки не могут измениться в кошек.
23Рим.5,12-19
24Многие переводы переводят это выражение как "сделал жертвой за грех", однако оригинал говорит именно так: "сделал грехом", то есть средоточием всякого зла, носителем греха.
25Евр.10,26 – Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остаётся больше жертвы за грехи
26Интересный образ – пока человек находится в себе, как бы в "доме" в этом сравнении, в привычном окружении, он не спотыкается о проблему. Пока обстоятельства благоприятны и привычны, человек может вполне выглядеть благополучным, но ему иногда надо "выйти из дома", то есть когда он вне благоприятных "ручных" обстоятельств, слабое место готово подвернуться ему под ноги, его проблема будет ждать его…
27Для сторонников веры в естественное бессмертие души и потустороннюю жизнь здесь загадка – почему кричит лишь кровь, а не сам Авель, который бы после смерти мог напрямую лично сам сказать всё это Богу.
28Вавилон – отдельная тема, но пока можно и коротко. Откровение называет эту систему блудницей, точнее проституткой, торгующей с властями и сильными мира сего душами людей, их послушанием и верностью ради своего личного положения в обществе и системе власти. То есть они говорят властям – мы обеспечим вам послушание масс в чём угодно, а вы обеспечиваете нас благами и некоторыми полномочиями… Ради этих манипуляций они пошли на изменения принципов Пути, выраженных в Библии. Сама по себе религия Библии не вредит обществу и государству, работая с природой человека. Настоящая Церковь должна бы направлять умы общества и властителей по возможности, однако в реальности многие духовные лидеры подстраиваются под тех, кто правит, под их интересы. Рождаются церковные группы, большинство которых безразлично к высшим предметам, но может быть чувствительно к любым другим, и во главе этих групп встают худшие выходцы из религии, нашедшие в ней кормушку. Это и есть Вавилон – система неверности Богу в церкви, занявшая в этом мире руководящие позиции.
29Сама по себе изменчивость никак не доказывает чего-либо против религии и Библии.
30Отк.11,18 "время судить мёртвых … и погубить губивших землю"
31Притчи 12,10
321656 год от творения
332 Петра 3,5
34О якорях и прочих обстоятельствах ковчега интересны изыскания Рона Уайета (Ronald Eldon Wyatt), проводившего обследование находки в горах северной Турции, где раньше жили армяне, после событий 1915 года эти места были ими покинуты, новые жители тех мест говорят о каких-то потерянных из-за этого преданиях. В интернете можно найти немало о нём.
35Почему не Отец? Он не отдалён от нас, хотя некоторые философы склонны говорить, что Бог слишком далеко от Земли, чтобы замечать её, но такое воззрение неверно (есть дела Сына, которые ведёт Отец – "Сядь одесную Меня, пока положу врагов Твоих под ноги Твои Пс.109,1"), большинство дел Земли ведёт Сын. Он занимался и созданием её, и делом спасения продолжает заниматься до сих пор в роли Первосвященника. В дальнейшем, надеюсь, это станет более очевидно.
36Гребенщиков, "Небо становится ближе".
37Симу было сто лет через два года после Потопа – Быт.11:10, то есть он второй, так как первый сын родился у Ноя за сто лет до Потопа. Хам младший – 9:24, таким образом старший – Иафет.
38Он же Палестина
39Одно из таких – когда евреи шли в Палестину, им надо было проходить через земли идумеев. Бог приказал им спрашивать разрешения на проход, не применяя военную силу, запретив это, сказав, что "эту землю Я дал" потомкам Исава — 20-я глава Чисел. Позже в книге Судей Иеффай ссылается на то же время, что и землю моавитян Израиль обошёл, не заходя в неё, по этой же причине.
40В данном случае это Рон Уайет (Ron Wayett), изучавший местность и предания, попутно с изучением холма, под которым находится ковчег. Турция признала его находки, именует это Ноевым ковчегом в официальных документах, Noah`s Ark Site. Он находится в числе туристических достопримечательностей Турции.
41Восьмой стих десятой главы Бытия ставит его отдельно от остальных сыновей. Как бы последним, младшим, которому часто достаётся самое большое внимание.
42Нимрод – правнук Ноя, а Фалек – прапраправнук. Время этого катастрофического разделения и дрейфа материков можно предположить довольно уверенно, что это случилось если не при его рождении, то в раннем детстве, потому что имя дают всё же в очень ранние дни жизни, а его имя значит "землетрясение". Таким образом расхождение материков, давшее современное их положение и конфигурацию, случилось, по всей вероятности на 102 году после Потопа. Следуя данным в одиннадцатой главе Бытия записей о возрасте родословной Сима легко установить этот год рождения Фалека. См. таблицу во врезке "О причинах вырождения" (стр. 73).
43Рим.13,4 – Начальник есть "Божий слуга, тебе на добро", "…Он не напрасно носит меч – он Божий слуга, мститель в наказание делающему злое".
44Сама Библия ничего не говорит о разрушении башни. Но как будто раскопки подтверждают легенды, что башня подверглась воздействию стихий.
45При Потопе самые высокие горы были покрыты на 7-8 метров, на то время Араратские горы и были высочайшими. На них и ориентировались строители, и наверное, эта высота не была слишком большой и цель казалась им достижимой. Вскоре же при расколе и путешествии континентов на Земле появились новые горы, более высокие. И Кавказ скорее всего тоже дополнительно поднялся в результате этих перемен.
46В самом деле, очень волюнтаристское мероприятие. Проект произошёл из гордости не лучшего сорта, и хотя предназначение его напоминает объект гражданской обороны, но не для широких масс… Честолюбием сумели увлечь на не столь уж лёгкую работу так много людей.
47Когда литосфера едина, то её давление держит астеносферу в более "густой" консистенции, но если литосфера потрескалась, то давление падает, и вязкость снижается и, возможно, весьма значительно. То есть мы получаем "жидкую смазку" под материками…
48Что свидетельствует о некоторой скорости, достаточной для создания волны. Будь скорость движения очень малой, то волны не было бы.
49Первенец у Фарры родился, когда ему было 70 лет, Аврам же был рождён, когда Фарра был 130 лет. Это видно из сопоставления Быт.11,32 и 12,4 – то есть, когда отец умер в 205 лет, Авраму в это время 75.
50У многих разум рядовой? – может быть, но потенциал у всех здоровых людей, и даже у многих нездоровых огромен, и при желании все могли бы добиться больших успехов, что как раз и является одной из изначальных целей Бога о людях. "Ищущий найдёт" – подчёркивает Сын Божий, причём всякий ищущий, каждый.
51Откр.20,6.
52Быт.9,6
53Очень оценочные и приблизительные прикидки вручную при условии несколько более длительного детородного периода у женщин до 60 лет для первых пяти сотен лет и количестве детей от 4 до 10 за это время, когда нет особо долгих неурожаев и войн. Я попробовал рассчитывать через циклы, каков мог быть прирост за одно поколение, которые для того времени взял в сорок лет, хотя для первых пары сотен лет можно было и больше, но потом он снижался постоянно до теперешних двадцати (если не ошибаюсь). Считал, что женщины после сорока лет детородного периода переходят в разряд старого населения, не участвующего в приросте.
54"Дхаммапада" в переводе Е.Парнова.
55Наука некоторые факты исключила из своей сферы. Добровольно. Её можно понять – если нет возможности что-то воспроизводить для измерения и изучения, то просто невозможно это изучать. Но тогда не надо говорить, что сами эти слабоповторяющиеся или невоспроизводимые факты не существуют или что они антинаучны… Хотя эта сентенция не о науке, а о некоторых, говорящих от её имени.
56Иер.34,18-19
57Выражение означает веру, когда простейшие действия, в том числе ходьба, совершаются с учётом присутствия Бога, как бы Он был рядом. Обычно когда люди кого-то не видят рядом или не ощущают, их действия несколько иные, чем в присутствии кого-либо, поскольку люди (и не только) влияют друг на друга. Такое "хождение" перед Богом требует помнить о Нём, учитывать Его в любом своём действии. И подразумевается, что человек в присутствии такой Личности и ведёт себя осмотрительнее, а то и совершенно иначе, чем когда ощущает себя в одиночестве. Многие люди, позволяющие себе лишнее, когда, по их понятию их никто не видит, могли бы быть намного лучше, если бы помнили, что их хорошо видят и понимают. Средство не абсолютное, но многим, желающим быть лучше, могло бы очень сильно помочь.
58Казалось бы, Авраам отец лишь двух народов – арабов и евреев, но если принять во внимание влияние духовное, то все, принявшие христианство, являются его детьми также.
59Об обрезании немало воззрений и теорий, из которых я не мог выбрать для себя что-то особо важное. Об этом можно найти немало информации в сети.
60Благоговение, как и поклонение, нужно в торжественные моменты, в богослужении, например, однако же не всегда даже в присутствии Бога оно должно занимать все 100% чувств, иначе это могло бы мешать общению – благоговение трансформируется в уважение к собеседнику, как бы снижается доля со 100% при молчании до 50% или 40% (числа лишь для наглядности) при общении. Уважение же из общения исчезать не должно.
61Кол.1,28 – "вразумляя всякого человека и уча всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе"
62Отличие "грешника" от "нечестивого" в том, что любой нормальный человек имеет совесть и если он делает нечто, нарушающее закон, то совесть его мучает, в то время как "нечестивый" сумел как-то приспособиться. В Библии есть ещё более худшая категория нечестивых, у которых "сожжена совесть", для тех уже нет возможности спастись, в то время как "нечестивые" ещё не перешли грань, когда совесть исчезает. Их совесть иногда просыпается и у них есть надежда.
63Ис.28,16 – пророчество о царе Тира и в то же время о дьяволе, в силу общности характеров и многих черт.
64При этом происходит подмена понятий. Они были бы правы, если бы говорили только о обретении спасения, причём первой его стадии – оправдания, прощения прошлых грехов. Но когда речь идёт о выживании или о здоровье или многих других вещах, каждое слово и даже буква становятся важны и даже критичны, послушание не может быть упразднено из-за того, что оно не создаёт заслуг для "спасения".
65Лук.17,32
66Речь идёт не о прощении вины в процессе спасения, а о нужном характере для представителя Бога. Раскаяние в сделанном неправильно – хорошо, но иногда нужна только победа, не просто хорошее, а лучшее.
67Можно не видеть лично, но с огромной осязаемостью и достоверностью ощутить Его даже не видя лично, каковой опыт и отличает серьёзных верующих. И так существенно это слово – верить, допустить правоту Его слов и обещаний. Это открывает какие-то двери для совершенно нового опыта жизни.
68О связывании жертвы упоминается в Библии, Пс.117,27. По левитским законам, то есть израильского периода, жертву на жертвенник ложили уже убитую, но похоже, что в доизраильские времена жертву резали на жертвеннике. С несвязанным животным могло быть много хлопот, верёвка же позволяла даже малоопытному человеку управится гораздо проще.
69Кириат и "городок" – не требует перевода, редкий случай близости корней славянского с ивритом. Русское "город" происходит от "ограда", "городьба", "ограждение" (как и английское guard — ограждать), возможно, и в иврите тот же смысл.
70Использовался многими народами с очень давних времён. 400 шекелей это примерно 4 кг серебра, что в данный момент времени составляет около полутора тысяч долларов (при средней цене серебра 450 долларов за 1 кг).
711Фес.4,16
72Ограничивающая и упорядочивающая сферу любви, счастья и семьи, "не прелюбодействуй".
73Это значит связать себя или другого клятвой, обещанием, словом. Под заклятием может пониматься и добавление к обещанию или требованию пункта о наказании за нарушение, так что это уже почти проклятие, только отличается от проклятия тем, что наказание вступает в силу лишь если обещание нарушено. Если человек сказал – "я это сделаю", это обещание. Но если он говорит к этому – "если же не сделаю, то пусть случится со мной то или это", то это заклятие. Или если тот, кто требует чего-либо или поручает, добавляет пункт о санкциях за невыполнение, это тоже заклятие. Проклятие обычно высказывается за уже сделанное или несделанное, тогда как заклятие обусловлавливается заранее.
74Важный момент для тех, кто говорит, что женщины в древности были также бесправны как сегодня в некоторых восточных странах и культурах. Во многом это преувеличение. В древности мы на этом примере видим незакрепощённость и определённую свободу женщин, которая сохранялась долгое время.
75Екл.3,11 – там где Соломон говорит о "мире", вложенном в сердце человека, используется слово "олам" – вечность, бесконечность..
76Мат.19,8
77Лук.12,47-48
78Рим.2,14-15
79Приблизительно это произошло, когда ему было 136 лет, тогда Иакову было где-то 76 лет. Сразу после этих событий он убежал в Харран к Лавану, где пробыл 20 лет.
80 В данный момент ему было около семидесяти семи лет. Исаак умер в 180 лет, когда Иакову с Исавом было по 120. Исаак пожелал благословить Исава, когда ощутил значительную слабость и подумал, что смерть близка, ему было около 136 лет в это время, однако оказалось, что он переоценил свою проблему и прожил ещё долго. Похоже, проблема с сыновьями послужила к большим переменам в его мыслях, пробудила его от успокоенности и самодовольства, что оказалось благотворным и в плане продления его лет.
81Снова можно заметить, что это тоже свидетельствует, что Бог не планировал нести зло народам Земли, как некоторые конспирологи обвиняют не только евреев, но иной раз и самого Бога, что Он дал, якобы, им право господствовать над всеми. Библия не даёт оснований так думать. Если даже из самих евреев кто-то бы так думал, то это было бы непониманием замыслов Бога.
82Пл.Иер.3,33
831Кор.11,31-32
84Позже на примере Давида и Саула это будет видно отчётливо
85Сами по себе они были языческими, но носили имя настоящего Бога, Яхве.
86Это вопрос – кому Иаков мог отдать десятину с обретённого своими руками имущества. Мелхиседека уже не было – если под ним понимать Евера, то Евер умер четыре года спустя после смерти Авраама, когда Иакову было 19. Но роль патриарха и священника тогда могла или должна была перейти к следующему живущему патриарху рода Сима, и это Авраам либо Исаак. Отдать десятину отцу – нормально. В крайнем случае, если бы отец умер раньше, как он сам ожидал поначалу, то уже сам Иаков тогда становился патриархом. В таком случае отделение десятой части имущества означало, что он мог использовать эту часть только на жертвы или иные священные цели, но не для себя лично.
87Авраам и Нахор – братья, Исаак и Вафуил – двоюродные братья, Иаков и Лаван – троюродные
88Хотя как сказать – Иакову было тогда где-то уже слегка за 75, но в его роду он вполне ещё считался молодым, как сегодня оценивается возраст в сорок лет теми, кому шестьдесят и больше. Если у тебя впереди более 80 лет, разве это не молодость? Он и выглядел как человек на середине жизненного срока, его семьдесят не равняются современным семидесяти годам для современных поколений.
89Не стоит думать, что если бы между сёстрами был мир, то Бог бы дал детей и Рахили вместе с Лией. Наоборот, по характерному для Него сценарию как раз обе они были бы бесплодны до какого-то времени…
90Если же против, то Бог устраняется от ответственности за этого человека, вот только беда, что человек при этом не освобождается от власти стихий и законов больших чисел… Тем более от власти зла и множества других проблем, от которых Бог как раз бы и мог помочь. Человек также остаётся с намного меньшей защитой от тёмных сил. По большому счёту власть Бога на человеком остаётся, потому что дьявол не является по настоящему верховным правителем, не имея божественных способностей, но вмешиваться не спешит, поскольку Его не зовут…
91Пр.18,20
92Амброз Бирс (Ambrose Bierce), "Толковый словарь дьявола" (The Devil's Dictionary).
93Быт.31,38
94Если вы замечали, как двигается человек в капризе, то наверняка вам вспомнятся из русских народных выражений "выпендривается", "выделывается"… Трудно отделаться от впечатления, что по телу движутся токи сил, на пути которых появились препятствия и нормальное течение движений мышц нарушается, становясь искажённым. Тело "выгибается", отклоняясь от нормальных траекторий.
95Быт.32,2
96Это всё касается Сына Бога, с Отцом же это выражено намного сильнее, так что Ему приходится "обитать в неприступном свете", так что и небожителям нужно держать некую дистанцию.
97Как-то не хочется даже рассматривать альтернативный вариант, если бы Исав не смягчился. В этом случае, едва он отдал бы приказ своему отряду напасть или сам поднял руку на брата, вступила бы в действие защита Бога, явились бы сопровождавшие Иакова ангелы из Маханаима, а то и Сам боровшийся этой ночью с Иаковом.
98На восток от Иордана, возможно, недалеко от места встречи с братом. Но на старых картах нашёлся также Сокхоф на запад от Иордана, гораздо ближе к Сихему. Вернее произносить будет Суккот (шалаши).
99Это не значит, что он не посещал их.
100Я нахожу, что среди людей существует не то, чтобы предназначенность, но скорее определённое количество психотипов людей, внутри которых люди идеально подходят друг другу. Совместимость зависит от конструкции человека, не от каких-то случайностей. Число типов невелико (не пытался считать их, скорее всего в пределах сотни или двух сотен), так что идеально подходящие пары встречаются достаточно часто.
101С момента обещания этой земли Аврааму до входа Израиля в неё прошло 430 лет. Со времени ухода Иакова с семьёй в Египет прошло 215 лет, как раз половина от этого срока.
102Конечно, можно вспомнить Быт.15:16, где можно увидеть намёк в словах Бога – "в четвёртом поколении они вернуться сюда, потому что мера беззаконий аморреев ещё не наполнилась", но здесь содержится всё же условие "беззаконий", что зависит от выбора человека, и моральный климат у хананеев мог быть изменён, будь начальный период Израиля более здравым. Хотя предвидение Бога не ошибается и аморреи не свернули с выбранной дороги, но в то время ещё никак не обговаривается, как будет решаться вопрос с хананеями, оставляя многое на то, как будут идти дела потом.
103Башня Гадер
104Иосиф продан братьями в 17 лет, в 30 лет стал высокого уровня чиновником в Египте, через семь урожайных лет и два года голода ему должно быть 39 или 40 лет, в это время в Египет переселяется отец с братьями, и отец называет фараону свой возраст 130 лет. Иосиф провёл в Египет до прихода родных 22 года, и был продан примерно когда отцу было 108 лет.
105Те четыреста человек, с которыми он ходил встретить возвращающегося брата, могли быть частью того войска, с которым он воевал против хорреев.
106Это не полный ответ, тема обширнее, но об этом позже.
107Быт.42,21
108В следующей главе, где в тюрьму попадают двое высокопоставленных слуг фараона, их приводят в тюрьму, находящуюся под ведением опять же начальника телохранителей. То есть тюрьма также была в ведении службы безопасности.
109Это весьма похоже на то, что Фрейд называл "проекцией" или "переносом", когда другим приписываются собственные недостатки и пороки.
110Хотя завет, принятый их отцами, договор, под действием которого они родились, обязывал… С другой стороны Бог не мешал Исаву идти своим путём, как и Измаилу, хотя те не отрекались явно или сознательно от Пути. В общем, варианты были возможны. В том числе и худший – то, что произошло с сыновьями Иуды.
111Выглядит так, что Фамарь осталась с ним, как мать его детей, однако не известно, жил ли он с ней как с женой.
112Не могу утверждать, что название аморреев имеет отношение к "амурным" делам в наши времена, но трудно отделаться от впечатления, что связь есть. Непосредственно слово "амур" взято из латинского amare – любить, как утверждает Merriam-Webster, в латыни же оно прослеживается от протоиндоевропейского корня. Возможно?
113У мужчин существует аналогичное исскусство обольщения, позволяющее добиваться своего довольно гарантированно, также являющееся того же рода преступлением с той же расплатой.
114"До ревности любит Дух, живущий в нас" – Иак.4,5
115В древности, впрочем и сейчас в некоторых обществах суд очень прост – прав только один. И если одна сторона вышла правой, то другая непременно виновата. Если обвиняемый доказал свою правоту, то виноват обвинитель…
116Сергей Орлов, "Второй"
117Плач Иер.3,33; Прит.16,7; Рим.8,28
118Екл.8,11
119Могло звучать и "иври", "Эбер", "Евер", могло быть и нарицательным словом и названием от имени известного предка семитских народов.
120В синодальном переводе почему-то он называется Илиополь, видимо по более позднему имени.
121Один из примеров тех сооружений – bible-facts.ru/1381-zernohranilische-iosifa-grandioznyy-kompleks-v-egipte.html
122Иосиф говорит братьям – "впереди ещё пять лет голода, когда ни пахать, ни жать не будут"
123bible-facts.ru/1874-semiletniy-golod-deystvitelno-byl-v-egipte.html
124Но легко можно себе представить фразу, где-то после примеров о вере Авраама – "верой Иаков отпустил в Египет Вениамина"…
125Ос.8,4
126 Чис.11:14-17, 24-29
127Ничего, что я пользуюсь старинными выражениями иногда? С каких-то пор я перестал стесняться старинных слов, они если даже и "устаревшие", то всё же не "отсталые". И если стараюсь читать синодальный перевод Библии на более современном языке, то лишь потому, что сегодня есть более подходящие слова и также не все склонны слышать смысл того, что произносится на языке вчерашнего дня.
1281Пар.22,8 – "ты пролил много крови и вёл большие войны – ты не должен строить дома имени Моему"
129Такие ощущения случаются и у здоровых людей и не связаны с умиранием сами по себе.
130Мои подсчёты, при котором наша эра начинается после 4004 лет от создания мира.